Читать книгу "Моя летняя интрижка - Дана Айсали"

но определенно так же хорош.

— Получу ли я знаменитую печать одобрения Милли? — спрашивает он, как только мы все обсудили.

— Печально известную, ты имеешь в виду? — Ноа шутит. Я протягиваю руку и толкаю его.

— Из-за тебя я кажусь какой-то помешанной на контроле, — говорю я ему, закатывая глаза, когда Ноа подмигивает мне в ответ. Гребаное подмигивание. И, да, вот эта гребаная ямочка. Я закатываю глаза и поворачиваюсь обратно к Роману, который наблюдает за нами со слишком большим интересом.

— Да. Ты получаешь огромную печать одобрения. Могу даже подарить тебе мемориальную доску, если хочешь.

— Можем отдать это ему после ужина? Я сейчас с голода умру, — жалуется Ноа, потирая живот и дуясь на нас обоих.

— Ты такой драматичный, — говорю я ему. — Да, поехали. О, ничего, если моя подруга Тиффани присоединится? Она написала, что хочет потусоваться.

Я не очень хорошая лгунья. Знаю, что у меня плохо получается лгать, и Ноа тоже знает. Так что ему интересно, какого черта я лгу об этом сейчас, но расскажу ему позже. Мне нужно отправить сообщение Тиффани после того, как я получу согласие от этих двоих, и попросить ее встретиться с нами там.

Видишь потребность — удовлетворяй ее, как говорится.

— Да, конечно. Могу я воспользоваться твоей ванной, прежде чем мы уйдем?

Я говорю ему, куда идти, а затем быстро отправляю сообщение Тиффани, умоляя ее встретиться сегодня вечером. Просто чтобы забить последний гвоздь в крышку гроба, я говорю ей, что уже сообщила обоим парням, что она там будет.

— Есть ли причина, по которой ты лжешь нашему другу? — спрашивает Ноа, обнимая меня за талию и притягивая к своему крепкому телу. Я вдыхаю его запах, который успокаивает даже после того, как я услышала, как он говорил с Романом обо мне.

— Разве они не будут мило смотреться вместе? — спрашиваю я Ноа, засовывая телефон в задний карман, чтобы на мгновение уделить ему все свое внимание. Он целует меня, и от этого у меня сводит пальцы на ногах. Я полностью наклоняюсь к нему, когда он слегка приподнимает меня над полом.

— Интриги и сватовство? — спрашивает он.

— Надеюсь, все хорошо сложится, — говорю я ему, целуя в последний раз, прежде чем высвободиться из его объятий.

Нам придется поговорить об этом. Я знаю. И он, очевидно, тоже. Но мы оба слишком боимся первыми поднять вопрос о том, что произошло. Может быть, мне придется снова напиться, чтобы набраться храбрости.

Нет, к черту. Пусть сам начинает. Это он причинил мне боль, а не наоборот. Я не должна прилагать усилия.

ГЛАВА 18

Ноа

Неудивительно, что Тиффани и Роман поладили. Я с интересом наблюдаю за ними, делая заметки о том, как Роман взаимодействует с ней, так что, возможно, смогу использовать что-то из этого себе на пользу.

Он всегда был самым зрелым в нашей компашке. Это не значит, что Тедди не такой, но подростком точно таким не был. Он был таким же игроком, как и я, может быть, даже хуже. Но как только встретил Бет, все было кончено. Я помню, как он вернулся с того свидания и сразу же сказал мне, что собирается «жениться на этой девушке».

Тогда мы посмеялись над этим, но посмотрите на него сейчас. Я улыбаюсь про себя и делаю глоток своего пива. Старшеклассник Тедди расхохотался бы до упаду, если бы мы сказали ему, что он остепенится.

— Чего улыбаешься? — спрашивает Милли, наклоняясь.

— Думал о том, каким бабником был твой брат в старшей школе.

— О, фу, Ноа. Я не хочу слушать это.

Роман смеется.

— Когда я встретил его в колледже, он уже немного остепенился с Бет, но, черт возьми… у него много прикольных историй.

— Мы говорим об одном и том же Тедди? Милый, восхитительный Тедди, который рассказывает анекдоты? — в шоке говорит Тиффани, и я бы тоже был в шоке, если бы не знал его в детстве.

— Слишком много раз мне приходилось развлекать эту девчонку, пока Тедди разговаривал с какой-нибудь девушкой на вечеринке или уводил ее наверх. — Я толкаю Милли в плечо, и она съеживается.

— Отвратительно, Ноа. Но приятно знать, что мы тусовались именно поэтому, а не потому, что тебе нравилось мое общество. — Милли закатывает глаза, и хотя двум другим людям за столом это маленькое действие может показаться саркастичным или в шутку, я знаю мою Милли. И вижу, что разозлил ее.

— Так вы двое выросли вместе? — спрашивает Тиффани, снимая внезапное напряжение.

Я знаю, она в курсе всего. Не может быть, чтобы они тусовались той ночью, выпили столько и не говорили о том, что происходит между нами. Но мне не помешало бы отвлечься, поэтому я подыгрываю.

— Да. Я знаю Милли с тех пор, как ей было… сколько? Пять?

Она опускается на спинку и закидывает ноги на мои бедра, прежде чем кивнуть и сделать глоток своей колы. Сейчас больше никакого алкоголя. Я думаю, у нее остались шрамы от той ночи.

— Она всегда болталась со мной и Тедди. Бегала все лето со своими косичками и веснушками. — Провожу пальцами по ее голеням маленькими кругами под столом, и не упускаю улыбку Тиффани, когда она видит. Может быть, она болеет за меня.

— Тедди не хотел, чтобы я была с вами, — говорит Милли. — Однажды вы потеряли меня, когда мы играли в прятки с другими детьми по соседству.

— Ничего подобного!

— Было, было! — Милли смеется. — Я была еще слишком мала, не понимала, что мальчики могут быть придурками. Вы оба отправили меня в укромное место, сказав, что это лучшее место, и что вернетесь и заберете меня, а я сидела там целый час, ожидая, когда вы, придурки, вернетесь.

Все смеются над ее историей. Мы правда так делали? Черт, я не помню. Хотя, похоже на меня.

— Но ты все равно приглашал меня на все свои вечера фильмов, — говорит она, улыбаясь мне, как будто сейчас наслаждается воспоминаниями. — И у тебя дома всегда был мой любимый попкорн, посыпанный шоколадной крошкой, теплый, чтобы все растаяло.

Ее любимая закуска. Соленый, очень маслянистый попкорн с растопленной шоколадной крошкой. Милли до сих пор ест его примерно раз в неделю, и запах всегда напоминает мне о наших вечерах. Я всегда старался, чтобы у нее было место на диване рядом со мной, а не с братом. Даже когда мне было десять, я был немного влюблен в нее. А когда стали подростками… эх.

Мне приходилось ежедневно