Читать книгу "Убежать от тирана - Злата Тур"

Я взял ее за руку и легонько сжал, почувствовав снова щекотание легких крылышек счастья на своей душе.

- Думаешь Судьба? А может это злой рок? – она бросила на меня испытывающий взгляд, но я знал твердый ответ.

- Это Судьба! И ты моя Дюймовочка.

- Но я ем не половину зернышка, а гораздо больше! Я иногда становлюсь прожорливой, как хомяк.

- Эй, ты меня опять хочешь упрекнуть в финансовой несостоятельности? – шутливо насупился я.

- Нет, ни в коем случае! Я сама работать пойду!

- Только не уборщицей!

- Ты запомнил? – искренне удивилась она, как человек, привыкший, что никому нет дела до того, что он говорит.

- Лада, я все помню. И помню про мороженое. А теперь ты меня совсем заинтриговала. Ужасно хочется видеть прожорливую Дюймовочку.

Ощущение легкости переполняло нас. Меня так точно. Я чувствовал себя настоящим гелиевым шариком, способным парить в воздухе.

- Ты увидишь не только прожорливую Дюймовочку, но и Дюймовочку, которую первый раз в жизни угощает мороженкой мальчик.

Блаженная улыбка помимо воли растянула мой рот до ушей.

- За мальчика спасибо. А ты что, хочешь сказать, что тебя мальчики на свидание не приглашали?

Опять тень печали мелькнула в ее глазах, и я понял, что затронул еще одну больную тему.

- Я тоже практически не ходил на свидания. Некогда было. Так что чувствую, что мы с тобой получили шанс наверстать упущенное. Готова, Дюймовочка моя?

- Ну хоть чуть-чуть наверстать? – робко улыбнулась она.

- По полной! Только вот разберемся со всем. А пока прошу, - я уже нашел парковку и, прежде, чем Лада начала дергать ручку, выпрыгнул из машины и открыл ей дверь. Я протянул ей руку и почти поймал в свои объятия. Странное дело, когда я носился с ней по больнице, я только удивлялся, какая она легкая, но никакого сексуального подтекста в голове не было. Сейчас же у меня все обрывается внутри от восторга, когда ее касаюсь.

Мои руки автоматически, будто делали это тысячу раз, сомкнулись на ее худенькой спинке. И мне стоило большого труда, чтоб не начать ее гладить.

Она робко прижала свои ладошки на моей груди и будто забыла, как дышать, отсчитывая мгновения нашего ворованного блаженства. Наконец выдохнула, и я понял, что нужно отпустить.

- Идем? – бодро, как пионер всем ребятам пример, я попытался вселить в нее уверенность в том, что все у нас будет хорошо.

- Идем, - согласно кивнула моя Дюймовочка и снова своей нежной, грустной улыбкой заставила меня сжать кулаки от злости, что не могу быть с ней. Но эти пару часов, раз это ее первое «девчачье» свидание , я просто обязан сделать счастливыми для нее, дать ей силы и надежду.

Недалеко от входа мы сразу нашелся и киоск с мороженым.

- Какое будешь? – спрашиваю я, и вдруг осознаю, что мой невинный вопрос имеет вполне взрослый посыл, который уже окончательно расставил все на места. Я хочу эту хрупкую, грациозную, как лань, Дюймовочку. Хочу до дрожи и сорванного дыхания, до эмоций на разрыв и чувств взахлеб. Хочу и душевной близости, и физической. И сейчас, как коварный искуситель, с замиранием сердца жду, что она выберет. Черт, правда, как пацан, забываю о проблемах и ловлю кайф от своих совсем не платонических мыслишек.

Если выберет стаканчик, значит, пионерские зорьки, а если..

- Я эскимо хочу…

Прав Макс тысячу раз! Я чувствую себя прыщавым пацаном на первом свидании. Когда гормоны прут, голос ломается, еще ни разу не целовался, но порнушки уже насмотрелся. И теперь эта желанная девочка рвет крышу: она и недосягаемая принцесса, и тут же хочется видеть ее блудницей. Рот непроизвольно, как на веревочках, растягивается от уха до уха, и я беру две одинаковых мороженки.

- Соревнуемся, кто медленней съест? – откровенно толкаю свою девочку на удовлетворение моих фантазий, и чуть не подпрыгиваю от счастья.

Лада аккуратно освободив от обертки, зажмуривает глаза и аккуратно обхватив губами лакомство, втягивает верхушку в рот.

- М-м-м, - без слов выражает свое удовольствие и, открыв глаза, ловит мой, ну чего там скрывать, похотливый взгляд.

Ноги прирастают к земле, тело словно наполняется искристыми пузырьками шампанского, которое бьет в голову, прошивает позвоночник и отстреливает в пах. Она, как сканером, считывает это все в моих глазах и сама словно изумляется. Ее глаза распахиваются от удивления и смущения, потом еще один взмах ресницами и, матерь божья! Она краснеет, как школьница. Это самое восхитительное зрелище, которое мне приходилось когда-либо видеть!

Сглотнув, Дюймовочка, прокашлялась, и окончательно, стушевавшись, посчитала нужным пояснить.

- Когда я была маленькой, мы ходили с мамой в парк, и она покупала мне эскимо. В серебряной фольге. Как это!

И будто еще больше оправдываясь, чуть ли не под нос сунула мне мороженое.

И снова разворот на сто восемьдесят градусов. Только что я облизывался, как жирный кот на сметану, и тут же меня затопила нежность. Я понял, что сейчас она может что-то рассказать. Мне нужно знать о ней все. Не хочу, чтобы моя женщина была темной лошадкой.

Чтоб не смущать ее дальше, я раскрыл свою эскимошку и вонзился зубами в холодную вкуснятину.

- Лада, а почему, когда была маленькой? – осторожно задаю вопрос. Чувствую, что опять причиняю боль, но не нужно ждать более удобного момента. Часто не сказанное вовремя слово может все разрушить. Хотя и сказанное не вовремя…. Тоже не лучший вариант. Стоп! Хватит словоблудия.

- Мама умерла, когда я только пошла во второй класс. Отца я не помню. Наверно, они с мамой развелись, потому что она никогда не говорила о нем. А я боялась спрашивать, чтобы не расстроить ее.

- И ты попала в детдом? – тяжелая петля жалости захлестнула мою душу. Бедная Дюймовочка! С такой –то неприспособленностью и хрупкостью!

- Нет. Мне повезло. Наверно. Меня взяли под опеку, в общем-то, хорошие люди.

Глава 14

И несмотря на то, что я не собиралась выворачивать себя наизнанку, Данил своим внимательным взглядом ясно давал понять, что с ним, как с прокурором, не стоит изображать то, чего нет на самом деле. Предельное внимание, требовательность и то, что мне совсем не нужно было – жалость. От нее мне реально становилось плохо, что-то внутри опять скручивалось в мучительный клубок боли и страха.

Я снова, как на машине времени, улетала в прошлое, и снова противно пиликающий по нервам, как смычок по расстроенной скрипке, каверзный вопрос – а хотела бы я там, в прошлом, поставить точку на одном пути и пойти другим? Избежать страданий, почти полного разрушения себя, этих горьких лет?

Ругала ли я себя, что побежала, как собачка, повиливая хвостиком, за первым встречным? Нет, это, конечно, утрированно. Омар не был первым встречным…