Читать книгу "Притяжение, будь рядом, когда я умру - Виктория Валентиновна Мальцева"

её кожи и даже к запаху изо рта. Он проводил с ней очень много времени, потому что знал: оно утекает безвозвратно.

В тот день он сообщил матери о своём решении жениться. Глаза Шанель наполнились слезами, но это не были слёзы радости.

– Господи! – простонала она. – Но ведь ты же не любишь её, сынок!

– Мам, восемь недель, – признался он.

И Шанель, на мгновение ожив, словно вернувшись из прошлого, улыбнулась и кивнула ему.

Правда, получив материнское благословение, Мэтт так им и не воспользовался.

И вот если с матерью Мэтт отчётливо видел, понимал, что время быстротечно, то с сыном он позволил иллюзии «будущего», с которым у него ассоциировался только начинающий жить, растущий человек, усыпить свою бдительность. В общем, не всегда, но довольно часто он позволял своим удовольствиям забирать отцовское время у сына.

Собственно, это (в числе прочего) и было предметом того скандала, который разразился в машине прямо перед аварией. Нет, Софи не поймала его с поличным – это трудно было сделать. Не то что бы Мэтт сильно скрывался, просто София, прикованная к дому младенцем, уж очень была ограничена в манёврах, а Мэтт старался не гадить там, где живёт. Все его похождения (ладно, их бо́льшая часть) случались за пределами Канады, ну а так как по характеру бизнес его был «интернациональным», «трансконтинентальным» и «кросскультурным» (этими словами и многими другими он регулярно кормил свою «партнёршу» по семейной жизни), случались они довольно часто. Наверное, даже чаще, чем хотелось бы самому Мэтту.

И теперь у него в груди болело за все несостоявшиеся прогулки с сыном, несыгранные игры, объятия. Он пропустил и то, как сын впервые улыбнулся, и то, как сел, но был рядом, когда Брайсон сделал свои самые первые в жизни три шага – навстречу ему, Мэтту, только вернувшемуся из очередной поездки. Брайсон тоже очень любил Мэтта, так любил, что Софи ревновала.

– Я мою тебе задницу, мне ты оттянул сиськи, как уши спаниеля, я не спала ночами из-за твоих колик, а ты жмёшься к нему? Этому бродячему псу? – в шутку журила она сына.

Но Мэтт тоже не спал ночами, когда Брайсон только родился. И надо сказать, Мэтт сам удивился, что рождение ребёнка так его изменило. Да, он, как пёс, временами срывался с цепи, но всегда возвращался обратно – к Брайсону.

Мэтту отменили волшебные таблетки уже несколько недель назад. И Мэтт понял, что они действительно помогали. Что интересно, пока у него была возможность их принимать, он был уверен, что они не работают. Отменяли, постепенно понижая дозу, но первый же день без неё показался Мэтту адом.

Теперь, спустя недели, ад стал привычным.

Мэтт решил подняться на самый верхний этаж – там был расположен тренажёрный зал для жильцов. Раньше он никогда в нём не занимался – вроде как считается, что это не круто для тех, кто всерьёз заботится о своём теле. Мэтт трижды в неделю, а иногда и чаще, посещал профессиональный клуб, расположенный в нескольких кварталах от дома. Однако сегодня он не без удовольствия обнаружил, что все нужные ему тренажёры были и тут – прямо у него под носом, да ещё и с видом на весь даунтаун и на залив, с прекрасно работающим кондиционером и совсем без запаха чужих потных тел. И он, вообще-то, за всё это великолепие ежемесячно платил.

Мэтт даже на мгновение почувствовал себя дураком… и почему-то ему вспомнилась Ива. Он быстро отогнал от себя дурные мысли – в последнее время делать это получалось профессионально, потому что часто. Даже слишком.

Фитнес клуб для жильцов дома, он же тренажёрный зал, он же бассейн, был залит вечерним оранжевым светом, и всё его стеклянное тело напоминало космический корабль. Кроме Мэтта и ещё одного посетителя в этом прекрасном месте никого не было – в четыре часа все бездельники уже покончили со спортивным моционом, а работающие жильцы ещё не вернулись со своих служб.

Мэтт, нахмурившись, переводил взгляд с одного тренажёра на другой, размышляя, что из всего многообразия ему доступно – хотя доступно не было ничего, поскольку доктора запретили любые физические нагрузки минимум на полгода – как вдруг наткнулся на милую улыбочку – это улыбался другой посетитель клуба, причём осознанно и специально для Мэтта.

Мэтт расправил плечи. На посетителе был надет светло ментоловый спортивный костюм, эффектно облегающий все самые выдающиеся части тела. Особенно Мэтту понравился вид сзади, потому что грудь у посетителя была не больше второго размера. В принципе, и второй был хорош, но всё внимание на себя притягивали именно ягодицы – на штанах прямо между ними была сделана какая-то нелепая, как по Мэтту, складка, но вот попа посетителя выглядела в них не то слово занимательно.

Он тоже улыбнулся.

– Я тебя не видела тут раньше, – сказал посетитель.

– Я и сам себя не видел тут раньше. Мэтт, – представился он.

– Сансабей!

– Санса – значит, самая красивая дочь короля? (Намёк на книгу «Игра престолов», Джона Мартина).

– Нет! – расхохоталась Санса. – Сансабей – это отель в Тайланде, где имело счастье случиться моё зачатие. Как видишь, мои родители не мудрствовали лукаво, всё куда как прозаичнее.

– Ну… я бы не сказал, что прозаичнее. По крайней мере, смысл у имени есть, и он не какой-то там абстрактный, и не скучный выбор из списка имён.

Сансабей довольно улыбнулась, а Мэтт… Мэтт думал о том, что Ева – первая женщина на земле. На итальянском она звучит как «Эва», на английском – «Ива», но суть от этого не меняется.

Мэтт решил для начала размяться на беговой дорожке, потом рискнуть и поработать над мышцами груди на баттерфляе. Со сломанной рукой затея казалась провальной, но можно же уменьшить нагрузку и просто попробовать.

Не успел Мэтт встать на беговую дорожку, как соседнюю тоже заняли. Сансабей явно страдала самолюбованием, уж больно энергично вилял её зад при каждом шаге. Мэтт заткнул уши наушниками и попытался сосредоточиться на ходьбе. У него это сразу получилось. Однако уже на третьем километре ушибленная нога начала подавать признаки страдания. Вытерпел он недолго – ещё километр, и решил попытать счастья на баттерфляе.

Первый мах удался на славу, Мэтт было даже подумал, что перестарался с убавлением нагрузки, но вот от второго его прострелило такой болью, что аж потемнело в глазах. Боль, казалось, случилась одновременно по всему телу, но спустя пару мгновений её