Читать книгу "Кофе с перцем - Даниэль Бергер"

подобие моего отца, десять лет разглядывавшего одну-единственную точку в углу комнаты – той, в которой повесилась моя мать?

Если хочешь сообщить СМИ о чем-то не существенном для них, но важном для тебя, – привяжи сообщение к подходящему инфоповоду. Если его нет – создай. И чем громче будет повод, тем шире распространится твое сообщение. Видите, несмотря на возраст я кое-что смыслю в маркетинге и даже могу говорить с вами на одном языке, когда мне это нужно.

Вот и все, теперь ничего не мешает мне уйти из жизни. Даже небольшая вероятность того, что мой план сорвется. Ведь смертью я для самого себя разделяю возможное будущее надвое. И пусть в одном из них что-то может пойти не так – не сработает взрывное устройство или помощник не справится с задачей, и в итоге вы примете это сообщение за неуместную шутку…

Но в другом, в сконструированном мною будущем вы публикуете мое письмо прямо сейчас, с телефона, торопясь опередить друг друга, и звоните своим помощникам, и требуете срочно найти любую дополнительную информацию обо мне. Я знаю это, ведь я даю вам то, чего вы хотите.

Перец и кровь

Сердар Каракурт

* * *

Чтобы увидеть тебя, я просыпаюсь

ночью,

Счастливый уже в ожидании встречи.

Спускаюсь вниз, иду к морю,

И даже луна,

Упав на Галатскую башню,

Не остановит меня.

Что мне ее красота?

На берегу, едва различимы,

Стоят рыбаки.

Они курят,

И дым сносит в море.

Просят за лодку двести.

Я не торгуюсь.

Толкаю ее, разбегаюсь и прыгаю.

Лодочник делает пару шагов по воде,

Провожая меня.

Чтобы увидеть тебя, гребу долго.

Час или больше – зависит от ветра.

Когда плечи уже немеют,

Сдаваясь под натиском стужи,

Я понимаю, что скоро увижу тебя.

Лодку назад повернув, опускаю весло.

И вот я вижу твое лицо —

Плесень коснулась висков,

Пятна чумы бегут по щекам —

Ты стала еще прекрасней,

Чем полтысячи лет назад,

Когда я встретил тебя,

О румийская дева.

Я вижу в твоих глазах

Костер —

Обитатели улиц зимой

Всю ночь жгут покрышки

В надежде дожить до утра.

Я вижу чумазых кошек,

Скребущих длинную шею твою,

И звездную россыпь вижу,

Застрявшую в волосах.

К тебе простираю руки,

Тебе я с моря кричу:

– Я твой, о Стамбул, навеки!

– Ты – сердце мое, Стамбул!

В трех километрах от берега

Моя лодка медленно тонет,

Сквозь трещину в днище

Сочится вода.

Сегодня я ночью проснулся.

Сегодня я ночью проснулся!

Сегодня я ночью проснулся,

Чтобы увидеть тебя.

* * *

В апреле старшие братья уходят

из дома.

Готовый вытащить саблю,

Строго прадед взирает с портрета

на них.

Вот что он говорит:

Тот, кого ждут, избегает боя,

Мечтая вернуться живым, —

Так забудьте о доме.

Ваш будущий дом в неизведанных землях,

Которые вы покорите

Силой оружия.

Семя свое разбросайте

Как можно дальше отсюда,

Чтоб род продолжался,

Расширяя владения наши.

Смерти не бойтесь.

Она вожделенна.

Ведь у живого рождается дочь,

Мертвый родит сыновей.

Ну, ступайте!

В октябре мои старшие братья

вернулись домой.

Подарки – родителям,

Мне – наставленья

И обещание в следующий раз

Взять с собой.

Их руки сильны,

Их спины черны от палящего солнца.

Они возмужали, и ими гордится отец.

Но прадед, готовый вытащить саблю,

Такое им говорит:

Раньше от страха пред серою стаей

Дрожали и западный край, и восточные

горы.

Что стало с волками?

Не оттого ли спины черны,

Что кланялись вы чужестранцам?

Разве от тяжести ружей

Руки стали сильны?

У одного из вас нож в крови —

Резал говяжью печень.

Ароматным маслом пропах другой —

Ублажал иноземок,

Третий детей развлекал.

Что стало с сынами Турана?

Но старшие братья

Не слышали голос —

Безмолвным казался им прадед.

Они отдыхали,

Скинув мундиры

С надписью Hotel staff.

Плакал я,

Глядя на них.

* * *

Слава овечьей шкуре,

Которую твоя мать

На мокрый снег постелила,

Готовясь дать тебе жизнь.

Ты коснулся ее щекой —

И вот благословенна она.

Деревянную люльку оставив костру,

Мать к груди тебя привязала,

И неспешно кони пошли.

Будет долгим ваш путь на запад,

Трудным хлеб на чужой стороне

И соленым.

Твой отец с царем той страны говорил

открыто —

Нас нужда к тебе привела,

Ведь повсюду нас гонят.

Жалкие наши шатры

Не желает земля вместить.

Дай убежище нам, Правитель!

Молвил царь:

– Я дарю тебе землю.

Пусть же сын твой возьмет агач[5]

И несет его, сколько сумеет, —

Вот и будет ваш с ним удел!

– Посмеяться хочешь над нами?

Будто нету других забав!

Сохраню я слова эти в сердце,

Их напомнит тебе мой сын!

Вот смотри же теперь, я ломаю агач —

Царь Небесный тому свидетель —

Никогда не узнают земли сына границ,

Его правнуки будут править вселенной.

Меньше всего я ожидал обнаружить здесь, среди путеводителей по стране и открыток с видами Стамбула, сборник молодых стамбульских поэтов с тремя моими стихотворениями. А впрочем, чему удивляться? Как еще судьба могла ободрить меня, провожая в путь?

* * *

«Сырааталлязийна ан амта аляйхим, гъайриль магъдууби аляйхим валяд дааллиин. Амин». [Путем тех, которых Ты облагодетельствовал, не тех,