Читать книгу "Я хочу тебя трогать - Виолетта Роман"

А эта тварь Юсуф Озкана сидит и скалит зубы в моем направлении. Ему крышу сносит от вседозволенности и власти. Как меня бесят такие у*бки. Они ведь ничего собой не представляют. Без имени своих родителей. Они лишь бледные тени, которые пришли в этот мир на все готовое и мнят себя богами. В этой жизни им все подано на блюдечке с золотой каёмочкой. Они не знают, что такое копаться в мусорке в надежде, что кто-то выбросит объедки, и ты сможешь хоть что-то сожрать и успокоить на время желудок. Что такое зимовать зиму на холоде в обнимку с собаками, чтобы не замерзнуть до смерти. И плакать от того, что животные намного человечнее, чем люди, что они не прошли мимо, как все человечество, а остались и греют. Не знают, что такое бороться за свое выживание и перегрызать врагам глотки. В девять лет они играли в игрушки, а я в девять лет засунул ржавый гвоздь в глаз такому же уличному мальчишке, как и я сам. Потому что тот хотел украсть мою обувь. Они - еб*ные домашние растения, а мы - уличные сорняки, которые только и могут, что заглядывать в окна и завидовать.

Жизнь та еще сука, которая любит иметь тебя в разных позах. Ты лишь можешь подстраиваться, чтобы было удобно. Что я сейчас и делаю. Подстраиваюсь и разрешаю Юсуфу иметь себя, и ничего не могу с этим сделать. Против его отца я не выступлю открыто.

- Мне нравится твой клуб, Берк, - сделав затяжку сигаретой, сказал Омар.

Сегодня клуб выходной. Я теряю огромные бабки. Но, сука, сижу, улыбаюсь и киваю.

- Благодарю.

- Ты не думал открыть сеть таких по всей Турции? Уверен, многим пришлись бы такие клубы по душе.

- Думал. Но в других клубах не будет меня. Вдруг кто-то захочет нарушить правила и уйти безнаказанным, - глаза Юсуфа блеснули, а Озкан старший засмеялся и начал давиться кашлем.

- А ты дерзкий! - в перерывах между приступами произнес старик. - Мне это нравится.

Сделал глоток виски и посмотрел на часы. Мы уже сидим здесь несколько часов. Когда они уже свалят отсюда, нах*й?

За столом снова начинается неспешная беседа. Играет тихая музыка, танцовщицы извиваются на пилонах. И тут появляется она.

Все поворачиваются на звук отпираемой двери. А я сатанею. П*дла! Еб*ная русская шлюха! Я мог бы и догадаться, что она что-то такое устроит! Какого хрена я от нее не избавился еще?

- Это кто? - спрашивает Омар. - Пусть подойдет ближе.

Твою мать, а! Даю знак охраннику, чтобы подвел Марианну к столу. Девушка белее мела. И с каждым ее нерешительным шагом к нам меня все больше и больше поглощает безумие. Волосы влажные, футболка намокла, и сквозь нее проступают ареолы сосков. Член тут же оживает. Краем глаза замечаю, как ближе к столу подошла Зейнеп.

- Кто это у нас такой наглый? - спрашивает Озкан, когда девушку подвели к нам. Ее трясет, глаза лихорадочно перемещаются с одного мужчины на другого. Я улыбаюсь. И обращаюсь к Вебер на русском.

- Ох, Марианна-Марианна, тебе не живется спокойно, да? Ну, ничего, сегодняшнее наказание ты никогда не забудешь.

Только что передо мной стояла запуганная сучка, а в следующую секунду - уже разъяренная пантера. В ее глазах загорается безумие. Она выворачивается и хватает со стола стакан с виски, швыряет в меня. Он пролетает в нескольких сантиметрах от головы.

- Ненавижу! Ты больной ублюдок! Что ты можешь сделать, чего еще не сделал?! Иди на х*р, мразь! - кричит так, что я вижу, как на ее тонкой шее проступают вены.

Маленькая дешевая дрянь! Во мне все кипит от ярости. Медленно встаю со стула, не спускаю с нее взгляда.

- Кто эта малышка? Я ее хочу! - слышу возбужденные слова Юсуфа.

- Она не продается, - бросаю холодно, все так же глядя на Вебер. Обхожу стол и хватаю ее за предплечье с такой силой, что она начинает шипеть от боли. Разворачиваюсь и тащу ее к двери, но услышав слова, летящие в спину, останавливаюсь.

- Любая спустившаяся в подвал сучка может быть поставлена на кон. Это правила твоего заведения, или я что-то путаю, Берк? - раздается тихое шипение Омара.

Пальцы еще сильнее сжимаются на коже брюнетки. Ублюдок! Тварь!

Поворачиваюсь вполоборота и смотрю на Юсуфа.

- Она моя.

- Но она здесь. В подвале. Здесь свои правила, и ты их знаешь.

Стискиваю челюсть и прикрываю глаза. Пошлю его на х*р - свяжусь с дьяволом. Уже завтра от клуба камня на камне не останется. Все мои братья окажутся на улице. Мы останемся ни с чем. Стоит ли русская шлюха такой цены? Замираю. Смотрю на нее. Марианна все понимает. Я вижу, как пламя ярости гаснет. От него и следа не осталось. Теперь не я ее держу. Она меня. Вцепившись в рукава рубашки, смотрит на меня, моля.

- Это он? - шепчет пересохшими губами. - Берк, это он избил Марину?

Молчу. Она все понимает и так. Из ее глаз вдруг брызжут слезы. Они стекают тонкими ручьями по ее бледному лицу, орошая влагой искривленные в плаче губы.

- Нет, Берк. Не отдавай меня ему. Пожалуйста, - плачет, шепча без остановки. Красивая, сучка.

- Иди, - отдаю ей команду. Застывает. Смотрит на меня в неверии. - Я сказал, иди. Ты же знаешь правила, - подталкиваю ее слегка, заставляя идти вперед.

Внутри все глохнет. Замогильная тишина, даже сердце не бьется. Смотрю на то, как, сотрясаясь от плача, она идет вперед. Смотрю на довольную рожу Юсуфа. Сука пожирает ее глазами.

Прикрываю глаза. И словно фильм перед глазами - его руки на ее теле. Испуганные глаза Марианны и слезы. А потом я вспоминаю Маринку и то месиво, во что сегодня ночью превратил ее этот кусок дерьма.

А потом происходит взрыв. Меня накрывает такой волной гнева и ярости! Становится абсолютно пох*р на все. Я понимаю одно. Не отдам ее ублюдку. Не могу.

- Марианна! Ко мне! - бросаю команду. Девка, успевшая уже подойти к Юсуфк, реагирует моментально. Секунда, и она за моей спиной. Прижимается дрожащим телом.

- Правила нарушать нельзя, - произношу тихо, в то время как внутри клокочет все. - Будем решать спор так, как положено, Юсуф.

Он удивлен. Смеется, косясь на своего папашу. Но нет, ублюдок, я не шучу. Озкан старший переводит на меня взгляд. Выдерживаю его. Если Юсуф хочет сучку, пусть покажет, есть ли у него яйца.

- Пошла в клеть, - бросаю шлюхе.

- Нет, Берк, пожалуйста, - она кричит, сопротивляется, но я заталкиваю ее внутрь, не обращая никакого внимания на ее проклятия.

- Что происходит?! Выпусти меня! - рыдает, бьет ладонями по железным прутьям. Идиотка, только хуже делает.

- Заткнись, бл*дь, и не рыпайся, а то наказание Уфука покажется тебе милостью, - приблизившись к ней прошипел едва слышно. Девка тут же притихла.

Закрыв ее, обернулся к столу. Все замерли. Даже танцовщицы перестали танцевать. И я знаю, почему. За семь лет существования клуба я ни разу не дрался на ринге.