Читать книгу "Славия. Паруса над океаном - Александр Белый"

– А что в городе творится, не знаешь?

– Да постреливают частенько, но наши, наверное, действуют так, как и решено на военном совете: взяли под контроль ключевые точки и ожидают подкрепления для ликвидации возможных очагов сопротивления и полной зачистки города.

Во как Раду сказанул, прямо дословно моими словами.

– Отлично, лейтенант! Молодцы, минометчики! – крикнул в сторону батареи, затем задрал голову и поднял руку в латной перчатке. – Молодцы, пулеметчики! Всех награжу достойно!

– Ура князю! Долгие лета! – раздался с разных сторон нестройный хор голосов. И вот только сейчас до меня дошло, что в нашем Уставе никакого ответа старшему командиру типа «Служу родной державе» даже не предусмотрено. Это упущение нужно будет исправить.

В надвратном переходе навстречу вынырнули лейтенант Козельский и прапорщик Карнаух. Видно, о нашем приближении им сказали наблюдатели.

– Сир! Разрешите доложить!

– Отставить, Ярослав, мы не на плацу. Давай своими словами, коротко и ясно.

– Так точно! Если коротко, то все объекты обороны города в наших руках. Восемь вероятных очагов сопротивления, предусмотренных планом военного совета, взяты под контроль. Здесь хозяева сидят во дворах, но аркебузы в окна высунули. Также доподлинно известно (был связной от Ангелова!), что дворец захвачен. Одиннадцать гвардейцев убили, остальных разоружили и закрыли в подвале. Туда же упрятали каких-то вельмож и их слуг. Самого пашу оставили в его кабинете под охраной трех бойцов. На балконах дворца установили оба пулемета, чтобы контролировать центральную площадь и фасады шести зданий знатных пиратов. Это уже даже не вероятные, а самые настоящие очаги сопротивления. Когда началась кутерьма, то именно из этих дворов пираты открыли пистолетный и мушкетный бой. А в одном месте вообще жахнули из мушкетонов шрапнелью. Ангелов просил по возможности подтянуть ближе к площади нашу штурмовую пушку. Потери тоже были: во дворце двое убитых и двое раненых, и здесь на стене двое убитых и шестеро раненых.

– Понятно! На причале доктор Янков, раненых отправь к нему. Итак, товарищи воины, что мы имеем? – стал под звуки редких винтовочных выстрелов и коротких пулеметных очередей, звучащих в центре, размышлять вслух. – По нашим прикидкам внутри стен крепости без учета пятнадцати тысяч рабов и рабынь проживают шесть тысяч правоверных подданных магрибского султана. То есть людей более достойных и богатых, чем те, которые обитают за воротами. Из них мужчин – около двух тысяч, среди них половина – богатые владельцы ремесленных мастерских, четверть – купцы, и четверть – воины и вельможи. Если учесть, что половина купцов не совсем растолстела и тоже умеет держать в руках меч, то здесь нам противостоит вооруженная команда в семь с половиной сотен человек. Тридцать гвардейцев паши и пара десятков вельмож из игры выбыли. Большая часть городской стражи, человек двести, если нас не обманули пленные пираты, обычно днем болтаются в казарме, а около ста – на воротах, стенах и башнях. Так, Ярослав?

– Девяносто восемь человек караула можно списать. И еще тридцать два человека легли у двери и окон казармы. Остальные да, сидят внутри тихо, как мыши.

– Очень хорошо. Таким образом, организованная вооруженная команда нам больше не противостоит. Нам нужно разгромить четырнадцать разобщенных группировок, при этом не дать им объединиться. А затем вдумчиво и не спеша зачистить город. Что же касается пригорода, то там беспокоиться не о чем. Если к вечеру останутся очаги сопротивления, мы их утопим в крови. Что ж, пошли работать.

Дома города были в основном одноэтажными, с плоскими крышами, и занимали периметр целого квартала с закрытыми внутри двориками. Ремесленники и купцы средней руки проживали в одном или двух крыльях такого дома, а люди более богатые владели домами с прилежащими к ним внутренними садами и фонтанами.

У привратной площади находились кварталы ремесленников. Здесь все двери и ставни на окнах оказались закрыты наглухо, на двух примыкающих улицах не было видно ни одного человека, стояла полная тишина, словно все вымерли. Впрочем, эти здания сейчас нас совершенно не интересовали. Никакого сопротивления, а тем более нападения со стороны обывателей мы не ожидали, но на всякий случай с помощью двух пулеметов ситуацию контролировали.

К левой части крепостной стены примыкала двухэтажная казарма, у обоих выходов которой лежало около трех десятков трупов. Метрах в восьмидесяти от нее из мешков был устроен бастион, внутри которого расположились два пулемета с расчетами и отделение стрелков.

– А остальные бойцы где? Твои и Пугача? – спросил у снайпера Карнауха.

– Рассредоточены по крышам домов, по направлению к центру, на три квартала вперед, – махнул он рукой.

– Сейчас на крышах семь десятков воинов, но к домам, в которых, как отмечено на схеме, проживает воинское сословие и те, кто умеет держать в руках меч, мы пока не лезли, – сказал Козельский, а затем спросил: – Начнем со стражи?

– Нет, Ярослав, мы их вообще трогать не будем. А если сдадут оружие, то станем даже кормить. К гвардейцам и вельможам тоже отнесемся с почтением. Правда, если они нам за это почтение хорошо заплатят. А вот четырнадцать пиратствующих домов должны быть уничтожены до последнего мужчины. Давай, Ярослав, показывай нашей пушечке первую позицию. А на тебе, атаман, – я повернулся к Ковалю, – фланги и тыл, на крыши не смотреть, там наши.

– Не сумлевайтесь, ваша светлость, мы их присмотрим, – потряс кулаком атаман. Впрочем, такой же мальчишка лет семнадцати-восемнадцати, как и все остальные.

Улочки города оказались еще более извилистыми, чем в старых европейских городах. Кварталы смещались чуть ли не в шахматном порядке. Перед четвертым поворотом нас остановил лейтенант Пугач:

– Сир!

– Говори коротко, Степан.

– Дома мужиков закончились, дальше живет воинское сословие. Прямо напротив большой дом с двумя башенками. В каждой из них сидит по десятку мушкетеров. До этого угла метров сто, так они с ближней башенки достают, гады. Наши снайперы им тоже жить не дают, но все равно, нужно ударить и по башням и по двум окнам. Но если чистить этот дом, то в тот, который левее, тоже надо влупить пару снарядов.

– Ясно. Новиков, вперед. Хлопцы, делайте, как учились.

Подхватив пушку за обе лапы, они вытолкали ее за угол, и по ней тут же ударил залп картечи. Стало ясно, что дистанция стрельбы для мушкетеров избыточна, так как звук попадания свинца о щит был приглушен, значит, находился на излете. Один из бомбардиров, стукнув молотком, расклинил и открыл затвор, а Новиков приступил к наводке.

Казаки поднесли порох и ящик со снарядами, который второй бомбардир перехватил, поставил на мостовую и распечатал. Затем, аккуратно взяв первый снаряд, выбежал и, прячась за орудийный щит, задвинул его в ствол.

– Кидай один картуз, – сказал казаку, который прятался за углом с мешком фасованного пороха.

– Быстрей заряжай, запирай затвор, Коська-безрукий, – покрикивал Новиков. После того как молоток хлопнул по клину затвора, приказал: – Отошли чуток! Уши!