Читать книгу "Тёмный гений Уолл-стрит: Непонятая жизнь Джея Гулда, короля баронов-разбойников - Эдвард Дж. Ренехан мл."

Ли рассчитаться с Leupp & Company, выплатив все деньги, причитающиеся концерну из Гоулдсборо за поставленную на сегодняшний день кожу, и тем самым положив начало чистому разрыву.

У Ли, в свою очередь, были другие заботы. Продолжающееся расследование Эвартсом активов и долгов Чарльза Люппа открыло горькую правду. Постепенно сходя с ума, Люпп позволил своим личным финансовым делам прийти в упадок. Хотя к моменту смерти он оставался довольно богатым по меркам своей эпохи, осенью 1859 года общее состояние некогда миллионера составляло лишь малую часть того, что было раньше. «Положительно утверждается, — говорится в кредитном отчете, который Эвартс заказал у независимого бюро финансовой отчетности R. G. Dun & Company, — что средства Люппа не превысят 100 000 долларов, что намного меньше, чем он считал».[157] После этого откровения, желая сделать все возможное для трех дочерей Люппа, Эвартс и Ли, похоже, в первые месяцы 1860 года, после подписания пересмотренного письма-соглашения с Гулдом, приняли решение вести жесткую игру в урегулировании дел «Люпп и компания» и не оставить ни одного дерева непоколебимым в своем стремлении получить доллары за наследство.

После того как Гулд несколько недель упрашивал его урегулировать счет Leupp & Company, Ли наконец согласился и назначил встречу на субботу, 25 февраля. Прибыв в Манхэттен на встречу, Гулд и его начальник завода Дж. А. Дюбуа оказались отложены до вторника 28-го, когда, наконец, получив доступ в офис Ли, им сообщили, что тот передумал сводить счеты, ему нужно все обдумать, и они встретятся с ним следующим утром. Когда Гулд и Дюбуа вернулись в среду, секретарь сообщил им, что Ли болен и сожалеет, что приходится отменять конференцию.

На самом деле, сумев выманить Гулда с кожевенного завода в Пенсильвании, Ли теперь сам отправился туда, намереваясь полностью захватить собственность. В показаниях, данных несколько недель спустя, Ли заявил, что его шаг был обусловлен ненадежностью и неопытностью Гулда в кожевенном деле, а также слухами о мятежных настроениях среди деморализованного персонала кожевенного завода. Однако мнение о ненадежности Гулда не согласуется ни с данными о его стабильном производстве, ни с письмом, адресованным ему Ли, представлявшим компанию Leupp & Company, 29 декабря — через день после подписания пересмотренного договора купли-продажи, — в котором Ли высоко оценил работу Гулда: «С тех пор как вы стали дубить для нашего дома, ваше дубление было самым быстрым, что зафиксировали наши книги, показав в одном случае необычный факт продажи всей кожи до наступления срока погашения шкурных векселей».[158]

Что же касается рассказов о волнениях среди людей Гулда, то последующие события показали, что они были ложными. Прибыв в Гоулдсборо, Ли произнес пламенную речь о недостатках Гулда и выдвинул обвинение (необоснованное и никогда не повторенное Ли в ходе последующих судебных разбирательств) в том, что Гулд присвоил около 25 000 долларов, полученных от компании Leupp & Company для погашения долгов кожевенного завода. Однако после своих замечаний он нашел лишь около пятнадцати человек, готовых встать на его сторону в захвате кожевенного завода. Учитывая такое бесперспективное начало, Ли отправил агента в Скрэнтон, чтобы нанять столько вооруженных охранников, сколько удастся найти. Агент вернулся с десятью, после чего Ли и его армия из двадцати пяти человек забаррикадировались внутри кожевенного завода в Гоулдсборо, приготовившись к бою.

Джей первым делом проконсультировался со своим адвокатом Эндрю Х. Ридером. Бывший прорабовладельческий губернатор территории Канзас, когда ее прозвали «Кровоточащим Канзасом», Ридер настоятельно требовал, чтобы Гулд силой вернул свою собственность. Прибыв на кожевенный завод 5 марта, Гулд был встречен у ворот Ли и его командой, которые угрожали ему жизнью, если он не покинет помещение. В начале следующего дня Гулд выступил перед толпой из более чем двухсот работников и горожан, уговорив около сотни из них присоединиться к нему в изгнании Ли. Затем Гулд предложил Ли сдаться, чтобы избежать кровопролития. Получив отказ Ли, Джей перешел к активным действиям.

«Я спокойно отобрал пятьдесят человек, — рассказывал он репортеру несколько дней спустя, — приказав резерву держаться в стороне. Я разделил их на две роты, одну из которых направил в верхнюю часть здания, приказав им снять доски [со стены], а другую направил открывать большую входную дверь». Когда Джей распахнул дверь и вбежал внутрь, его «немедленно обстреляли ливнем шаров», что заставило его на время отступить, после чего он зарядил второй, а затем и третий раз, наконец получив полный вход. «К этому времени роте, находившейся в верхней части кожевенного завода, удалось прорваться внутрь, и теперь стрельба стала вестись со всех сторон, а пули свистели во всех направлениях. После упорной борьбы с обеих сторон мы стали победителями, а наши противники разбежались из кожевенного завода, некоторые из них совершили страшные прыжки со второго этажа».[159] Три человека получили раны. Дэвид Ли, которого Джей сразу же изгнал из Гоулдсборо, получил осколок картечи в один палец.

Гулд и Ли оказались в суде. Иски и встречные иски продолжались в течение семи лет, пока кожевенный завод в Гулдсборо чахнул и терял свою ценность, не имея возможности вести бизнес, пока шли судебные тяжбы. В конце концов Ли выиграл у Гулда дело на сумму около тридцати пятисот долларов, что стало частичной оплатой доли Ли и Люппа в шкурах и коже в Гулдсборо в конце 1859 года. В 1868 году Гулд продаст свою долю в собственности Гулдсборо Ли за один доллар, и сделает это с радостью, довольный тем, что завершил эту главу своей карьеры, которая, хотя и была запутанной, неизбежно привела его к следующей ступеньке жизни.

После «войны в Гулдсборо» Гулд был вынужден начать все сначала как в финансовом, так и в профессиональном плане. В начале 1859 года, когда Люпп и Ли впервые приехали к нему в Гоулдсборо, он оценивал свою личную стоимость примерно в 80 000 долларов — его основными активами были доля в кожевенном заводе, 9 000 акров леса в Пенсильвании, которыми он владел напрямую, и еще 30 000 акров, на которые он контролировал права на кору. Уже в феврале 1860 года, за несколько недель до битвы при Гоулдсборо, компания «Р. Г. Дан и компания» описывала Гулда как «умного, предприимчивого молодого человека с хорошим характером и привычками, надежного в своих высказываниях».[160] Но огласка сражения при Гоулдсборо и обвинения Ли в злоупотреблениях, пусть необоснованные и недоказанные, вскоре подорвали репутацию Джея и его кредит доверия. В меморандуме от апреля 1860 года та же кредитно-рейтинговая фирма выразила озабоченность по поводу «неблагоприятных сообщений,