Читать книгу "КРАСНЫЙ ШАТЕР - Анита Диамант"

которые издевались над ним за то, что он играл с девчонкой. В нашем лагере вообще рождалось очень мало девочек - женщины шутили, что Иаков чем-то отравил воду в колодце. Я пыталась подружиться с немногочисленными дочерями наших работников, но они были для меня либо слишком взрослыми, либо слишком маленькими; так что, едва набравшись сил носить кувшин с водой от колодца к шатрам, я стала считать себя одной из полноправных женщин в семье.

Вообще-то времени для игр у детей так и так было немного. Едва мы чуть-чуть подрастали, взрослые тут же давали нам множество различных поручений: полоть сорняки и собирать насекомых в саду, носить воду и прясть шерсть. Мне кажется, я всегда умела прясть. Помню, как меня ругали за неловкость, за то, что на нитях у меня образуются комки, но не припомню времени, когда бы я вообще не знала, как управляться с прялкой.

Лия была прекрасной матерью, но далеко не лучшим учителем. Сама она так легко все осваивала, что не могла понять, почему ее ребенок не справляется со столь простым делом, как скручивание нити. Она частенько теряла терпение.

- Как это случилось, что у моей дочери такие неуклюжие пальцы?! - однажды сгоряча воскликнула она, глядя на спутанные нити.

Я возненавидела ее за подобные слова. Это было ужасно. Впервые в жизни я ненавидела свою мать. Лицо мое пылало от стыда и ярости, на глазах выступили слезы. Я так разозлилась, что швырнула всю сделанную работу прямо в грязь. Никто не мог поверить, что я так поступила. В следующее мгновение Лия с размаху ударила меня по щеке. Потрясение, которое я в тот момент испытала, оказалось сильнее боли. Хотя моя мать время от времени шлепала сыновей, на меня она подняла руку впервые.

Я видела, как лицо Лии мучительно скривилось от страдания - она переживала эту пощечину едва ли не тяжелее дочери.

Не сказав ни слова, я развернулась и бросилась прочь, нашла Билху и зарыдала, уткнувшись лицом тетушке в колени. Я плакала и рассказывала о случившемся, во всем обвиняя себя. Я жаловалась на свои никчемные пальцы, которые никогда не могли заставить веретено вращаться ровно и споро. Я боялась, что опозорила свою мать. И еще мне было стыдно за ненависть, которую я внезапно почувствовала к той, кого безгранично любила.

Билха гладила меня по волосам, пока я не перестала плакать, а потом угостила куском хлеба, смоченного в сладком вине.

- А теперь я покажу тебе секрет веретена, - сказала она, приложив палец к моим губам. - Меня научила ему твоя бабушка, и теперь моя очередь раскрыть его тебе.

Билха посадила меня к себе на колени, хотя я уже была слишком большой для этого, и обняла меня своими длинными руками, словно малышку. И внезапно я окончательно успокоилась, снова почувствовав себя в безопасности. И тогда Билха принялась нашептывать мне на ухо историю про Утту:

- Давным-давно, когда женщины еще не знали, как превратить клочья шерсти в нити и сделать из них ткань, люди бродили по земле голыми. Днем они страдали от жары, а ночью - от холода, и дети их часто погибали.

Но Утту услышала плач матерей и сжалилась над ними. Утту была дочерью Нанны, бога Луны, и Нинхурсаг, матери равнин. Утту спросила у своего отца, может ли она научить женщин прясть нити и ткать, чтобы дети их не умирали так рано.

Однако Нанна в ответ лишь рассмеялся. Он сказал, что женщины слишком глупы, чтобы запомнить, что и в каком порядке следует делать с шерстью животных, им ни за что не соорудить прялку и ткацкий станок. Их пальцы слишком толстые и неуклюжие. Но поскольку Нанна очень любил свою дочь, он позволил ей поступать по своему разумению.

Сначала Утту пошла на запад, к Зеленой реке, и обратилась к женщинам, которые там жили. Но они не отложили в сторону барабаны и флейты, не стали слушать богиню.

Тогда Утту отправилась на юг, но прибыла туда во время страшной засухи, когда солнце лишило женщин памяти и желаний. «Нам не нужно ничего, кроме дождя, - твердили они, забыв о том, как их дети умирали от холода. - Дай нам дождь или уходи».

Тогда Утту пошла на север, где одетые в меха женщины были такими жестокими, что думали только о бесконечной охоте. Они не умели трудиться и не смогли понять смысл медленного искусства прядения и ткачества.

И Утту отправилась на восток, где восходит солнце, но там она обнаружила, что мужчины украли у женщин языки, так что те не могли говорить за себя и разучились принимать решения.

Поскольку Утту не знала, как разговаривать с мужчинами, она пришла к богине Ур, матери всего мира, и встретила там жрицу по имени Энхендуанна, которая хотела учиться.

Утту посадила ее к себе на колени, обняла, взяла маленькие ладони Энхендуанны в свои золотые руки, а потом стала учить женщину мастерству, бережно направляя ее руки и управляя драгоценным веретеном из лазурита. Когда веретено это вращалось, то оно напоминало синий шар, плывущий в золотом небе, и нить вилась, словно луч солнечного света.

Энхендуанна заснула, сидя на коленях Утту. И, пока женщина спала, не видя происходящего, Утту, без всяких усилий и не зная усталости, спряла так много нити, что ею можно было заполнить дворец великого бога Нанны. Он был настолько доволен, что разрешил Утту научить детей Энхендуанны обжигать глину и выплавлять бронзу, сочинять музыку и делать вино.

После этого люди прекратили есть одну лишь траву и пить простую воду, они стали печь хлеб и варить пиво. Теперь их дети, укутанные в тонкие ткани из шерсти, больше не умирали от холода, а вырастали, чтобы приносить жертвы богам.

Рассказывая мне историю Утту, Билха взяла мои ладони в свои крепкие, ловкие руки и начала прясть, направляя мои пальцы. Чувствуя мягкий, мускусный запах тетушки и вслушиваясь в ее тихий гортанный голос с текучими, музыкальными интонациями, я напрочь забыла о своей досадной неудаче и охватившем меня отчаянии. Когда ее рассказ был закончен, Билха показала мне, что нить на моем - нашем - веретене была такой же ровной, как и у самой Лии.

Осыпав тетю сотней поцелуев, я побежала к матери, чтобы показать ей, что сделала. Она обняла меня так, словно бы не видела целый год или потеряла, а потом нашла. Больше Лия ни разу не поднимала на меня руку,