Читать книгу "Ей прописали смерть - Юлия Алейникова"

– Ой, Кать, у тебя, наверное, сумка тяжелая? – спохватился тем временем Володя, видя, как Катя, кряхтя, перевешивает на запястье левой руки авоську с продуктами, чтобы набрать на телефоне его номер. – Давай подержу.

– Спохватился! Джентльмен из ментовки, – не упустила случая уколоть его Амалия.

– Помолчала бы, адвокатша из яслей! – не остался в долгу Сидоров. – Ну что, Кать, давай до дома провожу.

– А она, между прочим, ко мне идет, – не смолчала и тут Амалия в надежде отпугнуть прилипчивого Сидорова.

Не вышло.

– Жаль, конечно, – наигранно вздохнул Володя. – Да что делать? Придется вас обеих проводить. Пошли, адвокатша. Хватит дуться.

Володя взял у Кати сумку, демонстративно оттопырил крендельками оба локтя, чтобы барышни могли взять его под руки. И они втроем двинулись к эскалатору.

Глава 19

Маргарита Игоревна Берретти шла на работу в скверном настроении. Она выспалась, привела себя в порядок, позавтракала, заставляя себя не спешить, поскольку мерзкий гаденыш появится не раньше часа, и все же прибыла в клинику ровно в десять.

Обычно вид собственной вотчины ее несказанно радовал и бодрил. Она с удовлетворением отмечала мраморную плитку пола, который влетел ей в копеечку, но зато создавал необходимый визуальный эффект. Все же клиника была не из дешевых. Беглым взглядом окидывала автоматы для выдачи бахил. Заправлены ли они, и вычищены ли урны в холле. Хозяйским взглядом Маргарита отмечала мельчайшие капли грязи на стеклянных входных дверях и дверях лифта. Сдвинутую с мест мебель, небрежно разбросанные на столах журналы. В ее клинике не было мелочей. Персонал это знал, дорожил рабочими местами и потому в медицинском центре царил полнейший, безупречный порядок. Маргарита всегда считала, что невозможно добиться успеха в крупном, если пренебрегаешь мелочами. Ведь первыми разбалтываются, как правило, низшие чины, потому как начальству традиционно больше всех надо. Тот, кто ближе к начальству, чаще получает нахлобучки, а вот уборщицы, санитарки и прочие «маленькие» люди частенько рассуждают так: «с какой стати я за такие деньги ломаться буду?», или «мне что, больше всех надо?», или «им надо, пусть и делают».

Но Маргарита рассуждала иначе. Ты поступил на работу? У тебя есть служебные обязанности? Изволь исполнять их на «отлично», а если не устраивают условия труда, увольняйся, пока не уволили. К тому же Маргарита платила своим сотрудникам хорошо, считая, что каждый труд должен достойно вознаграждаться. А потому сотрудники своими местами дорожили, а в клинике царили строгий порядок и дисциплина. А уж при появлении Маргариты Игоревны весь персонал вытягивался по стойке «смирно», как солдаты на смотре. Халаты накрахмалены, все пуговицы застегнуты, обувь белая форменная. Чтобы каблуками не цокали и на верхних этажах черных полос на плитке не оставляли. Маргарита даже за прическами и макияжем строго следила.

Пройдя через холл к лифтам, она сделала несколько мелких замечаний тихим едва слышным, а оттого более страшным голосом и поднялась к себе. Настя, секретарша, уже была на месте. Предыдущая секретарша Маргариты Игоревны, Дина, однажды позволила себе прийти на две минуты позже начальства и тут же потеряла работу. Эту историю хорошо запомнили все сотрудники, и опоздание в «Medicine of future» было делом немыслимым.

Маргарита по-царски скинула на руки секретарше шубу, и девушка побежала следом за начальством в кабинет, чтобы повесить ее в шкаф. Подобные жесты были слабостью Маргариты. Она понимала всю их убогость и недостойность, но ничего не могла с собой поделать. Так выходила наружу стервозность ее натуры, требовавшая какой-то реализации. И Маргарита предпочитала такие мелкие, бессмысленные демонстрации своей власти и превосходства над окружающими неконтролируемым всплескам темных сторон своей натуры в стрессовых ситуациях, когда сохранение собственного лица – уже половина победы.

– Настя, позвоните в регистратуру, предупредите, как только появится Александр Вадимович, пусть немедленно поднимется ко мне, – распорядилась Маргарита, отпуская Настю, и уселась за рабочий стол.

Сейчас самым лучшим выходом для бурлящего негодования была работа. И Маргарита, пододвинув к себе ежедневник, просмотрела список первоочередных дел. Потом открыла ящик стола, вытащила из него дежурную пачку девяностодевятипроцентного шоколада «Lindt» и, отломив кусочек от плитки, положила его в рот. Горький, лишенный всякой сладости вкус шоколада целительно подействовал на Маргаритины нервы. Многие из ее знакомых часто удивлялись, как она может лакомиться подобной дрянью. Но Маргарите шоколад нравился. Именно такой, горький, лишенный всяких прикрас. Покончив с шоколадом, Маргарита взялась за телефон и следующие три часа самозабвенно руководила, договаривалась, торговалась, состыковывала, льстила, угрожала и выясняла. А без десяти час Настя сообщила, что появился Александр Вадимович.

– Но у него через десять минут начало приема, – набравшись храбрости, добавила Настя, которая безотчетно, как и все женщины клиники, симпатизировала остеопату и искренне считала, что Маргарита его недостойна.

Маргарита последнее замечание комментировать не стала, а лишь, выпрямившись в кресле, не сулящим ничего хорошего взглядом уперлась в дверь.

Александр Вадимович прибыл на работу хмурый, но, привыкнув держать лицо, сделал над собой усилие и, изобразив привычную безмятежную улыбку, вошел в родные пенаты.

– Александр Вадимович! – тут же порхнула к нему из-за стойки регистратуры хорошенькая блондинка, то ли Лена, то ли Лера. – А вас Маргарита Игоревна просила зайти.

Остеопат согласно кивнул и направился к лифтам. Если ему об этом сообщают уже в вестибюле, значит, разговор будет не из приятных. Но с другой стороны, Вику он отправил в Таиланд. Никто об этом еще не знает, медсестру на замену ему не прислали. Значит, и оставить сообщение Маргарита могла только внизу.

Да, но она могла позвонить непосредственно ему, размышлял Александр Вадимович, поднимаясь на четвертый этаж. Не позвонила. Почему? Ответ только один. Не хотела разговаривать по телефону. Не хотела встречных вопросов. А хотела застать врасплох.

Александр Вадимович вышел из лифта и остановился, не спеша войти в просторную, отделанную в серо-голубых тонах приемную невесты и директора. Вчера, когда Маргарита, уходя с работы, предупредила его о встрече с Муравченко, их отношения были безоблачны.

Значит, причина в нем. Никаких других встреч, звонков и разговоров Маргарита до прихода в клинику себе позволить не могла. Уж он-то это точно знает. А раз так, то объяснение может быть лишь одно. Она узнала об их с Муравченко делах. А главное – о деньгах, которые Муравченко в него вложил. А там, где речь идет о деньгах, Маргарита шутить не станет. Простым разговор не будет. А Александру Вадимовичу лучше, чтобы он вообще не состоялся. Он не готов к нему. Остеопат прошелся по пустому коридору четвертого этажа. Здесь помимо кабинета директора располагались кабинет главного инженера, комната программистов, конференц-зал, архив и кабинет юриста. Все обитатели этих кабинетов, учитывая соседство начальства, предпочитали без нужды по коридорам не шастать, а курение в клинике было строжайше запрещено. Поэтому Александр Вадимович сбросил свое дорогое кашемировое пальто на одну из стоящих в коридоре банкеток и, взглянув на часы, задумался.