Читать книгу "Неспешная игра - Моника Мерфи"

нет.

— Мне нравится Стивен, — вспышка разочарования во взгляде Тристана при моём признании очевидна.

— Ну, естественно, нравится, — бормочет он с отвращением. — Я всё понял. Ты права. Я должен уйти.

Он отпускает дверной косяк и опускает руки по бокам, я протягиваю ладонь, чтобы прикоснуться к нему, кладу её на его грудь и ощущаю, как под моими пальцами громыхает его сердце.

— Не уходи, — шепчу я.

Тристан хмурится.

— А как же Стивен?

— Он мне не нравится… в этом смысле, — я впиваюсь пальцами в ткань его рубашки. Он такой тёплый. Такой твёрдый. Интересно, везде ли он такой тёплый и твёрдый? Всё моё тело вспыхивает при этой мысли, и мне хочется обмахнуться веером. Воздух потрескивает от невидимой энергии, которая, как я чувствую, кружится между нами, вызывая у меня головокружение.

Заставляя меня хотеть его, хотя я не должна.

— А в каком тогда смысле? — интересуется он, скользя взглядом вниз, туда, где я хватаю его за рубашку.

— Не в том, в каком нравишься ты, — признаюсь я еле слышным шёпотом. У меня пересохло в горле. Сердце бешено колотится. Если он скажет что-нибудь издевательское и глупое, я его ударю. Серьёзно. Я только что призналась в том, о чём никогда не хотела бы, чтобы он знал, и, если он посмеётся надо мной, я сойду с ума.

Он медленно тянется ко мне, обхватывая моё запястье своими длинными пальцами, которыми я восхищалась ранее, его хватка ослабевает, и от его прикосновения по моей руке пробегают мурашки, рассеиваясь по всему телу.

— Я тебе нравлюсь.

— На самом деле большую часть времени это не так, — Тристан поглаживает большим пальцем по внутренней стороне моего запястья, и я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы не дать вырваться всхлипу. — Ты меня, вроде как, раздражаешь.

Он улыбается, прижимает большой палец к моей коже прямо там, где прощупывается мой хаотичный пульс. Видит ли он, что делает со мной?

— Да?

— И ты безумно высокомерный.

Он пожимает плечами.

— Я всегда был таким.

Господи, мне хочется дать ему пощёчину. Или притянуть к себе и поцеловать.

— Ты ведёшь себя так, словно ты божий дар для девушек, — замечаю я.

— У меня было много девушек.

Моё сердце сжимается. Он продолжает в своём репертуаре, и я, определенно, пошлю его.

— Что ужасно, так это то, что ты гордишься этим маленьким фактом, не так ли?

— Только потому, что это помогло мне понять, чего я хочу, — он тянет меня за запястье, притягивая ближе. Что он имеет в виду? — Разве тебе не любопытно, Александрия?

Он подносит мою руку к своему рту и целует тыльную сторону, едва касаясь кожи мягкими губами. Мои ноги кажутся бескостными, и я сжимаю колени, чтобы не упасть. Я хочу умереть, просто сгореть и рассыпаться на миллион крошечных кусочков. И чтобы больше никто меня не видел. И это всего лишь после одного простого поцелуя в тыльную сторону моей ладони.

Я жду, затаив дыхание, мои пальцы дрожат в его хватке. Он поднимает голову, его взгляд, тёмный, таинственный и такой невероятно сексуальный, встречается с моим, и я хочу ответить «да» на всё, что он скажет дальше.

— Любопытно что? — наконец реагирую я, гордясь, что мой голос такой ровный. Внутри же у меня полный бардак.

— На что это будет похоже между нами, — он делает шаг вперёд, а я делаю шаг назад, внезапно нуждаясь в пространстве. — Я думаю, нам было бы хорошо вместе.

— Если ты говоришь о сексе… — я вздрагиваю, и он качает головой.

— Почему всегда всё сводится к сексу? — он ухмыляется.

И это говорит парень, который прячется в ванных комнатах, пытаясь найти цыпочку, готовую перепихнуться. Умоляю.

— Потому что это ты.

Он хихикает, глубокий звук посылает пульсирующее ощущение по всему моему телу, устраиваясь между моих ног.

— Может, с тобой я хочу чего-то другого?

Я хмурюсь.

— Чего, например? — а что, я не в счёт? Этот человек так невероятно бесит. В одно мгновение я не хочу больше никогда его видеть, а в следующее задыхаюсь от предвкушения, что он сделает что-нибудь, что угодно, чтобы облегчить боль глубоко внутри.

Словно властный засранец, каким и является, он протискивается в мою комнату, не оставляя мне другого выбора, кроме как отступить, впуская его. Он закрывает за собой дверь и хватает меня, разворачивая так, что я прижимаюсь к стене, а он…

Прижимается ко мне.

— Только один поцелуй, — шепчет он, двигая бёдрами так, чтобы я могла чувствовать каждый дюйм его тела. И, поверьте мне, там много дюймов. — Мне до смерти хотелось узнать, каков на вкус твой рот, Александрия. Позволь мне попробовать.

У него глубокий голос. Чувственный. Одурманивающий. Я приоткрываю губы в предвкушении, мои глаза закрываются, когда он двигается по моей челюсти, обводя большим пальцем мою нижнюю губу. Из меня вырывается судорожный вздох, и мой рот открывается.

Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Умираю, как хочу.

А потом его рот оказывается на моём. Мягкое прикосновение губ к губам, мои приоткрываются при первом прикосновении, как и его. Электричество пробегает по венам, зажигая кровь, и я вздыхаю, обдавая его губы своим дыханием. Он придвигается ближе, прерывая поцелуй, поднимает руки, чтобы обнять мои щёки, и затем снова целует меня.

И я пропала.

ГЛАВА 10

Тристан

Господи, её губы. Они такие мягкие, влажные, тёплые и… безотказные. Жаждущие. Прижимающиеся к моим, пока я снова целую её. И снова. Язык ещё не задействован — что, чёрт возьми, со мной не так — и я наслаждаюсь её вкусом. Изучаю форму её губ, слушаю прерывистое дыхание, когда прикусываю её нижнюю губу зубами и нежно тяну.

Ей это нравится. Запоминаю на потом.

Александрия растворяется во мне, её руки упираются в мою грудь, прежде чем она медленно скользит ими вверх и обнимает меня за плечи. Её аромат, сладкий и чистый, наполняет мою голову, и на вкус она, как зубная паста, вся мятная, свежая, прямо как из долбаной рекламы.

Я глажу её щёки большими пальцами и прижимаюсь сильнее, и, когда прерываю наш поцелуй, она наклоняет голову назад. Медленно открываю глаза и обнаруживаю, что её глаза всё ещё закрыты. Мечтательный вздох срывается с её губ, и от этого звука мой желудок скручивается в узел. Чёрт, поцелуй был так хорош, как я и предполагал. Может, даже лучше — хотя не знаю, так ли уж это хорошо. Скорее, плохо.

Да. Плохо. Чертовски плохо.

Её глаза медленно открываются, язычок выскальзывает наружу и скользит по нижней губе. Интересно, она пробует меня