Читать книгу "Авианосцы адмирала Колчака - Анатолий Матвиенко"

А в семье Врангелей самые свежие новости, как всегда, принесла прекрасная половина:

— Петя, неужели снова война?

Император о чем-то поделился с «божественной», которая тут же растрещала государственную тайну фрейлинам, догадался барон. Не в первый и не в последний раз.

— Что же сообщила Государыня?

— Она сама мало что знает… Говорила о возможности войны с Англией и в ужасе от этой мысли. Императрица сама частью английских кровей.

Тех самых, отчего у нас безнадежно больной наследник престола. Слышали-с… Иной раз барон боялся за свое лицо, дабы оно не выдало крамольных мыслей. Ольга преданна Александре и шуток на ее счет не приемлет, как и критики, все воспринимает исключительно буквально.

Война не разразилась сразу. Ей предшествовала длительная дипломатическая артподготовка. Сначала образовался германо-русский союз, омраченный несогласием по Восточной Пруссии. Вильгельму наплевать на Варшаву, а Кенигсберг — знаковый город для германцев. Николай Второй явил редкое упорство, не желая отдавать трофей Елизаветы Петровны. Обосновывал нежелание вернуть те земли крайне просто: его предшественник Петр Третий, возвративший Кенигсберг германцам, быстро и плохо скончался. Императоры договорились для начала разделить шкуру неубитого британского льва, а потом вернуться к спорным землям на континенте.

До Кинг Чарльз-стрит и Даунинг-стрит донеслись отголоски дипломатических маневров, явно основанных на краже секретов из Форин-Офис. На Лондон обрушилась эпидемия расследований, а потом и шпиономании. Русские помогли бежать сэру Идену. Вообще, в подобных обстоятельствах разведки охотно приходят на помощь своим агентам, ибо скандал, суд и тюрьма для них резко отпугивают последующих кандидатов на вербовку. Естественно, молодой человек предпочел отправиться в Петроград.

Там он навел справки о баронессе Ольге фон Врангель, с восторгом узнал, что она в столице. Через общих по Лондону знакомых пробрался на прием, где к полному ужасу услышал: барон Петр Николаевич Врангель с супругой. Их представили. Эта женщина также ослепительно хороша, но иначе, гораздо старше ненаглядной Ольги. Ее муж, высокий генерал с жестким выражением на лице, глянул подозрительно.

— Excuse me… Простите, благородный сэр, — промямлил шпион. — Не соблаговолите сказать, есть ли у вас в роду иные дамы, зовущиеся Ольга фон Врангель?

Ответ обескуражил.

— Вы — англичанин?

— Да, сэр.

— Убирайтесь прочь отсюда, пока я вас палкой не отходил.

Сэр Иден дважды открыл и закрыл рот, не зная, что сказать, затем услышал продолжение на таком же чистом английском языке:

— Проваливайте из этого дома и из России на… — Тут барон проявил знание не только широты, но и глубины языка Альбиона. — Не то пристрелю без дуэли как собаку. Живо!

Общий знакомец уволок Энтони в другой угол зала.

— Простите великодушно, запамятовал. Генерал-лейтенант весьма зол на англичан, не попадайтесь больше ему на глаза. Ну что вам стоило сказаться американцем! А я при случае уточню у баронессы о других Ольгах.

В чудовищно растрепанных мыслях несчастный влюбленный поймал экипаж и сказал адрес доходного дома, где остановился. Сказанное баронессой о наличии или отсутствии у нее родственниц с тем же именем молодой человек так и не узнал. От стены отделился неопрятного вида мужчина. Он без разговоров засунул в живот сэру Идену большой мясницкий нож. Потом споро побежал к безукоризненно одетому и выбритому заказчику злодейства. Джентльмены любят продавать других и терпеть не могут, когда торгуют ими самими. Парадокс!

После этого в России до зимы не произошло ничего существенного, достойного отдельного рассказа. Страна готовилась к новой войне, но население этого не знало или предпочитало не знать. Страхов, потерь и национального самоутверждения от героических побед хватило с лихвой за первые месяцы боев с австрийцами и германцами, оттого в бой рвались разве что выпускники армейских и морских училищ. Так наступил декабрь 1915 года.

Снова снег на поле боя, белоснежный у Вердена и сероватый от морской близости на холмах близ Ипра. Война, задуманная в тиши лондонских кабинетов в виде короткого и решительного удара по непомерным германским амбициям, растянулась на полтора года, вступив во вторую зиму. И ей не видно конца. А если он и будет, то принципиально иным, чем планировали британские политики. И все из-за непредсказуемости русских. Они сепаратно вышли весной из войны. Разведка доносит, что эшелоны с войсками двинулись из Восточной Европы к Западному фронту. Но в союз Германии и России невозможно поверить, слишком много крови они выпили друг у друга. Либо просто не хочется верить.

Из Парижа положение воспринималось совершенно иначе. Париж не отделен от фронта Каналом. Этот город хорошо помнит франко-прусскую войну, пленение Наполеона Третьего и германский сапог. Поэтому когда на стол президента Раймона Пуанкаре легла весьма секретная записка о возможном русском посредничестве при заключении мира с Вильгельмом, он не порвал ее гневно, не потребовал демонстративно уведомить британских союзников. Президент задумался. Затем распорядился немедленно пригласить премьер-министра, настояв, чтобы тот бросил даже самые неотложные дела.

Жорж Клемансо, взволнованный срочностью, застал президента в на редкость спокойной позе. Тот стоял у окна, рассматривая заснеженные деревья в парке Елисейского дворца, и, казалось, вообще отрешился от суетного мира, где Франция увязла в изнурительно долгой войне без конца и края.

— Господин президент!

— Тихо, Жорж. Дай еще секунду насладиться безмятежностью за стеклом. Если мы с тобой сейчас ошибемся, больше такой возможности не будет.

Премьер также шагнул к окну. Близкие, даже несколько фамильярные, отношения двух политиков не стирали разницы между ними, особенно в возрасте. Откровенно постаревший премьер-министр с глубокой лысиной на полчерепа, с усталым печальным лицом и грустными седыми усами выгодно оттенял президента, энергичного, подвижного, с яркими живыми глазками, хотя и на нем плеши начали неумолимое наступление, считая Верденом макушку.

— Русские предложили посредничество в переговорах с Вильгельмом о мире, — прервал молчание Пуанкаре.

— О! Замечательная новость, Раймон! Русские не стали бы дергать нас, не будучи уверенным, что кайзеру тоже нужен мир. А каково мнение Лондона?

— В том и проблема, Жорж. Германия не ищет мира с Великобританией. И Николай, похоже, принял его сторону.

Премьер нащупал кресло и тяжело опустился в него.

— Мы с таким трудом сдерживали бошей, когда они воевали на два фронта… Если их поддержат русские — это катастрофа.

— Да, дорогой друг. Именно. Я убежден, что совместными усилиями двух империй Франция неминуемо будет захвачена, кто бы ее ни оборонял — британцы, мы или обе наши армии вместе. Германцы с русскими выкатят против нас пятимиллионную армию, самолеты, танки, соединенный флот их не меньше, чем Грандфлит.