Читать книгу "Судьба уральского изумруда - Алина Егорова"

решила посетить туалет. Где-то в конце коридора услышала за спиной чьи-то торопливые шаги. Сначала подумала, что это припустил за ней Андрей, но потом чья-то рука схватила ее за горло и попыталась сорвать ее богатство – изумрудное ожерелье. Дарья сумела вырваться. Закричала, но ее голос не мог соперничать с музыкой, доносившейся из зала. Впереди был тупик, бежать некуда. Она толкнула ближайшую дверь, та тихонько скрипнула и поддалась. Дарья юркнула в темноту и попыталась запереться в своем внезапном убежище. Огляделась, но в темноте не разобрала, есть ли окно, чтобы через него спастись. Нападавший оказался сильнее, он легко сломил Дашкино сопротивление и проник в комнату. Дарья не сдавалась, она пыталась ударить неизвестного ногами, он, как одержимый, тянул руки к ожерелью. Вдруг дверь распахнулась. На пороге стоял Вислоухов. Он по-хозяйски включил свет, не сразу понял, что происходит: его любовница, растрепанная на полу, над ней нависает неизвестный в маске.

– Что тут у вас? – произнес он тоном директора школы.

Неизвестный оценил ситуацию быстрее, он схватил откуда-то бинокль и огрел им Андрея. Вислоухов кулем повалился на пол. Дарья в ужасе разглядела в седых волосах актера сочащуюся кровь. Не теряя ни минуты, она рванула прочь.

Потом она стояла перед расписанием на Московском вокзале. Ближайший поезд на Москву уходил только через четыре часа, столько ждать ее нервы просто не выдержали бы. И тут объявили посадку на Малую Вишеру. Даша сразу вспомнила про Катю.

Дарья еще раз окинула взглядом Леху. Вроде на того, из театра, не похож. Тот был в маске, но и по фигуре понятно, что другой. Этот ростом ниже и вообще. Леха на рожу не урод, но и ничего особенного: среднего размера серые глаза, средний прямой нос, рот ни большой и ни маленький, обычная мужская стрижка, ничем не приметная фигура, облаченная в такую же неприметную одежду. Чего от Задрищенска ожидать? По его улицам олигархи не ходят.

– Даша, – ответила она.

1835 г. Урал

Лев Алексеевич Перовский обид не прощал. Он был настроен уничтожить взбунтовавшегося против него Коковина. Пусть знает свое место, лапоть деревенский! Сенатору и президенту Департамента уделов ничего не стоило найти предлог для проверки ведения дел директором гранильной фабрики. Пользуясь тем, что чиновники Кабинета Его Императорского Величества в геологии были не сведущи, Перовский убедил их обратить пристальное внимание на «подозрительные перебои» поставок камней, поступающих с Урала. «То пусто, то густо» – обычнейшее дело при добыче полезных ископаемых. Добыча драгоценных камней – не исключение. Перовский своим необыкновенным даром убеждения и мастерством подтасовывать факты представил все таким образом, что на главу гранильной фабрики Екатеринбурга пала тень. С умелой подачи мстительного графа Коковина заподозрили в присвоении государева имущества. Требовалась неотлагательная ревизия Екатеринбургской гранильной фабрики. Ее провести, опять же по замыслу Перовского, надлежало независимой стороне, коей был Департамент уделов.

В результате интриг Льва Алексеевича в Екатеринбург неожиданно прибыл статский советник Ярошевицкий. Ему предстояло выявить нарушения в работе гранильной фабрики и особенно случаи казнокрадства, учиняемые ее директором. Будучи человеком Перовского, Ярошевицкий знал, где искать. Он немедля осмотрел личный кабинет Якова Васильевича и обнаружил в нем камни различного размера и ценности в огромном количестве.

Столичный чиновник воодушевленно принялся писать отчет. Он скрупулезно подсчитал улов, не забывая даже о самых мелких камешках и об искрах. Ярошевицкий писал, что у себя дома мастер Коковин удерживает казенные драгоценные камни. Ревизор упустил из виду, что жил директор в доме, относившемся к фабрике, кабинет, где он хранил камни, являлся служебным; эти камни Яков Васильевич использовал исключительно для работы, ведь он собственноручно занимался огранкой многих образцов.

Коковин объяснил наличие в своем кабинете минералов временем года. Обычно он отправлял в столицу самородки на санях по снегу, а до снега все драгоценности, за неимением специального помещения, хранились в его кабинете.

Больше всего Ярошевицкого поразил кристалл, о котором он написал:

«Один, самого лучшего достоинства, весьма травянистого цвета, весом в пять фунтов… – самый драгоценный и едва ли не превосходящий достоинством изумруд, бывший в короне Юлия Цезаря…»

Причину недонесения в Санкт-Петербург о существовании столь необычного и ценного изумруда и удержания его у себя Яков Васильевич объяснить не смог.

Ревизор собственноручно упаковал все камни, в том числе и уникальный изумруд, в ящики и опечатал их. Погрузив ящики в повозку, запряженную лучшими лошадьми, Ярошевицкий счел свою миссию выполненной. Сопровождать камни в столицу Ярошевицкий поручил мастеровому Пермикину. Сам статский советник на некоторое время задержался в Екатеринбурге. Через месяц ценный груз был доставлен в Петербург прямиком в кабинет Перовского.

Наши дни. Валерий

Малая Вишера относилась к тем небольшим городкам, где каждый был на виду. Валерий Изотов не стал соваться на вокзал, понимал, что когда найдут Дарью, полиция, прежде всего, проверит, кто выезжал из города. Сейчас без документов на электричку билет не продают и камеры навешаны даже на самой захудалой станции. Можно, конечно, сунуть имеющееся у него чужое водительское удостоверение или попросить кого-то из пассажиров купить билет. Но лучше лишний раз не рисковать и не светиться. Изотов вышел на шоссе и на попутной машине добрался до Чудово.

Удобно расположившись на берегу реки Кересть, Валерий ждал электропоезд на Петербург. Вечер выдался погожий: по-летнему тепло, но не жарко с приятным легким ветерком. Шумели деревья, пели птицы. Красота! Он лег на высокую, пахнущую медом траву и уставился в небо. На душе стало хорошо и спокойно, словно ничего сегодня не случилось.

Завибрировал мобильник. Валера нехотя принял вызов.

– Что с девкой? – сразу спросил приятель.

– Решил.

– Совсем решил?!

– Ну.

Последовала продолжительная нецензурная брань. Арсений, который ему звонил, за годы общения с Валерой научился различать, что означает каждое нуканье Изотова.

– Не кипешуй, Арсен! Нормуль все будет. С камнями проблема.

– Что не так?! Цацка не у тебя?

– У меня. Только фуфловая она.

– То есть?

– Не изумруды это. Отвечаю.

– Ты уверен?

– Ну. Я что, зря три года в «Мухе» ботанил? Фуфло это!

Арсений снова смачно выругался.

– Не бзди, Арсен! Я из девки вытряс имя ювелира, который ей фуфловые камни подсунул. Чумаруков! Во фамилия! Ха-ха! Мастерская у него в одном здании с театром.

– Что ты гонишь?! Нет там никакой мастерской! Я все здание изучил от и до.

– Ну. Потом обсудим. Скоро буду, – перебил его Валера. – Позже наберу.

Вечно Арсен всем недоволен! Сам бы ехал в эту Малую Вишеру и все разруливал, а то только бухтит. Ну не виноват он, что девка психованной оказалась! По-нормальному договориться с ней хотел, а она хлеборезку разинула