Читать книгу "Код доступа - Марта Яскол"

Он мой зам, у него работа такая – держать, как говорится, руку на пульсе, а меня в курсе, – усмехнулся Дремов. – Ну так что ты об этом думаешь?

– Боюсь, Борис Евгеньич, что все еще хуже, чем вам кажется, – сказала Маруся. – Да, мы с Симой были приятельницами, я неплохо ее знала. Именно поэтому подозреваю, что она не добровольно ушла из жизни, ей кто-то помог.

– Да что ты?! Убийство? Прямо в нашем Доме офицеров?! – ахнул Дремов. – Этого только нам не хватало! А ты не обозналась ли, а, Мария Васильевна?

– Может, и обозналась, Борис Евгеньич. Я уже прямо потерялась в догадках, – честно созналась Маруся. – Думаю, думаю… Кто? И за что? Ума не приложу!

Внезапно она вздрогнула и схватилась обеими руками за край стола.

– Борис Евгеньич! А ведь это кто-то из своих!

– Что значит – из своих? – с тревогой посмотрел на Марусю Дремов. – Ты, Мария Васильевна, об чем?

– Сами подумайте, у кого была возможность беспрепятственно подняться на второй этаж и, улучив момент, подбросить в Симину чашку отраву? В Дом офицеров с улицы так просто не зайдешь. Там на входе охрана стоит, они всех сотрудников и участников самодеятельности в лицо знают. Кого не знают – документы спрашивают и в журнал прихода-ухода фамилию посетителя и время его входа-выхода записывают. В библиотеку и ту пускают по читательским билетам.

– Погоди-ка, но ты ведь сама говоришь, что и чужой может зайти, только должен документ предъявить.

– Верно! – Лицо Маруси просветлело. Она поняла, с чего нужно начать поиски убийцы Серафимы. – А это значит что? Что нужно узнать, кто там позавчера дежурил, и поговорить с ним. А вдруг выяснится что-нибудь интересное?

– Другой разговор! – Дремов придвинул к себе стакан с остывшим чаем, отхлебнул из него и поморщился. – Узнаю нашу неутомимую и неугомонную Марию Васильевну. А то что-то совсем ты, дочка, приуныла. Действуй! Моя помощь и поддержка тебе, ты знаешь, обеспечена. Я в тебя верю! Милиции с прокуратурами – это хорошо, они пускай работают, долг свой исполняют. Но острый глаз и ум… ни в каком деле не помеха, правда же?

Полковник заговорщически подмигнул, допил-таки остатки чая и со стуком поставил тяжелый подстаканник на стол – словно печать на невидимый документ.

«Острый глаз и ум своего человека», – вероятно, хотел сказать Дремов, но посчитал, что это и так понятно.

В глубине души Маруся даже немножечко возгордилась: сам начальник гарнизона ей доверяет и просит помочь с расследованием очередного странного дела! Есть, есть люди, способные по достоинству оценить Марусины дедуктивные способности! Слышал бы сейчас Дремова Малышев, запретивший ей заниматься «антихудожественной самодеятельностью» и «устраивать любительские расследования». Может, пересмотрел бы свое к ней скептическое отношение.

Впрочем, шут с ним, по выражению начгарнизона, с Малышевым. Очень ей нужно его расположение! Она хочет не доказать что-либо Малышеву, а найти того, кто цинично и нагло расправился с несчастной Серафимой…

– Я попробую, Борис Евгеньич, – сказала Маруся, – ничего не обещаю, сами понимаете. Но попробую…

После разговора с Дремовым она побежала в госпиталь. Под дверью с табличкой «Терапевт» уже сидело несколько пациентов. Влетев в кабинет, Маруся сразу заметила красные глаза и распухший нос медсестры Кати. В углу кабинета стоял черный потертый чемодан.

– Катюш, тебя выселили из Симиного дома? – доставая из шкафа халат, спросила Маруся.

– Нет, – помотала головой Катя. – У Симы обнаружилась какая-то очень дальняя родня, разрешили мне пожить, пока… пока они все не оформят. Но я… не могу там, понимаешь? Мне там все о Симке напоминает, я плачу все время. Мы с ней крепко подружились. И одна я быть не могу… На работу вот сегодня притащилась ни свет ни заря, на людях все-таки легче. Марусь, можно я у тебя поживу, пока новое жилье не найду?

Голос Кати дрогнул, глаза снова налились слезами.

– Конечно, можно! Живи, сколько хочешь. А когда надоест, мы тебе комнату в коммуналке или место в общежитии организуем. Я попрошу Андрю… – Маруся запнулась, – товарища Воронова, он похлопочет.

Катя, позабыв, что собиралась плакать, внимательно посмотрела на Марусю. Догадавшись, видимо, о чем-то, вздохнула.

– Что ж нам с тобой так не везет, а, Марусь?

– Все перемелется, – нарочито бодро сказала Маруся.

На самом деле она не была в этом уверена, но неуверенность – не причина раскисать.

– Давай-ка, Катюш, начинать прием, – встряхнув головой, чтобы отогнать мрачные мысли, сказала Маруся. – А то наши пациенты начнут бузить, еще и могут пожаловаться начальнику госпиталя. Тогда к нашим с тобой проблемам прибавятся еще и неприятности на работе. Зови, кто там первый в очереди.

– Зову, – Катерина поспешила к двери.

Уже взявшись за дверную ручку, она на миг замерла.

– Марусь, ты ведь разберешься? В том, что случилось с Симой… Знаешь, я не верю, что она сама, – жарко и быстро зашептала Катя. – А если и сама, то ее наверняка кто-то до этого довел… Так разберешься? Ты можешь, я знаю! А я тебе помогать буду. Что ни скажешь – все сделаю!

Количество добровольных помощников обнадеживает, подумала Маруся. А вслух почти дословно повторила то, что сказала Дремову:

– Попробую, Катюш…

Дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась чья-то взлохмаченная голова.

– Доктор, прием сегодня будет, нет? – жалобно спросила голова. – Долго нам еще ждать?

– Заходите! – хором ответили Маруся и Катя.

19

Убийство Семена Захарова, друга Ивана Трофимовича, странное «самоубийство» Серафимы… И там, и там очень хочется докопаться до истины, но в обоих делах пока нет никаких подвижек. Ну, или почти нет. Видимо, Маруся переоценила-таки свои сыщицкие таланты. Еще и людям наобещала с три короба – Полевому, Дремову, Кате…

Погруженная в раздумья, она преодолевала привычный маршрут от госпиталя до дома, как говорится, на автопилоте. Дойдя до пешеходного перехода, повертела головой влево-вправо и ступила на плохо различимую зебру.

Стремительно приближавшийся темный «Москвич» Маруся заметила в последний момент. Точнее, в предпоследний, который вполне мог стать и последним: машина, похоже, даже не думала тормозить и неслась прямо на нее. Вместо того чтобы отскочить, Маруся приросла к месту и зажмурилась от ужаса. Страшный удар, казалось, был неотвратим. Когда до него оставались доли секунды, она ощутила сильный толчок и отлетела в сторону. В обнимку с тем, кто ее толкнул, Маруся угодила прямиком в сугроб, высившийся на обочине. «Москвич» со свистом пронесся мимо…

Они лежали неподвижно еще несколько секунд, а потом одновременно забарахтались в снегу. Маруся приоткрыла один глаз и увидела очень близко от своего лица лицо подмявшего ее под себя мужчины. Его глаза…