Читать книгу "Мой адрес - Советский Союз! Том третий - Геннадий Борисович Марченко"

вежливо перебил я его. — Я догадывался, что в тексте имеются скользкие места, и сам могу их вам перечислить. Однако очень хотелось бы, чтобы правок было как можно меньше. Это пожелание в первую очередь авторов, которые согласились с нами сотрудничать, к которому я присоединяюсь.

— Посмотрим, что можно будет сделать, — вздохнул главред «Уральского следопыта». — Я в общем-то догадываюсь, кому доверят вычитывать повесть, может, получится как-то договориться. И ещё раз хотел похвалить тебя… Такое дело провернуть — даже, наверное, и мне было бы не под силу.

Ещё бы, сто процентов не под силу, хмыкнул я про себя. А вслух сказал:

— Спасибо, Станислав Фёдорович, но без везения тоже не обошлось. А что у нас по остальным текстам? Я там выписал свои предпочтения…

— Практически всё уже собралось, осталось только выбить деньги на печать и гонорары авторам. Ну и зарплату сотрудникам. Завтра иду на приём ко второму секретарю обкома Колбину. Мы с ним уже предварительно обсуждали этот вопрос, он к идее альманаха отнёсся положительно. Так уж я расписал ему наше будущее детище, что проникся, — не без нотки самодовольства в голосе добавил Мешавкин.

Не успели мы с ним попрощаться, как телефон затрезвонил снова. Не иначе главред «Уральского следопыта» вспомнил, что забыл мне сказать что-то важное.

— Да, Станислав Фёдорович!

— Ошибочка, я не Станислав Фёдорович, — хмыкнул на том конце трубки показавшийся знакомым голос. — Я Андрон Сергеевич.

Вот те раз, Кончаловский! Я уж и не чаял услышать его ещё когда-нибудь.

— А, вечер добрый, Андрон Сергеевич! Рад вас слышать.

— Надеюсь, не отвлекаю ни от чего серьёзного? Я ведь насчёт долга звоню. Представляешь, тогда салфетку с телефоном бросил в ящик стола, и забыл. Потом Андрей напомнил про долг, я искал эту несчастную салфетку, и не мог найти. А сегодня рылся в столе — и наткнулся. Надо было адрес просто записать тогда, на который я выслал бы перевод. Диктуй тогда уж сейчас.

— Да стоило ли волноваться из-за такой мелочи…

— Стоило, Женя, я привык отдавать долги, это дело чести, — с долей пафоса произнёс Кончаловский. — Кстати, на сколько мы поужинали, а то я забыл… Семнадцать? Не больше? Ну ладно… Давай диктуй адрес и фамилию, имя и отчество.

Пришлось диктовать. Записав мои координаты, Андрон поинтересовался моими успехами на ниве спорта и музыки. Я ему напомнил, что после Нового года начну готовиться к чемпионату СССР, который станет главным отбором на Олимпийские Игры. А с музыкой понемногу дела идут, вот, студию в Свердловске открыли, не без моего непосредственного участия. Услышал похвалу в свой адрес и пожелания успехов, после чего мы душевно распрощались.

— Кто это? — услышал я голос незаметно подкравшейся Полины.

— Режиссёр Кончаловский. Долг хочет вернуть, отправит переводом.

— Надо же, вспомнил, — хмыкнула жена.

Я ей в красках рассказал тогда о встрече со Стругацкими и посиделках с режиссёрами, не видел смысла что-то от неё скрывать. Она у меня адекватная, тем более я не с бабами гулял налево, а с уважаемыми людьми дела делал. Сначала делал, а потом стал жертвой внимания двух знаменитых киношников. То есть один уже был знаменитый, а второй… В общем, посидел с ними, выпил, и даже заплатил за эту парочку. Теперь вот долги возвращают.

Перевод пришёл на третий день. Аж двадцать рублей. Видно, Андрон ещё и проценты посчитал. А с «Мелодии» позвонили ровно десять дней спустя после того, как мы навестили белокаменную. Обрадовали новостью, что качество записи альбома «Влюблённая женщина» хорошее, окончательную цензуру песни прошли только накануне, дано добро, вот только в печать пластинка уйдёт не раньше следующей весны. В принципе терпимо, другие годами ждут своей очереди. Полина, ясное дело, тоже обрадовалась, заявив, что верила в успех нашего предприятия

— Женька, вот что бы я без тебя дела, а? — усевшись ко мне на колени и прижавшись щекой к моей щеке, вздохнула она. — Даже не представляю, как бы я жила, не повстречай я тебя.

— Да уж, тут даже можно выразить своего рода благодарность Язовскому за то, что привёл тебя на те танцульки. Иначе мы бы вряд лир встретились.

Она отстранилась, по лицу её пробежала тень.

— Не напоминай мне о нём.

— Извини, больше не буду.

Я привлёк Полину, целуя её в висок, она в ответ поцеловала меня в губы… Остаток вечера, можно сказать, получился скомканным. Вернее, в скомканной простыне, хе-хе.

А между тем известность ВИА «Радиотехник» росла на глазах. Парни уже выступали не только в стенах политеха, но и на других площадках города, в том числе в сборных концертах, последний раз перед «ЭВИА-66», закрывавших концерт.

Тут-то у меня и родилась идея записать с нашим ВИА альбом под названием «Третий тост», в который войдут несколько песен «Любэ». В частности, «Комбат», «По высокой траве», «Там, за туманами» и «Солдат». Туда же «Боевым награждается орденом» Муромова. До кучи пару-тройку песен песни о гражданской войне в рок-обработке. Типа «Дан приказ ему на запад…» или из «Неуловимых мстителей». А что, пойдёт «на ура».

С таким предложением я и подкатил к Егору Колыванову, добавив, что готов оплатить запись на студии. Правда, сначала пусть они скажут, нравится им материал или нет, а потом ещё перед записью придётся пройти утверждение репертуара худсоветом.

Парни от материала пришли в восторг, и для начала я предложил отточить исполнение на репетициях, а потом уже соваться на студию. Первой мы сделали рок-версию «Дан приказ ему на запад…», с брутальным — почти а-ля Егор Летов — вокалом бас-гитариста получилось просто убойно. Записали на магнитофон. До кучи мы сделали запись в обычной обработке, после чего я устроил акцию-провокацию. А именно договорился с Борисовым и в конце очередной лекции устроил что-то типа соцопроса, прокрутив оба варианта. Предварительно раздал студентам листки, на которых было написано название песни, а внизу слова «рок» и «обычное исполнение», попросив студентов поставить плюсик той версии, что им понравилась. По итогам опроса рок-версия выиграла всухую, даже девчонки проголосовали за рок-версию. С этими результатами я ткнулся к Хомякову, решив таким образом подстраховаться. Дал возможность также прослушать обе версии, после чего мы с майором пришли к выводу, что пусть уж лучше молодежь слушает отечественный идеологически выдержанный рок, чем интересуется роком капиталистическим. Конечно, Хомяков не был истиной в последней инстанции, но его поддержка всё равно много значила.

В общем, в субботу, 18 декабря, мы арендовали студию, на 12 часов, я ещё подкинул двадцатку, так как парни по своим сусекам смогли наскрести ровно 100 рублей. Прикинул, что