Читать книгу "Цыганский барон - Дженнифер Блейк"

Увидев, что несколько человек кивнули, Мара сверилась со списком, который держала в руке, и продолжила свою речь. Она перечислила другие необходимые перемены в манере обслуживания, уровне чистоты и степени ответственности, а потом начала раздавать задания, выполнение которых каждому из слуг предстояло начать со следующего утра. Она как раз заканчивала свою речь, когда дверь распахнулась и с треском ударилась о стену.

В комнату ворвалась полная женщина с квадратным лицом, сжимавшая в руке сковороду. Оглядевшись кругом, она заметила Мару и бросилась к ней, словно намеревалась пустить сковороду в ход. Лука вышел из-за кресла Мары и сделал шаг вперед. Заглянув в его бесстрастное смуглое лицо, женщина остановилась, хотя ее голос, когда она заговорила, зазвучал визгливо от возмущения:

— По какому праву вы присылаете мне такое сообщение? Меня никогда так не оскорбляли! Важные господа умоляют меня перейти к ним в дом и готовить для них еду! Мне нет равных, я художник! Я получаю за месяц столько, сколько вам за год не заработать, лежа на спине!

Mapa поднялась на ноги.

— В самом деле? В таком случае, вас сильно переоценивают.

Это холодное замечание прервало гневный поток слов. Лицо поварихи стало багровым.

— Мне бы следовало покинуть этот дом! Это послужило бы вам уроком! Принц вышвырнет вас за дверь, когда узнает, что лишился моих услуг из-за вас!

— Можете поступать, как вам вздумается. Уверяю вас, ваше отсутствие вряд ли будет замечено.

— Вы смеете подвергать сомнению мое искусство?

— А вы смеете утверждать, что блюда, присылаемые вами наверх из кухни, являются его образцом?

Повариха открыла было рот, но тут же закрыла его, так ничего и не сказав. Сковорода, которой она размахивала, как дубинкой, опустилась и повисла у нее в руке.

— Меня нанял дворецкий принца. Никто, кроме него, не сможет меня уволить.

Она отважилась на эту реплику, но теперь ее голос звучал подавленно. Мара поняла, что победила.

— Никакого разговора об увольнении не будет, если блюда, поставляемые вами к столу принца, окажутся достойными вас. Я уверена, что вы сама не согласитесь на меньшее, хотя бы ради сохранения вашей репутации.

— Разумеется, нет.

Никакого другого ответа повариха дать не могла, но ее слова прозвучали искренне.

— Прекрасно. Я буду рассчитывать, что вы приложите весь ваш талант, чтобы сделать обеденное меню в Доме Рутении незабываемым. Составляйте меню на каждый день, присылайте его мне утром, и мы будем согласовывать его вместе.

— В этом доме нет никакого порядка! Это проходной двор! Как я могу показать свое искусство, если каждый раз мне только в последнюю минуту сообщают, для кого готовить — для четверых или для четырех десятков?

— Я позабочусь, чтобы вас предупреждали заранее. Но привыкайте подавать более щедрые порции и готовить с запасом, как требуют законы гостеприимства.

Повариха поджала губы, но потом неохотно кивнула.

— Насчет закупки съестного…

— Я по большей части буду оставлять это на ваше усмотрение, — заверила ее Мара, — хотя иногда сама буду закупать свежие продукты на каждый день. И мы, конечно, будем вместе проверять счета перед оплатой.

— Конечно, — согласилась повариха. Она говорила сквозь зубы, но в ее голосе прозвучало невольное уважение.

Прерогативой повара в больших домах считалось получение премиальных от поставщиков провизии за размещение у них постоянных заказов. На подобную практику смотрели сквозь пальцы, если только она не приводила к сервировке скверной пищи хозяину дома по повышенным ценам. Повариха поняла, что Мара намерена следить за этой стороной дела, что означало несомненное улучшение качества закупаемого мяса, овощей, молока, масла и яиц в ближайшем будущем.

— Винный погреб в удовлетворительном состоянии. Полагаю, о его содержимом позаботился дворецкий принца. Так будет продолжаться и впредь. Нет необходимости пересчитывать бутылки ежедневно, но опись будет сделана и будет проверяться время от времени.

Повариха бросила взгляд на лакеев. Они старательно отворачивались, изучали собственные руки или смотрели прямо вперед. Одна из поломоек подавила нервный смешок и сделала вид, что ее одолел кашель.

Мара сделала долгую паузу и перешла к следующему пункту своего списка. Судя по всему, они поняли друг друга.

Следующие два дня напоминали светопреставление. Слуги были поделены на команды из трех-четырех человек. Они приступали к работе ранним утром и не останавливались до темноты. На каждом шагу под ноги попадались ведра, тряпки, швабры, стремянки, мыльные растворы и мастика для полировки. На каждой лестнице и в каждом коридоре встречались мужчины и женщины с ведрами чистой горячей воды или грязной, покрытой шапкой мыльной пены. Тяжелые портьеры на окнах и балдахины над кроватями вытряхивали, выбивали и чистили щетками, отчего по комнатам клубились облака пыли. Точно так же чистили обивку мягкой мебели, составляли список вещей, требующих ремонта или замены.

Каменные ступени лестниц мыли карбонатом извести, ковры посыпали сухими чайными листьями, чтобы удалить грязь, при помощи мехов для разжигания каминов сдували пыль с расписных потолков, а затем бережно очищали их метелками. Деревянные рамы и части мебели мыли составом из мягкого щелочного мыла, песка и столового пива; полировали мебель уксусом, маслом льняного семени и винным спиртом, бронзу терли костяным маслом и скипидаром. С мраморных и паркетных полов удалили вековую грязь и пятна, они были отполированы до блеска пчелиным воском.

Заблестели и вымытые оконные стекла, зеркала, циферблаты часов, вазы, мраморные бюсты, тысяча шестьсот хрустальных рюмок и бокалов и фарфоровый сервиз из трех тысяч шестисот предметов. Засверкало столовое серебро — от крошечной кофейной ложечки до огромного чайного самовара.

На заднем дворе постоянно кипела в огромных котлах вода для стирки столового и постельного белья, пожелтевшего и заплесневевшего от долгого небрежного хранения. По окончании стирки горячую мыльную воду использовали для мытья мощенных булыжником дворов. Ряды декоративных кустов были аккуратно подстрижены, выросшая под ними сорная трава выполота, после чего землю удобрили навозом и мульчировали рубленой соломой.

Работа началась в парадных комнатах, но вскоре перекинулась на апартаменты принца и расположенные рядом с ними спальни телохранителей. Родерику и его людям пришлось покинуть комнаты на рассвете, им позволили вернуться только с наступлением ночи. У них выработалась привычка проверять каждое кресло — не влажное ли? — и проводить пальцами по поверхности столов и комодов, на которой могли остаться следы мастики, прежде чем опереться на нее локтем в белом мундире. Они ходили по натертым полам на цыпочках и были замечены в стирании рукавом следов от пальцев на отполированных до блеска бронзовых ручках дверей. Но, несмотря на все эти неудобства, они не скупились на похвалы Маре.