Читать книгу "Silentium! - Цвейг"

беспомощности, прозвучавшей в голосе животного, которое ничем не заслужило оказаться в руках этих мерзавцев и никогда ранее даже не подозревало о том, что люди могут быть настолько жестокими.

Между тем, наслаждаясь нашим растерянным видом, Никита продолжил:

— Свою псину ты отлично воспитал, Макс. Не огрызается на людей даже для того, чтобы защитить себя, похвально. А так же ли хорошо тебе удалось выдрессировать своего заднеприводного голубка?

Макс сжал кулаки и злобно бросил:

— Вы ёбнутые. Если вам нужно что-то лично от меня, давайте разбираться один на один и не будем сюда приплетать ни моё животное, ни тем более кого-то ещё.

— Макс, ты же сам прекрасно понимаешь, что для того, чтобы твоя собака сегодня осталась живой, тебе лучше сделать то, что мы просим, — вставил свои пять копеек Жека и доброжелательно улыбнулся.

— Ага. Ты знаешь, я слов на ветер не бросаю. Выебешь его, и я отпущу твою псину, — Никита тоже сверкнул хищной улыбкой и лишь сильнее сжал Подлеца в руках. — И на твоём месте я бы не заставлял нас ждать.

Макс ещё раз взглянул на своего пса, а затем покосился на меня. Когда он повернул голову в мою сторону, я увидел, что по его лицу промелькнула тень глубокого страдания.

Я мог понять его замешательство, потому что сам не знал, как реагировать на всё то, что только что услышал, но был уверен в том, что Макс не притронется ко мне. Он должен был знать слабые стороны своих бывших приятелей, чтобы придумать какой-нибудь выход из сложившейся ситуации. В конце концов, то, что вынуждали его сделать эти отморозки, было не только омерзительным, но и противоречило всем убеждениям Макса.

Я думал, что ещё немного и Макс окончательно выйдет из себя, накинется на оборзевших парней, вышибет из руки Никиты нож, наваляет Жеке, и Подлец будет в безопасности. Но я никак не подозревал, что тем, кого внезапно собьют с ног и повалят на пол, окажусь я сам.

Глава 9

Лишь жить в себе самом умей

Предупреждение: глава содержит сцены сексуального насилия 18+

От удара затылком перед глазами заплясали звёзды. Вследствие временной дезориентации и шока, что Макс был готов пойти на поводу у обезумивших сволочей, я даже не успел толком осознать, как оказался придавленным к полу человеком, порядочности которого безоговорочно доверял.

В наполненном отчаянием взгляде склонившегося надо мной парня читалась убедительная просьба не сопротивляться, иначе бы я сделал себе только хуже. Я же всё ещё не верил в серьёзность его намерений. Я надеялся, что Макс всего лишь решил убедительно провернуть какой-то обманный манёвр, чтобы отключить бдительность ублюдков, поэтому у меня и в мыслях не было сбросить его с себя.

Но парень, облизнув дрожащие губы, еле слышно сказал:

— Прости… Он моя единственная семья…

— Что ты там шепчешь, Макс?! Мы начинаем терять терпение!

После этих слов Макс уже не колебался и начал стаскивать с меня джинсы.

— Ты сделал правильный выбор!

— Давай, покажи нам, как порвёшь его дырку!

Если моя жизнь действительно могла разрушиться, то это произошло в тот момент, когда небольшое пространство гаража содрогнулось в протяжном собачьем вое. В этом вое все невысказанные слова, которые я хотел сказать Максу, обратились в прах.

Я понял, что у Макса на самом деле не было никаких оснований для того, чтобы между жизнью любимого питомца, которого он подобрал ещё щенком, и чувствами абсолютно чужого ему человека выбрать второе. В полной мере осознав, что он привёл меня к этим двоим не из-за того, что нуждался в моей поддержке, а из-за того, что я мог сыграть роль разменной монеты, я больше не обманывался на свой счёт. Я действительно был ему безразличен, но…

Неужели в этом мире я в самом деле стоил даже меньше собаки?

Я не стал пытаться оттолкнуть Макса, потому что внезапно ощутил, что у меня не было никаких внутренних сил для того, чтобы даже мысленно, как я обычно делал, противостоять нависшей надо мной угрозе. Вся моя привычная стойкость разлетелась как пыль и осела в моём немом горле.

Я задыхался и безвольно упирался ладонями в плечи склонившегося ко мне парня. Я держался за него просто из-за того, что это было чуть менее омерзительно, чем опустить руки на грязный ледяной пол, с которым и так уже соприкасалась оголённая нижняя часть моего тела.

Мои щёки были влажными. Я не знал, было ли это из-за моих собственных слёз или же из-за слёз Макса, которые стекали с его подбородка на моё лицо, но это было неважно. Если Макс и плакал, это нисколько не мешало ему трахать меня как дешёвую шлюху.

Ни в каком самом ужасном ночном кошмаре мне не могло привидеться, что мой первый секс будет таким. Мне было плевать, что это был секс с парнем, но то, при каких обстоятельствах он происходил, выходило за рамки какой-либо нормальности.

Макс не мог позволить себе быть осторожным. Приспустив штаны, он несколько раз провёл рукой по своему члену и приставил его к моему анусу. Как я ни пытался убедить себя в том, что чем расслабленнее буду, тем мне меньше придётся страдать, ощущение внушительного органа между разведённых ягодиц заставило меня только сильнее сжаться.

Макс толкнулся в меня, но едва ли смог вставить даже головку. Я чувствовал, как она с напором упиралась в тугое кольцо мышц, но лишь обжигала узкое отверстие тупой болью и не могла протиснуться дальше.

В глазах потемнело, когда парень задрал мои ноги и с силой потянул меня на себя. Я в ужасе ощутил, как стенки моего заднего прохода растягиваются. Макс, не оставляя попыток проникнуть в меня, начал ещё резче двигать бёдрами, разрывая ткани и вбиваясь всё глубже внутрь.

«Остановись, пожалуйста, остановись».

В месте, где теперь соединялись наши тела, стало мокро. Кровь в какой-то мере уменьшила трение, но, когда Макс наконец смог войти в меня в полную длину, я уже не помнил себя от раздирающей меня на части боли.

Но всё самое страшное только ждало впереди. Мне не дали привыкнуть к заполненности внутри и стали яростно вдалбливаться в моё тело.

Я не хотел смотреть на парня и, закрыв глаза, растворился в острых багровых вспышках, которые пронзали меня с каждым последующим грубым рывком. Я больше не слышал ублюдочного гогота мразей, из-за которых всё это происходило, как и не слышал повизгиваний схваченного ими пса. Всё моё существо ощущало только