Читать книгу "Живой щит [= Гарпун для Акулы] - Сергей Зверев"

Он был уверен – остальные офицеры в глубине души задают себе те же вопросы. Ради чего они сражаются, подставляют себя под пули, годами не видят родных?

Да, кое-кому просто нравится убивать. Убийство – психологический наркотик. Только когда последний вздох вырывается из подрезанного горла жертвы, убийца и может, подобно Фаусту, воскликнуть: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»

Виктор отличал таких людей внутренним чутьем, почти физически ощущал, как от них исходит леденящий холод.

Среди инструкторов центра подобных монстров не было. Новиков считал это парадоксом. Ведь убийство – неотъемлемый элемент работы солдата, тем более спецназовца.

Своими сомнениями он поделился во время контрольных стрельб с подполковником Пироговым. Старый вояка смачно сплюнул, пригладил седой ежик волос и сказал:

– Закрученно мыслишь, старший лейтенант! Из училища тебя не выгоняли?

– С отличием закончил… Почти…

– Странно. У нас не любят сложных вопросов. Я тебе по своему разумению растолкую. – Подполковник наморщил лоб. – Убивать для нас – необходимость. Так?

– Да, конечно!

– Но если начинаешь кайфовать от этого дела, то ты – покойник!

– Расшифруйте, товарищ подполковник.

– Психи сами себя под монастырь подводят! От ножа ты как спасаешься?

– Блоком. Упреждающим ударом.

– От пистолета?

– Попробую выбить…

– Правильно, Новиков. Но если есть возможность и долг позволяет, лучше убежать. Басни про храбрецов без страха и упрека оставим для дебилов…

– Оставим, товарищ подполковник…

Пирогов увидел, как ушли в «молоко» трассеры, выпущенные из ручного пулемета расчетом ангольцев, и разразился витиеватой тирадой.

– Капитан! – заорал он, обращаясь к инструктору ангольцев. – Сунуть бы тебя головой в мясорубку! А котлеты твоим героям на обед! Когда они «ПКМ» освоят? Твои чудо-богатыри просто волынят, а ты им мозги вставить не можешь! – Пирогов снова повернулся к Виктору. – О чем мы говорили?.. А, вспомнил! Психически полноценный солдат способен реально оценить обстановку и избежать ненужных крайностей. Он пойдет на риск только в случае необходимости: приказ, шанс провернуть громкую акцию. У психа инстинкт самосохранения притуплен, а порой вообще отсутствует. Он пьянеет от крови, впадает в бешенство! Поэтому первая пуля – ему! Такие долго на свете не живут! – Пирогов немного помолчал и с расстановкой произнес: – И вообще, Новиков, мокрушники, о которых ты спрашивал, все поголовно онанисты!

Этот достойный самого Фрейда диагноз, поставленный старым воякой без тени улыбки на лице, уложил старлея наповал. Он захохотал, да так громко, что на секунду перекрыл треск ручного пулемета:

– Что вы говорите, товарищ подполковник?!

Пирогов строго и четко повторил:

– Онанисты и импотенты. Ради наслаждения людей убивают те, кто детей делать не может. Кончай гоготать, старший лейтенант! Медициной доказано! – Подполковник вновь наморщил лоб и подкрепил свою теорию историческим фактом: – Во Вьетнаме я с пленным лейтенантом «зеленых беретов» душевную беседу имел. Его отец адъютантом Аллена Даллеса – шефа американской разведки – всю войну служил! Информацией владел сам понимаешь какой! Так вот его папаша говорил: «Адольфу еще в Первую мировую хозяйство оторвало. Его Железным крестом наградили, но осерчал он на людей сильно, поэтому войну затеял». Летеха по-научному мне все объяснял, по теории Фрейда… Только не до Фрейда мне было. А жаль, побеседовал бы я еще с лейтенантом… – Пирогов усмехнулся чему-то своему.

Вечером Новиков пересказал все Мише.

– Пирогов – серьезный мужик! Мыслит верно, потому как многое на своем горбу вынес. Объяснил грубо, но доходчиво. А я дополню…

Суров наполнил стакан, с наслаждением хлебнул «Столичной», сложил губы трубочкой и стал развивать собственную теорию.

– Миш, ложись спать! Мне все ясно… – слабо запротестовал Виктор.

– По-настоящему миром правят бабы и деньги. Можешь сдать меня замполиту, особистам! Клал я на них! – В таком виде он напоминал древнеримского патриция с обличительной речью в сенате. – Бородатый мудак Карла-Марла написал единственную верную книгу – «Капитал». Остальное – похабщина. Ты читал «Капитал»?

– Отстань, Миша! Спать хочется…

– Не осилил! – обрадовался Суров и отметил это событие прямо «из горла». Водка с бульканьем устремилась по проспиртованному пищеводу Михаила. – Десантник! Мозги на сквозняке…

– В лоб получишь! – шутливо предупредил Новиков, но тем не менее внимательно слушал, ибо что у трезвого на уме…

– Война – источник доходов! Ты «духов» метелил в хвост и в гриву, ордена получал. Состаришься, внукам покажешь коробочки, а они тебя пошлют подальше! А кто-то из загашника башли вытянет! На этой войне заработанные!

– Мы тех сук, которые моджахедам бензин, «цинки» с патронами сбагривали, били, Миша, жестоко били…

– Ох, уморил! Разуй глаза, Виктор. Сколько генеральских звезд посыпалось на погоны, сколько амуниции налево ушло! Слепой, что ли? Пушечное мясо – ходовой товар!

– Заглохни! По-хорошему прошу, – вскипел Новиков.

Циничные рассуждения переводчика задевали его за живое.

Но Суров имел право так говорить. В свое время он целую неделю продирался через колючки буша, выводя отряд отборных коммандос ЮАР на гарнизон правительственных войск.

Юаровцы убили членов геологической экспедиции – мирных людей, приехавших подзаработать. Миша тогда отлучился в буш поохотиться и поэтому уцелел. Переводчик мог спокойно отсидеться или пойти в противоположную сторону. Простреленные головы советских и болгарских геологов красноречиво свидетельствовали – коммандос пленных не берут. Но он подвел свору прямиком под сторожевые посты…

– Так! Политэкономия для тебя недоступная сфера! Переходим к рассмотрению второго пункта! – Перед более сложным материалом мэтр еще взбодрился… – Бабы!

– Это уже лучше. Тема в самый раз для тупого старика.

– Очень грустная тема, Виктор! – На бледной физиономии переводчика проступила мировая скорбь, и он начал загибать пальцы. – Закочевряжилась Елена – греки разрушили Трою, это раз. Шурика Македонского затрахали триста пятьдесят наложниц, не дав ему завоевать вторую половину мира, – это два. Он просто умер от истощения. Ульянов Ленин неудачно женился – с тоски устроил революцию…

– Глобально мыслишь! – иронично заметил Новиков и решил насильно уложить разошедшегося философа в постель.

Тот словно прочитал мысли Виктора и с пафосом воскликнул:

– Стыдись! Ты собираешься лишить меня жизни! Я сгнию, если не буду пить!

Тут в комнату ввалились традиционные собутыльники Михаила: капитан-связист и майор-химик.