Читать книгу "Адъютор - Владимир Корн"

– И в связи с чем она тебе пришла?

– Видишь ли, в чем дело, сар Дигхтель. Сам по себе я мало кому интересен. Но любой родившийся от меня в браке ребенок будет иметь вторую «р» в слове «сар». Дело ведь того стоит?

– Несомненно, – кивнул он. – Тут тебе в логике не отказать. Особенно если вспомнить о некоторых уложениях. Пусть им больше тысячелетия, они все еще имеют законную силу. Остается только сожалеть, что Стелле не удалось тебя захомутать. – Антуан нарочито печально вздохнул.

– Фи, сар Дигхтель! «Захомутать!» И стоило ли вам тогда морщиться, когда я назвал член членом?

Стелла – младшая сестра Антуана. Яркая, с изумительной фигурой, с копной белокурых волос и чарующим взглядом больших голубых глаз. Мы провели с ней безумную неделю. По-настоящему безумную. Когда, плюнув на все условности и приличия, уединились там, где при всем желании никто бы не смог нас найти. Вскоре после этого случилось так, что мне на полгода пришлось уехать на север Ландаргии, чем все и закончилось. Встречаясь сейчас, мы мило общаемся. Но нам даже в голову не приходит повторить свое безумство – Стелла теперь замужняя дама и мать очаровательной малышки.

Вспомнив о ней, я едва не улыбнулся. И тут же себя пресек: Антуан снова может принять ту гримасу, которая у меня вместо улыбки, на свой счет.

Мне уже доводилось упоминать о том, что на левой щеке имеется шрам. Если разобраться, он нисколько не портит и без того мое мужественное лицо, дело в другом. В улыбке, которая изменилась благодаря той самой ране. Даже не подозреваю, какие именно лицевые мускулы были повреждены, хотя, если обратиться к кому-нибудь из представителей Дома Сострадания, они обязательно объяснят, но улыбаться обычным образом у меня не получается. Иногда даже удобно. Стоишь, выслушиваешь все, что говорят в ситуации, когда дело обязательно закончится звоном клинков. А когда твой собеседник полностью выговорится, единственный раз улыбаешься ему в ответ. Мне только и остается, что старательно контролировать мимику всякий раз, когда не желаю оскорбить человека или поставить его в непонятное положение. Как в случае с господами на набережной. Странное дело, но детям моя новая улыбка нравится и вызывает не страх, как можно было бы подумать, а смех. Как будто скорчил уморительную рожу. И потому позволяю себе улыбаться без опаски лишь им.

– Ладно, пусть не захомутать, но произвести на тебя достаточное впечатление.

– Достаточное для того, чтобы я на ней женился?

– Именно, – кивнул Антуан.

Он, кстати, до сих пор находится в неведении, где так долго пропадала его сестра. Так пусть же в нем и останется. Об этом отлично известно его отцу, Бамберу сар Дигхтелю, с которым после того случая у меня сложились не самые лучшие отношения, ведь ему едва удалось спасти репутацию дочери.

– Я ее недостоин. И потом, кому бы ты тогда секундировал – ведь родственникам запрещено.

– Ну разве что…

Слава Пятиликому, он не стал развивать тему. Признаться, в те времена я мечтал о том, чтобы его сестра вышла за меня замуж. И даже сейчас, по прошествии стольких лет, иногда становится грустно, что не сложилось.

– Так когда, говоришь, вы отправляетесь в Клаундстон?

В том ворохе свежей корреспонденции, которую я не удосужился просмотреть, возможно, затерялось и новое послание от сар Штраузен. Где среди прочего содержания имеется и дата. Впрочем, сомнительно. Всю важную корреспонденцию передают мне с рук на руки либо посыльный, либо хозяйка дома. Конечно же им и в голову не придет поинтересоваться содержимым. Особенно от такого значительного человека, как сар Штраузен. По той простой причине, что среди его окружения есть и маг Дома Истины. Они умеют накладывать на печати, причем любые – сургучные или восковые, – то, что сами называют эстампажем. Но в результате получается не рельефное изображение, а звук, где каждая печать несет в себе ноту. И когда их несколько, при вскрытии письма слышится музыкальная фраза. А самое главное, второй раз извлечь ее уже не получится и получатель точно знает – однажды письмо было прочитано.

– Не знаю. Думаю, не позже следующей недели.

– Ты говорил – на год?

– Вообще-то да, но постараюсь вернуться как можно скорее, и мне повезет, надеюсь.

– Если заскучаешь, можешь писать мне письма. В неделю раз, или даже через день. Не уверен, что отвечу хотя бы на одно из них, но прочту обязательно!

И я бы обязательно улыбнулся его шутке, но только кивнул: ценю, мол, твой юмор.

– Ну что, Даниэль, пошли окажем честь гостям? – поднимаясь из кресла, сказал сар Дигхтель. – Нет, ну какой же все-таки был поединок! Этот тип двигался настолько быстро, что, признаться, порой прошибал холодный пот – справишься ли ты с ним? Ты и не представляешь, какое испытал облегчение, когда все закончилось! Сарр Клименсе, в этот раз ты был на недоступной высоте даже для себя самого!

Любезно предоставленную Антуаном карету я опрометчиво отпустил шагов за пятьсот до своего дома. Вернее, до той пары комнат, которые в нем снимал. Ну да, всего их две, но второй я пользуюсь настолько редко, что и сам частенько забываю о ее существовании. Выглядит она еще более убого, чем та, в которой находятся постель, камин, стол, полупустая этажерка, кресло да мой небогатый гардероб. Не спасает ее и развешанная по стенам дюжина экземпляров холодного оружия, которая является моей жалкой коллекцией. Особенно такой она казалась сейчас, после визита в замок Антуана, где всяческим фламбергам и гвизармам выделен целый зал. Вечер прошел довольно весело, пусть даже большую часть его я просидел в кабинете сар Дигхтеля, наблюдая, как веселятся гости. Думая о том, что мог бы всего этого уже и не увидеть.

Оставалась половина пути, когда пошел дождь, настоящий ливень. Новый плащ проверку выдержал с честью, но отчего-то разболелись раны. И те, которые получил буквально сегодня, а заодно и довольно старая, от которой только и остался, что крохотный шрам пониже пупка.

С ним связана довольно забавная история. Женщины всегда остаются женщинами. И потому им, пусть и замужним, хотя бы изредка необходимо убедиться – они по-прежнему нравятся молодым и привлекательным мужчинам. Легкий флирт, ну и чего в нем особенного или компрометирующего? К сожалению, так считают далеко не все мужья. И потому я едва не удостоился пощечины от ее супруга. То ли он настолько был не уверен в себе, то ли жена раньше давала ему повод считать себя ветреной, хотя, возможно, всего лишь попал под плохое настроение. Пощечины мне удалось избежать, удачно подставив под запястье его руки сгиб лучезапястного сустава, но сам факт стал поводом.

Полная бездарь с точки зрения фехтования, он постоянно целил мне в то место, которое, по его убеждению, и сделало рогоносцем. Даже не представляю, как ему удалось меня достать. Благо не совсем глубоко и мой мускулистый живот практически не пострадал. Думаю, шрамом на лице, полученным им в отместку, он должен с полным основанием гордиться. Ведь оставил его не кто-нибудь, а сам Даниэль сарр Клименсе! Справедливости ради, тогда практически никому не известный. И еще ему обязательно нужно сделать огромное пожертвование в любом храме Пятиликого, ведь только благодаря вмешательству высших сил мне удалось сдержать себя и не сделать его жену безутешной вдовой. Между прочим, это была первая дуэль, на которой Антуан выступил в качестве моего секунданта.