Читать книгу "XVII. Мечом и словом Божьим! - Александр Вячеславович Башибузук"

королю в части государственных решений. Вдобавок, не был отмечен ни в чем предрассудительном.

— Ваше преосвященство… — герцог вежливо и манерно поклонился.

— Ваша светлость… — я ответил легким полупоклоном, потому что был в сутане.

Королева поприветствовала нас обоих улыбкой.

— Выражаю соболезнование вашему горю, — герцог обратился к Анне.

На ее лице промелькнуло раздражение, но королева умело его скрыла.

Сегье все понял и сразу перешел к делу.

— Я ваш верный сторонник, ваше величество, однако, не могу сказать такового об остальных членах регентского совета. Их симпатии склоняются к матери покойного короля.

— Кроме одного члена совета, — я вежливо перехватил инициативу в разговоре. — Я совершенно точно знаю, что брат покойного короля не отдаст свой голос ни за кого, кроме себя.

Сегье уверенно возразил мне.

— Это несколько улучшает наше положение, но, увы, из чувства противоречия, когда поймет что его кандидатуру никто не поддержит, его королевская светлость проголосует за свою мать. Я вижу разрешение ситуации в прямом обращении к парламенту ее величества. — Он еще раз поклонился Анне Австрийской. — С просьбой опротестовать решение Регентского совета. В таком случае, наши шансы становятся более уверенными. Парламент увидит возможность ограничивать власть короля, так же расширить свои полномочия и проголосует нужным нам образом. Однако и здесь есть трудности, среди членов Парламента есть люди упомянутых нами членов Регентского совета.

— Я займусь этой проблемой, — я с улыбкой склонил голову.

— Я уверен в этом… — канцлер с уважением поклонился мне.

Мы еще немного поговорили, обсудили расстановку сил и возможные препятствия, после чего я ушел к себе изучать список членов парламента для отбора кандидатов на «обработку». Поднял наличествующие компрометирующие материалы и понял, что справлюсь с задачей.

Это несколько подняло настроение, однако все равно, оставалось какое-то смутное ощущение очередных неприятностей.

В ожиданиях этих неприятностей, я сел чистить пистолеты, подобный процесс меня успокаивает, но тут прибыл посыльный с письмом от его высокопреосвященства, в котором он немедленно вызывал меня к себе.

— Черт… — ругнулся я.

Посиделки у Ришелье могли закончиться к утру, а я планировал провести ночь в объятья Мадлен. Или королевы. Это уж как повезет. Однако игнорировать приглашение категорически не стоило, тем более, что кардинал никогда по пустякам меня не вызывал.

Пришлось собираться. Памятуя о недавнем нападении, я решил не привлекать внимание и отправиться скрытно, только в компании Арамиса.

Сборы продолжались недолго. Темная, неприметная одежда, шляпа, плащ, сапоги, шпага, кинжал и пистолеты. Арамис выглядел практически одинаково со мной, благо фигурами и ростом мы были сходны.

Пройдя через потайные ходы, которыми изобиловал Лувр, мы вышли за его пределы и подошли к таверне, в конюшне который стояли наши лошади. Неудобно? Да, согласен, тем более, в конюшнях Лувра, тоже стоят наши лошади. Но за конюшнями Лувра могут наблюдать соглядатаи. Увы, всех шпионов не переведешь. С таким количеством врагов лучше поберечься.

Поймав серебряную монетку, одноногий конюх мгновенно оседлал жеребцов.

Еще несколько минут и копыта зачавкали по грязи. Со стороны Сены тянуло сыростью и падалью, из подворотен помоями, мочой и дерьмом.

За прошедшие годы Париж ничуть не изменился, так и остался мерзкой помойкой. Люди де Браса организовали бизнес — платные туалеты, но ни один бедняк в городе не станет платить даже гроша, чтобы оправиться, потому что полным полно бесплатных подворотен, где можно гадить бесплатно.

Путь к кардиналу нет нужды описывать, доехали без приключений. Бросив поводья слуге, я взбежал в покои к кардиналу. Оттуда как раз выходила Мари д’Эгийон. Она приветливо улыбнулась мне, притронулась к руке и радостно шепнула.

— Ему лучше! Ему лучше! Он даже совершил сегодня прогулку в саду!

И побежала дальше.

Я вошел.

Кардинал не лежал, как обычно, а стоял у камина, что меня очень обрадовало.

Услышав шаги, Ришелье жестом подозвал меня.

— Что у вас, мой друг? — голос кардинала так и остался безжизненным. Да и лицо все еще оставалось похожим на посмертную маску. Я понял, что его высокопреосвященство отдает последние силы, чтобы сыграть свою последнюю игру.

Я быстро обрисовал ситуацию и свои планы.

Кардинал кивнул.

— Вы правильно не поднимаете официальный вопрос с нахождением Сент-Мара в Люксембургском дворце. В то время, когда Мария Медичи возвращается, никто не решится дать санкцию на обыск ее имущества. Сделайте это тайно, только… — он поморщился. — Держите того молодого дворянина, моего лейтенанта, от дворца подальше, чтобы обошлось без пожаров и взрывов. А сейчас подайте мне тот пакет… — он показал мне на столик. — Моим людям удалось перехватить это письмо. Это приглашение для встречи неким людям, которые действуют в Париже в интересах испанской короны, от одного человека, прибывшего из Мадрида. И что-то мне подсказывает, на этой встрече будет обсуждаться вопрос о неких делах, которые помогут лишить ее величество королеву регентства в пользу Марии Медичи. Думаю, вам будет интересно поговорить с этими людьми. Но поспешите, встреча будет происходить за городом в полночь. Увы, я не мог вам раньше сообщить. Ах да, пока тайна встречи соблюдена, это копия письма.

­– Ваше высокопреосвященство… — я быстро пробежал глазами текст, откланялся и убежал, и уже в седле обрисовал ситуацию Арамису.

— Времени мало, мы не успеем собрать людей. Придется делать все самим.

— С вами хоть в ад! — Анри улыбнулся. — Только возьмем с собой нашего коротышку, его квартира как раз у нас по пути.

— Тогда вперед…

Десять минут бешеной скачки по улицам Парижа, два сбитых запоздавших прохожих, проклятья вслед и мы остановились на улице Старой голубятни, где Исаак снимал небольшой флигелек. Из приоткрытого окна доносился весьма характерный шум.

— О, мой капитан! Разорви меня! Проткни меня своим копьем! — давясь смехом, причитала какая-то девка.

— За Францию! Вперед! — рычал Портос.

Все это сопровождалось страшным грохотом, лязгом и скрипом, словно на позиции выдвигалась целая рота мушкетеров.

Я улыбнулся, наш крепыш в своем репертуаре. Арамис улыбаться не стал и изо всех сил саданул ногой по двери. Потом второй и третий раз.

Шум наконец стих, Исаак высунулся по пояс из окна, направил на нас ствол мушкета и бешено заревел:

— Сейчас как пальну, еретики! Клянусь Святым Васиссуалием, вы уже трупы!

При этом он почему-то был в кирасе и шлеме-капеллине.

— У тебя две минуты, — я сбросил капюшон плаща.

— Ваше пре… — Портос охнул, закрыл себе ладонью рот и отчаянно закивал.