Читать книгу "Собачья радость - Наталья Александрова"

– Ты о чем, Леня? – вскрикнула Лола.

– Из-за своей дурацкой ревности связала мне руки!Прекрасно знаешь, что без книжки я ничего не смогу сделать, что у меня в нейвсе!

Лола ничего не понимала – какая ревность, при чем тутревность? О чем он говорит?

– Ленечка, это не я… – пискнула она.

– И не ври, даже слушать тебя не желаю! Всегда былаупряма, как ослица, но не до такой же степени! – орал Маркиз. – Нунадо же до чего дойти из-за своих дурацких амбиций! Человека готова на смертьпослать, лишь бы по-твоему было, дрянь своенравная!

Кого она хочет послать на смерть? Лола терялась в догадках,но недолго, потому что тут же обиделась, что ее назвали дрянью. Это не так,Ленька несправедлив. Хоть он в ярости, нельзя ему прощать.

– Слушай, ты выбирай выражения, – осмелиласьвыговорить Лола, – хоть выясни сначала, что произошло…

– И не собираюсь! Ни выяснять, ни выбиратьвыражения! – гремел Леня. – Вообще с тобой знаться не желаю!

Тут ему совершенно изменило самообладание, и он добавилнесколько эпитетов, которые несомненно не делали ему чести. Выслушав такое,Лола не поверила своим ушам, но решила, что пора начать защищаться. Как-никакона была вполне современной молодой женщиной и всегда умела за себя постоять.

– Мерзавец! – взвизгнула она. – Хамтрамвайный! Тебе у пивного ларька с мужиками разговаривать! Там тебе самое иместо! Тоже мне – главный мошенник Советского Союза! Нашел чем гордиться, жуликмелкий!

– Актриса погорелого театра! – не остался в долгуМаркиз. – У тебя таланта ни на грош! У этой табуретки и тогобольше! – Он пнул ногой табуретку.

– Ах ты!.. – Лола замешкалась в поискахподходящего определения, но Леня ее опередил – он-то уже давно был на взводе:

– Будь проклят тот день, когда я нашел тебя в тойгрязной забегаловке и вытащил из дерьма! – проорал он и остановился.

В пылу ярости он уже не помнил, что ни из какого дерьма онЛолу не вытаскивал и что инициатива работать вместе исходила именно от него.

Лола в самом эпицентре скандала все же умудрялась держатьсебя в руках, но до поры до времени. Сейчас терпение ее лопнуло, и она метнулав Леньку то, что попалось под руку, – тяжелый соусник. Леня ловкоуклонился, соусник ударился о стену и раскололся, темный китайский соевый соусрастекся по симпатичным обоям. Лола расстроилась – ей так нравились эти обои.Маркиз же, напротив, неожиданно успокоился. То есть он перестал орать и вышелиз кухни.

Услышав возню и скрип дверцы платяного шкафа, Лола заглянулав спальню. Так и есть: Ленька собирает чемодан. Ну что ж, туда ему и дорога!

– Ну и катись на все четыре стороны к своейрежиссерше-убийце! – выкрикнула она, но без должного пафоса – не былокуража.

К тому же она очень расстроилась, что Ленька считает еебесталанной, хоть и знала, что это вранье. Но, как говорится, клевещите,клевещите, что-нибудь да останется!

– Лучше иметь дело с убийцей, чем с такой непроходимойдурой, как ты! – спокойно сказал Леня.

И оттого, что он высказал это совершенно обычным тоном, неругаясь, а как бы констатируя факт, Лоле стало особенно нехорошо. Так вот,значит, как он про нее думает? Вот, значит, кем ее считает? И это после всего,что она для него сделала! Стоило только случиться непредвиденной неприятности,как все вышло наружу! Он абсолютно ею не дорожит, он просто регулярноиспользует ее в своих дурацких мошеннических операциях! А сколько раз Лоларисковала из-за него жизнью?! И все напрасно!

Глаза у Лолы защипало, и сердце сжалось от такой вселенскойнесправедливости. Но она гордо шмыгнула носом и постаралась не давать волислезам. Она не доставит этому чудовищу такого удовольствия!

Дверь хлопнула, Лола снова вошла на кухню, заметилабезнадежно испорченные обои и горько вздохнула. Все кончено. Жизнь далатрещину, которая становилась все глубже, как при десятибалльном землетрясении.Никогда еще они с Леней так не ссорились. И записная книжка тут ни при чем, тоесть она послужила только поводом. На самом деле все гораздо глубже. Похоже,что это окончательный разрыв.

Лола присела на диване в темной гостиной и глубокозадумалась. Пушистая щека потерлась о ее руку – так кот Аскольд показывал, чтоон не одобряет поведение Маркиза и полностью солидарен с Лолой.

– Ах, Аскольд, – горько пожаловалась Лола, –как ты-то пошел на такое преступление – изорвать записную книжку? Ну они,несмышленыши, – Лола имела в виду двух хулиганов – собаку ипопугая, – а ты-то – умный, опытный кот! Ты же знаешь, что он без книжкикак без рук!

Аскольд покаянно наклонил ушастую голову и замурлыкал. Онтак редко позволял себе такое по отношению к Лоле, только в самом крайнемслучае. В последний раз это было, когда Ленька увлекся какой-то низкорослойпровинциальной девкой и помчался за ней, забыв обо всем, уверив себя, что онасможет заменить Лолу во всем. Как бы не так! Но сейчас – совершенно другойслучай, сейчас у них полный и окончательный разрыв. Лола никогда не простит емугрубых и несправедливых слов. Пусть катится к своей старухе! А что, если они сЛенькой ровесники, то она на девять лет старше Лолы.

От этой мысли на душе немного полегчало.

Снова в городе наступило ясное солнечное майское утро. Послесильного ночного дождя деревья еще больше закудрявились пышной свежей зеленью,мостовые и тротуары оказались чисто вымытыми, стекла домов по-прежнемугорделиво сверкали.

«Травка зеленеет, солнышко блестит!» – счастливо вздохнулФедор Михайлович.

Дальше там, кажется, было что-то про ласточку, но к птицамФедор Михайлович относился несколько настороженно с тех самых пор, как одиннахальный голубь нагадил на дорогой журнал, да еще угодил прямо на портретзнаменитого эстрадного певца Филиппа Киркорова. Мало того, что несколькономеров оказались испорченными, так еще и одна покупательница, не заметив,испачкала пальто. Было очень неприятно, поэтому с тех пор Федор Михайлович недолюбливалптиц.

В данный момент, однако, ничто не предвещало никаких мелкихнеприятностей, и Федор Михайлович с удовольствием отдался своему любимомузанятию – наблюдению за прохожими. Вот прошла мимо эффектная брюнетка с пышнымиволосами, одетая в красный костюм. Брюнетка вела на поводке черного пуделя вкрасном ошейнике.

«Ужель та самая Татьяна?» – встрепенулся Федор Михайлович.

Он вспомнил, что не далее как вчера утром с этой брюнеткой,вернее, с этими двумя брюнетками – женщиной и собакой – было связаночрезвычайное происшествие. Именно о них расспрашивала его потом симпатичнаянезнакомка, у которой пропала собачка.

«Что-то с памятью моей стало…» – всплыло в мозгу.

Брюнетки вели себя несколько странно, вернее, та, старшая, вкрасном костюме («Не шей ты мне, матушка, красный сарафан»). С собачкой-то быловсе нормально: она бежала, натягивая поводок, изредка отвлекаясь на всякиемелочи – обнюхивание фонарного столба, порванного детского мячика («Наша Танягромко плачет, уронила в речку мячик…») или пустого пакетика из-под чипсов(«Ах, картошка, объеденье, пионеров идеал!»).