Читать книгу "Седьмая свеча - Сергей Пономаренко"

— Что еще не так? — недовольно буркнул Глеб. Перспектива мотаться по ГАИ и судам вызвала у него резкий упадок сил.

— Четвертое — то, что у тебя есть друг, который, в свою очередь, имеет очень много друзей и поэтому постарается утрясти все эти вопросы с минимальным для тебя ущербом, — изрек Степан, победоносно глядя на Глеба.

— Спасибо, — сказал прочувствованно Глеб.

— Кроме спасибо, с тебя мартини, и не одна бутылка. Возможно, тебе придется поить меня до конца жизни, — скромно заявил Степан.

— Заметано, — повеселев, сказал Глеб. — По коням!

Глава 13

В белом халате Глеб чувствовал себя ужасно большим и неуклюжим. Пройдя через заветную дверь, из-за которой, чтобы взять передачу для Ольги, обычно возникала и туда же исчезала крутобедрая сестричка в голубом, он оказался в длинном светлом коридоре. Путеводителем ему служили плавно колышущиеся аппетитные ягодицы сестрички, вышагивающей на метр впереди него. Он так увлекся их созерцанием, что, когда они успокоились и стали равновеликими, он с разбега налетел на остановившуюся сестричку. Невольно обхватив ее за талию, он встретился с ней взглядом. Она холодно ему кивнула, но он интуитивно почувствовал, что сестричка ощутила его интерес и он был ей приятен, хотя она и скрыла это под маской безразличия.

Оля, с распущенными волосами, немного похудевшая и побледневшая, лежала на кровати за прозрачной перегородкой, под капельницей. В палате Глеб заметил несколько приборов непонятного назначения, громоздившихся по углам. Олечка почти добродушно наблюдала за ним. Сестричка с глазами-фиалками произнесла ледяным тоном, не вязавшимся с ее роскошным горячим телом, которое успел уже почувствовать Глеб:

— Десять минут на свидание. Больную ничем не волновать. Я буду в соседней палате, — и вышла из палаты.

— Ну, привет, что ли, мой убийца, — весело сказала Оля.

— Ты извини… не знаю, что тогда на меня нашло… — принялся извиняться Глеб.

— Знаю, знаю, ты всегда водишь осторожно, потому что машина тебе дороже, чем жена, — продолжала подначивать Оля, заметив его смущение.

— Нет, нет. Ты гораздо дороже, — поспешил заверить ее Глеб. — Не знаю, что со мной было бы, если бы тогда… — он не закончил фразу, потому что не мог выговорить эти страшные слова, да и глаза стало предательски пощипывать.

— Я дороже? — недоуменно повела плечиками Ольга и вскинула правую бровь. — Однако ты не тратил на меня больше, чем на свою машину. Кстати, ее лечение обойдется дорого?

— Она уже ремонтируется, окончательный приговор будет вынесен после покраски. Пока я дал деньги на рихтовку и на замену кое-каких деталей. В случае чего Степан пообещал выручить с деньгами.

— Степа, как всегда, на высоте, — задумчиво произнесла Ольга. — Кстати, здесь не сразу разобрались, кто из вас двоих мой муж. Пока я не расставила точки над «і», почему-то все склонялись к тому, что это Степан. — Глебу было неприятно это слушать, хотя он понимал, что Оля шутит. Заметив его состояние, она вновь рассмеялась. — Ладно, ладно, ты мой единственный и неповторимый. Можешь присесть на краешек кровати. Ложиться не обязательно, места здесь маловато.

— Спасибо, — сказал Глеб, усаживаясь, и, провалившись в пружинную пропасть, невольно откинулся на спину.

— Ой! — вскрикнула Ольга и через одеяло стала ощупывать ноги, которые немного прижал Глеб. Тот сразу вскочил. — Ты такой неуклюжий! — с легким недовольством заметила Ольга. — Да садись уже, только аккуратно.

Глеб присел, и теперь все обошлось.

— Что говорят врачи? — спросил он.

— Говорят, что я очень везучая и живучая. Быстро восстанавливаюсь. Прогнозируют мое окончательное выздоровление в конце следующей недели.

— Что-то слишком быстро, — засомневался Глеб.

— Нормально, потом еще недельку дома — и можно на работу, если ты меня не доконаешь своей машиной.

— Чтобы я еще… Буду тебя возить, как хрустальную…

— Хрустальную… — Наморщила лобик. — Хрусталь — вечный холод — смерть. Не пойдет. Лучше как картину или икону. Все-таки лучше как картину. Я не старая. Картину, выдержанную в мягких пастельных тонах. Они живые и теплые.

— Как очень ценную картину, — уточнил Глеб, и был удостоен царственного кивка.

— Хорошо, хорошо. Все вы, мужчины, мягко стелете, а пока женушка в больнице, сами небось шалите на стороне? — Она пытливо посмотрела ему в глаза.

— Да не дай Бог! — испугался Глеб. — Даже ни разу не приходило в голову. — Он вспомнил ягодицы сестрички. — И по телевизору не смотрю, сразу переключаю на другую программу. Ты, конечно, мне не веришь, но я… никак не могу себе простить этот случай.

— Хорошо, верю. На девять дней поминать маму поедешь сам, хотя не исключено, что составлю тебе компанию. По крайней мере, настроена оптимистично. Список я тебе приготовила. — Она достала из тумбочки тетрадку и вырвала полностью исписанный листок.

— Баба Маруся поможет тебе все организовать. Приедешь утром, помянете — и сразу домой, без всяких шалостей.

Глеб почувствовал, что краснеет.

— О чем ты? — с деланным удивлением спросил он.

— Сам знаешь, о чем, о ком. О Маньке. Не знала, что ты любитель старух.

— Да я… Ты такое придумаешь… Ну, даешь! — Глеб не знал, что и говорить в свое оправдание.

— Моя вина, не предупредила я тебя. Приколдовала она тебя. Вот так.

— Со мной такие странные вещи происходили там, и здесь продолжаются. Видишь ли… Ты только не волнуйся. По ночам слышу, как будто твоя мама меня к себе зовет, — холодея от сказанного, произнес Глеб.

— Это очень серьезно. — Ольга посуровела. — Видно, она все-таки взяла ее.

— Что взяла и кто? — взмолился Глеб. — Объясни мне толком, что происходит вокруг меня?

— Хорошо. Только для тебя, и чтобы это осталось между нами двоими.

— Обещаю, — сказал Глеб и вспомнил Маню, которой недавно тоже что-то обещал.

— Моя мама была целительницей, магом. Разные болезни заговаривала, молитвами сглаз снимала, порчу. Это у нее наследственное и передается только близким родственникам. В деревне это называют колдовством. Плохое слово, связывается со сказками и шарлатанством. «Магия» несколько лучше звучит, в этом слове слышится тайна. Впрочем, по сути разницы между этими понятиями никакой. В жизни между злом и добром нет четких границ. Бывает, что, делая зло одному, можно облагодетельствовать многих и наоборот. Чтобы справиться с наговорами, порчей — словом, с черной магией, необходимо, в свою очередь, знать ее приемы, формулы, заклинания и тогда принимать контрмеры. Была у матери книга, в которую она записывала всякую всячину, касающуюся магии. Это не простая книжка, а книга Духов. Ее она получила от своей матери, а та, в свою очередь, от своей… С давних времен существует обычай: маг передает книгу Духов наследнику перед самой своей кончиной. Связано это с поверьем, что маг не сможет спокойно умереть, пока не отдаст книгу, а будет испытывать страшные муки. И еще. Отдавая эту книгу, он тем самым передает неистраченные человеческие силы — и свои, и принятые от предшественников. Все эти силы сконцентрированы вокруг этой книги, тем самым умножая многократно силу преемника.