Читать книгу "Нордвуд. Сумрачный город - Хелен Тодд"

Аннетт стояла у стены, обвитой плющом, а фатин на ее платье покрылся узорами из роз – Лавка Зодчего узнала ее образ и дополнила его символом истории о драконе.

В необъятного размера зале с большими арками, соединявшими его с соседними помещениями, звучала тихая, размеренная музыка. Она эхом разлеталась в пространстве, наполняя помещение атмосферой мрачной хеллоуинской сказки. В воздухе парили свечи, отбрасывая приятный свет, отражавшийся в старинных зеркалах, расставленных по залу. В их массивных деревянных рамах раскрывались истории, написанные резными узорами. Они превращались в короткие видения, если гость желал узнать, что скрывается за гладкой стеклянной поверхностью.

Вокруг вились диковинные растения. При прикосновении красные ягоды издавали сладкий аромат.

Аннетт застыла, рассматривая каждый уголок праздничного зала, и осознала: если так и останется наслаждаться атмосферой, то не увидит всего, что подготовлено для гостей в ночь Хеллоуина.

На мгновение среди висящих в воздухе колпаков показался знакомый силуэт – скорее всего, Алан. Аннетт собралась приподнять подол платья и последовать за ним, но в руке что-то зашелестело. Конверт…

Ани озадаченно распечатала его, достала серебристый пергамент с изображением ветвистого черного дерева и с выведенной под ним фразой: «Нельзя быть человечным, если ничего не чувствуешь». После этого бумага рассыпалась в пыль, украсив платье мерцающими песчинками.

Стоило найти Алана, но чем дальше Аннетт проходила сквозь толпу, тем меньше понимала, как это сделать. Все вокруг переливалось различными красками, а костюмы некоторых посетителей были настолько реалистичными, что хотелось использовать защитное заклинание.

Ани перешла в соседний зал, где было тише, спокойнее, а декорации тонули в легком тумане.

Возле переплетенных роз витал аромат дождя. В глубине нежных и благоухающих лепестков роились жуки, напоминавшие крошечные блестящие шарики. Аннетт невольно потянулась к ним, коснулась цветка, отчего насекомые перебрались на ее руку и, не удержавшись, упали на платье, превратившись в капли воды. После этого почувствовался знакомый запах леса, он сменился отдаленными нотами мокрой земли и тут же исчез. Магические жучки насыщали воздух тем, что навевало хорошие воспоминания.

Ани невольно улыбнулась, коснулась подушечками пальцев подвески в виде граната на шее и оглянулась.

В этом зале никого не было – живая изгородь из цветов мешала танцам. На мгновение Аннетт показалось, что тень возле одной из декораций – это Алан, и последовала за ним, не обращая внимание на то, что подол платья намок, а она сама с каждым шагом все больше и больше погружалась в холодную воду. Не заметила и то, как растения превратились в длинный коридор. Шел дождь, скрипели ветви, а позади сплетались стебли, отрезая путь назад.

Только теперь, стоя в небольшой комнате с розами, в которой были расставлены старинные зеркала, поняла, что оказалась в ловушке.

– Посмотри в зеркало, посмотри и найдешь ответы на волнующие тебя вопросы.

Аннетт замерла, приложила руки к груди. Сердце стучало так часто, так сильно… Она чувствовала себя птицей, запертой в клетке. И неизвестно, что стало бы с ней за ее пределами. Готова ли она их переступить?

Надо было действовать, сделать шаг и посмотреть, что именно желает показать ей голос. Но больше всего хотелось отступить, поддаться слабости. Лучше бы Аннетт столкнулась с проклятыми, охраняла границы города, использовала магию, которая сейчас наполняла ее до краев, чем стояла в томительном ожидании.

Один шаг.

Склонив голову набок, Аннетт задумчиво наблюдала за каплями, покрывшими гладкую зеркальную поверхность. Она здесь одна. Совсем одна. И вдруг что случится, никто не спасет.

Впервые за последнее время ее настигло ощущение беззащитности. Почти год Ани, Тодор, Алан, Анри и Эмма были связаны друг с другом, появляясь в нужный момент, чтобы помочь друг другу. Несколько ведьмаков – единая сила.

В зеркальной глади промелькнул силуэт, а через мгновение Аннетт оказалась среди холмов, усеянных травами. Пышные кроны деревьев низко склонялись к земле, словно пытались укрыть каменные надгробия от ледяного ветра.

Ани не чувствовала колючих прикосновений, ее тело наполняла магия. Она разливалась по телу и в отличие от источника Нордвуда была мягкой, густой и не менее сильной. Стало тепло и на удивление спокойно. Дрожь, как и страх слабости, отступили.

Ей хотели показать… что-то, но посреди болот, которые подступали к кладбищу, висела тишина.

Ветер выдувал из головы все мысли. Оставались только собственный пульс и странное воодушевление. Будто Аннетт находилась возле своего места силы, и та питала ее, залечивая душевные раны.

Очнулась от скрипа деревьев. Те словно перешептывались между собой, донося вести о госте. О ней или о ком-то другом? Ани не знала, закрыла глаза и прислушалась к шуму крон, вдыхала приятный аромат дождя и ждала… Было велено подождать. Кем – неясно, но нарушить приказ она не смела.

– Приходи, приходи, приходи… – доносилось откуда-то неподалеку. – Ты будешь с нами, станешь частью нас, наполнишь город силой…

Голос звучал, как шелест, почти не здесь, а в другом мире, спрятанном где-то под землей. Поначалу казался далеким, но чем ближе раздавались шаги, тем отчетливее становилось перешептывание.

Стоило посмотреть, открыть глаза… но Ани не спешила. Было что-то спокойное в этом неведении.

– Смотри, – еле слышно сказал голос. Но был ли это шепот или порыв ветра?

Кладбище ожило. По узким, вьющимся вокруг могил тропам шла похоронная процессия. Все были в черном, кроме рыжего юноши в белой рубашке, прикрытой черным жилетом с красным узором. Фрак был небрежно наброшен на широкие плечи, в дрожащих руках он перебирал поля высокого цилиндра.

Белый – цвет принятия. Он, как губка посреди болота, притягивает к себе внимание и силу, служит маяком для уходящей на покой души. Так было принято, так чтили покойников, оставляя для них крошечную надежду в общем котле траура.

Аннетт старалась не смотреть на то, как несли гроб. Не могла. Она, как и белая одежда, впитывала переживания присутствующих, сочувствовала и долго приходила в себя. Даже сейчас, будучи немым свидетелем, Ани задерживала дыхание, изучая величественные семейные склепы.

Искусная лепка, резьба по мрамору, острые шпили и мягкие, совсем как живые, скульптуры. Дождь, ледяной ветер и время оставили свои отпечатки на памятниках, посвященных мертвым. Гладкие поверхности покрыли первые трещины, они заросли мхом, а зеленая плесень расползлась пятнами, создавая иллюзию тени в и без того мрачном месте.

Завораживающе красиво и до боли печально. За каждым лоскутом земли скрывалась чья-то ушедшая жизнь.

Ани отвлеклась от процессии и задумчиво скользила взглядом по мраморным плитам, каменным изваяниям и плотно застроенным склепам. Они создавали свой, мертвый, город. Красивый, темный и пропитанный смесью совершенно разных эмоций, от скорби до надежды, ибо близкие всегда в тебя верят, даже если находятся по ту, уже не стираемую сторону.