Читать книгу "Ночь над Сербией - Дмитрий Черкасов"

– Виктора Семеновича думаю порекомендовать...

– Что ж, годится. Пригласи его, понимаешь, вместе с этим... ну, как его, из Газпрома. Маленький такой... Обсудим, решим.

– На какой день?

– Сам посмотри по расписанию... А что, Прудков сильно во власть прет? Тут мне, понимаешь, докладывали...

“Знаем, знаем. Доченька вместе с этим пархатым математиком напела. Боится он Прудкова, не хочет под его властью жить. Одного поля ягоды... Ладно, Прудков и мне не с руки...”

– Вы понимаете, уж больно резко он старт президентской гонки взял. Вас фактически не уважает, критикует. Мне сообщали, что внешнеэкономическую политику самостоятельно проводить пытается. Встречается с главами государств, беседует, – чиновник бил без промаха, ревность Президента к своим полномочиям была общеизвестна. – Слишком независимый. Будто Москва стала его удельным княжеством.

Президент грузно водрузил локти на стол.

– И еще. Ходят слухи, будто он дал команду своим людям в Генеральной прокуратуре поработать и возбудить уголовное дело против начальника хозяйственного управления Кремля.

– Так, – Первое Лицо окончательно помрачнел, – и этот туда же... Я его, понимаешь, поддерживал, а он... предательством отплатить намерился. Мало ему денег из казны, кредитов, теперь прославиться хочет. Значит, так. Дай указание раскрутить кого-нибудь из его замов... Взятки там, еще что. И поскорее, ждать некогда...

– Может быть, – осторожно предложил чиновник, – его первого зама? Симпатизирует коммунистам, ворюга, пробы ставить некуда...

– Действуй. – Слово “коммунист” вызывало у бывшего Первого секретаря Московского городского комитета КПСС прилив ярости. Прежние соратники по борьбе за победу мировой революции отвечали тем же, поливая грязью новоиспеченного “главного демократа”.

Глава Администрации пометил в блокноте фамилию заместителя московского мэра и с наслаждением обвел ее рамочкой из колючей проволоки. Он сам давно собирался расправиться с хамоватым москвичом, но пока случая не представлялось.

* * *

Рокотов прыжком преодолел расстояние до свертка и, натянув пленку, вспорол ее одним движением скальпеля.

Показалась голова подростка.

Мальчик открыл рот, чтобы вдохнуть воздух. Владислав среагировал мгновенно и зажал его рот ладонью – с перепугу мальчишка мог заорать.

– Тихо, спокойно! Свои! Только не кричи! Понятно? Они еще близко.

Подросток шумно задышал через нос и кивнул.

– Вот и славненько! – Влад вдруг понял, что говорит по-русски, и чертыхнулся. Следующую фразу он произнес на сербском: – Сейчас я тебя освобожу.

Мальчишка напрягся и испуганно уставился на Рокотова.

“Что он так боится? Сербского языка? Ба, да ведь это албанец!”

– Я не серб и не полицейский. Я – русский ученый. Меня тоже преследуют. Ты албанец? Пленник снова кивнул.

– Понятно. Ты по-сербски говоришь?

– Да...

– Ну и отлично, – Владислав разрезал полиэтилен по всей длине и распутал веревку, которой были стянуты руки и ноги мальчугана. – Потри руки и попробуй встать. Как тебя зовут?

– Хашим.

–А меня – Владислав. Называй меня Влад или Слава. Как тебе удобнее.. Ну что, идти можешь?

– Могу вроде... – Мальчик еще находился в шоке.

– Тогда пошли. Нам сейчас надо убраться отсюда как можно дальше. И быстрее.

Влад закинул обрывки полиэтилена под куст и прикрыл веткой. С дороги заметно быть не должно. Он пристроил рюкзак на спину, поднял тесак и поманил Хашима.

– Значит, так. Сейчас мы переходим дорогу и углубляемся в лес. По пути не хныкать, не останавливаться. Если что нужно, говоришь сразу. Ясно? Молодец. У нас с тобой, брат, выбора нет. Поймают – убьют. Все, побежали...

Дорогу они пересекли в ста метрах от места, где останавливался грузовик. Влад взял быстрый темп, но Хашим не отставал. Паренек оказался крепким и сообразительным, сразу понял, что надеяться в лесу можно только на этого чужака, спасшего его от мучительной смерти от удушья.

Первую передышку они сделали через два часа, пробежав около десяти километров. Влад подвел Хашима к ручью.

– Предупреждаю: много пить нельзя. Три-пять маленьких глотков – и все. Иначе бежать не сможешь, свалишься.

Албанец исподлобья посмотрел на Влада.

– Я не маленький, знаю. Мы, когда в поле работаем, не пьем много.

– Тогда ты меня понимаешь. Отдых пятнадцать минут и вперед. До заката надо пройти еще столько же...

Биолог сел у дерева и вытянул ноги. Хашим зашел за куст, постоял там немного и пристроился рядом с Рокотовым.

Время отдыха следовало использовать для сбора информации.

– Короче, так, – Владислав повернулся к подростку. – Давай сделаем следующим образом. Сначала я задаю тебе вопросы, а ты отвечаешь, потом наоборот. Годится?

– Годится...

– Вопрос первый: сколько тебе лет?

– Десять.

– Где ты жил?

– В Ибарице. Это на востоке отсюда, – Хашим махнул рукой.

– Почему оттуда ушел? Мальчуган опустил голову.

– Пришли полицейские и всех убили...

– Как, весь поселок? – удивился Влад. – А сколько там было жителей?

– Точно не знаю... Человек триста. “Ого! Нет, это кто угодно, но не мародеры. И их не десять бойцов, а гораздо больше. Неужели это правда, что рассказывали о каких-то карательных отрядах? ”

– Когда это произошло?

– Вчера утром...

– А ты как выжил?

– Я сначала спрятался... У нас место с братом было, в сарае. Нас там даже дедушка Исмаил найти не мог, – Хашим всхлипнул. – Я туда и залез, когда стрелять начали...

– Ага. То есть солдаты вошли в деревню и тут же начали стрелять?

–Я не знаю. Я дома был. Но мне дедушка всегда говорил, что если услышу выстрелы, то надо сразу прятаться. Не вылезать и не смотреть...

– Молодец у тебя дед был, – Влад потрепал мальчишку по голове. – Ты все правильно сделал. Дед бы тобой гордился. А ты уверен, что больше никого в живых не осталось?

– Они дома подожгли, – Хашим напрягся. – Их много было.

– Примерно можешь сказать, сколько?

– Голосов много слышал... А так – не знаю. Наверное, человек сто.

“Ну, сто не сто, но чтоб триста человек вырезать, нужно как минимум полсотни... Ни хрена себе! Это не отряд свихнувшихся националистов. Тут лапа государства чувствуется. Бред какой-то...”

– Хорошо. А тебя они как поймали?

– Я в лес побежал, вечером уже... Думал, ушли. А в лесу меня по голове ударили, я даже не видел, кто.