Читать книгу "Инвестиго, из медика в маги. Том 5 - Илья Рэд"

поздно такое приедается.

Когда проживаешь, по сути, вторую жизнь, соблазнительное дуновение гедонизма не так сильно ощущается. Может, поэтому он зациклен на прогрессе, улучшениях собственного тела и тому подобном? Это ведь как заново сесть играть в компьютерную игрушку, когда уже часть успел пройти в прошлый раз. Шансов, что ты сделаешь те же ошибки, практически нет. А специально их плодить — глупо.

Спектакль начался. Они поаплодировали, и Марк погрузился в откровенно плохую пьесу. Не Булгаков, конечно, но пойдёт. Какие-то далёкие отголоски рыцарства, бунтарства. Дуэль за руку дамы, невозможность быть вместе и всё такое прочее. Короче, про двух оленей, что волочились за сомнительной бабищей, а та вовремя кидала кусочки морковки то одному, то другому, подогревая к себе интерес.

Марк услышал посапывание Бефальта — он реально заснул! Мик тоже клевал носом. Найша и Йохим о чём-то шушукались. От скуки решил понаблюдать за теми, кто пришёл. Биноклей тут не раздавали — все приходили со своими, но так как они спонтанно решили преисполниться, так сказать-с, то у него были только родные зенки.

Марк потратил пять дистортов и внимательно осматривал ряды суперзрением. Хоть на три минутки оторвётся от этой тягомотины. «Ну и рожи» — сказал бы Бефальт, но тому что — знай себе дрыхнет.

Вздохнув, Марк переключился от ковырявшего в носу купца, на юношу, откровенно пялящегося на декольте сидящей слева дамы. Та подбоченилась, покрутилась, выбирая соблазнительный ракурс, и показала свой «товар» под правильным углом.

Зоопарк.

Бегло осмотрев партер, он поднял взгляд на первый ярус. Нашёл старого знакомого — Гейдельберга. Преподаватель был среди тех инвестиго, что прибыли в Ваабис. Пока что, лысый учёный не пытался с ним связаться, но это пока. Тот сидел вместе с Кэтрин Соммула, женой лорда, и о чём-то воодушевлённо беседовал. Надо же, ему не чужда светская жизнь.

Среди пёстрого засилья знати внимание привлекла троица, которую Марк тут же опознал по широкоплечему мужчине. Это был Штрейхбеккер.

Рядом сидела старушка с подрагивающей головой. Очевидно, та самая бабуля, за которой он ухаживает, а с ними ещё и перекрашенный Крижен. Ненавистный бандит начисто вытеснил все другие мысли. И нет — не потому, что вспыхнули негативные эмоции и прочее такое. Марк был растерян.

Красноволосый плакал. По его лицу градом текли слёзы, а сморкался он так громко, что на них шикали соседи. Убийца не отрывал взгляда от сцены и это были не обычные его поддельные эмоции, когда он дурачился на показуху. Совсем нет.

Марк увеличил картинку и внимательно изучил каждый сантиметр его лица. Ну не на кого там играть. Крижена слабо видно и только те, кто используют бинокли, теоретически могли его рассмотреть. Не для них же весь этот концерт?

Когда бандит спрятал лицо в руках и разрыдался, бафф на зрение прошёл. То, что Марк увидел, было абсолютно искренне. У красноволосого замечались некоторые проблемы с башкой, но чтобы убиваться по такому шлаку…

На сцене разыгрывалась как раз одна из магических бутафорских дуэлей, и это заставило Марка задуматься. Что такого существенного нашёл для себя Крижен?

Интересный вопрос. Если убрать весь словесный мусор, пьеса крутилась вокруг такого понятия, как кодекс чести. Марк на секунду поставил себя на место красноволосого, человека без моральных норм и тормозов, и нашёл, что да — это может вызвать определённый отклик в душе.

Не имея чести, должно быть, увлекательно наблюдать за теми, кто придерживается её принципов. Так, ты не связывал себя «дурацкими» правилами и немножечко прикасался к прекрасному, как бы отождествляясь с героями.

Его размышления были прерваны безликим секретарём Бефальта. Тот с извинениями заглянул к ним в ложу и расталкивал своего хозяина. Купец громко всхрапнул и сам от этого проснулся, бешено водя глазами по сторонам и не понимая, что происходит.

Канцелярский воин нагнулся и зашептал ему на ухо. Наконец, до Бефа дошёл смысл сказанного, и он махнул рукой, мол, свободен. Марк посмотрел на брата, тот немного задумался и, встретившись с ним взглядом, качнул головой вбок и показал пальцами жест с сигаретой. Они оба встали.

— Мы ненадолго, скоро придём, — предупредил сестру Марк. — Мик, Мик, — он толкнул рукой рыжего, и когда тот вышел из транса, тихо попросил его присматривать за злосчастной троицей.

— Хорошо.

Выйдя из здания театра, Беф подкурил от огненной сферы и подёргал ладонью, будто тушит спичку.

— Какие новости? — спросил его Марк, засунув руки в карманы и поёживаясь — на улице под вечер похолодало.

Огонёк от сигареты раскалился сильнее, и брат выдохнул дым.

— Бруно наш начудил, — Беф внезапно закашлялся и отхаркнул мокроту. — Дрянь, надо уже бросать, — но сигарета осталась в руках. — Да замочили они всех старейшин, — снова затянулся, — порубили на куски прямо в здании совета и свалили.

Марк прикинул, чем это может грозить.

— И что теперь будет?

— Ну, ему и так нечего терять. Я так понял, ходили разговоры о его выдаче. Может, даже уже обсуждались условия, — брат хохотнул. — Хоть у кого-то есть яйца.

Да теперь любой, кого назначит старейшиной лорд Анарика, будет не легитимен для населения мессаллы. А если это будут выдвиженцы от голюдей, то сто раз подумают, прежде чем заикаться о предательстве. Репутация — мощная штука.

Они оба понимали, что Бруно не выступит в открытую против рилганцев — слишком разные весовые категории, но и сдаваться просто так не собирался. Он как маленькая злая мушка, на которую накладно тратить силы. Конфликт, скорее всего, заглохнет — повесят парочку голюдей для острастки и разойдутся.

Братья вернулись в ложу и досмотрели представление. Жители Ваабиса с восторгом обсуждали пьесу, и в этом гомоне и блистании нарядов компания продвигалась к выходу.

— В-ы идите, я кое-что з-забыл, не ждите меня, — попрощался Мик и мгновенно растворился в толпе.

Глава 12

Паранойа

Микульп слышал шуршание вечерних платьев, похлопывания по плечу, урчание в животе рядом стоящего купца. На ходу вспоминал местоположение ближайшего тайника. Чувствовал духоту в помещении, запахи пота и женских духов. Где-то едва уловимые, а где-то бьющие в нос своей претенциозностью и желанием привлечь внимание. Но самое главное, Микульп видел троицу заклятых врагов, двигающихся к выходу. Упустить их он не имел права.

Штрейхбеккер заботливо придерживал пожилую женщину под локоть, а красноволосый, не давал другим посетителям театра столкнуться с ней или как-то навредить, мягко отталкивая загулявшего купца или аристократа. При этом не было его обычной грубости или жестокости — он всем улыбался и раскланивался.

В голове у Мика не было никаких мыслей относительно того, зачем тут появились эти люди — сейчас он прикидывал как можно проследить за целями, чтобы не выдать себя.

Старушку-вуруждука переселили, и сейчас важно узнать не о чём болтает троица (возможно, о всяких пустяках), а вычислить место их жительства. А значит, Мик может сохранять достаточно большую дистанцию, но использовать магию или пневмодвижение по крышам не станет.

Крижен и Штрейхбеккер опытные бойцы и, скорее всего, беглое обследование козырьков периферийным зрением уже вошло у них в привычку. Мик старался внедрить каждую крупинку информации, что получал от братьев в своё дело. Только сейчас он понял, как ему повезло, что они такие разные — у каждого можно было перенять что-то своё.

На свежем воздухе Мик отошёл чуть вбок и закурил сигарету. Многие мужчины так делают, и взгляд не цепляется за таких людей — в голове просто щёлкает: «Он курит, понятно». Этот человек не представляет угрозы и сразу же подпадает в общий шаблон. А не выделяться — его профессия, его инструмент достижения цели.

Поэтому он научился красиво и эффектно курить, хоть и ненавидел эту привычку.

Микульпу повезло — троица не брала извозчика, медленно прогуливаясь по ночному Ваабису.

Когда преследуемые вышли на длинную улицу, соединяющую розалий с купеческим районом, Мик свернул за угол и сорвался на бег к ближайшей точке с портфелем, где спрятаны парики, шмотки, всякие накладные штуки, грим и главное — подзорная труба.

Спрятав её за пазуху, он поспешил наискось к предполагаемой конечной точке его врагов. Он знал, что добрался раньше, поэтому взглядом поискал здание, откуда может быть хороший обзор, и нашёл. Огромная старая башня — пережиток древних времён. Построена ещё когда границы города были намного меньше.

Она наполовину была разобрана, но работы по демонтажу забросили, и сейчас