Читать книгу "Я буду счастливой - Екатерина Аверина"

— Извини — со сбившимся напрочь дыханием прошипел друг.

Красивая брюнетка, всхлипывая и давясь слезами, довела меня до офигенного оргазма. Глядя на нас, улетел и Паша. Он улегся прямо на пол приходя в себя. Она продолжала тихо плакать у меня в ногах. Погладил по голове.

— Дай мне десять минут. Мы обязательно продолжим. Теперь моя очередь сделать тебе хорошо. — попытался улыбнуться, но вышло что-то похожее на оскал. Девушка дернулась, но отпускать ее я пока не готов. — Мы только начали. Куда же ты, детка?

После небольшого перекура мы втроем переместились на кровать. Мне пришлось нести ее туда на руках, ну ничего, я не гордый. Паша пристроил свой нехилый в объемах агрегат у нее во рту.

— Смотри, чтоб не подавилась — заржал я.

— Да пошел ты! — беззлобно ответил друг.

Я же, как и обещал, не торопился. Ввел в ее горячее и влажное лоно два пальца, ритмичными движениями довел ее до того, что девочка просто текла.

— А ты не хотела — погладил ее по голове.

Скользнул пальцами между ног, раскрыл сладкие губки и нашел заветную точку. Размазал ее же сок по клитору и стал перекатывать его между пальцами. Паша стонал и похрюкивал от удовольствия, а я… Я резко убрал пальцы, не давая ей кончить и ввел их в другую, не менее привлекательную дырочку. Она моментально напряглась и высохла. Погладил по упругой ягодице и стал медленно растягивать ее для себя. Попросил друга достать презервативы из тумбочки, знал, что они там всегда лежат. Вскрыл зубами, раскатал по возбужденному члену и толкнулся в ее сексуальную попку. Она дернулась, но Паша удержал ее прямо за голову, не давая возможности для маневров.

— Больно? — спросил я в воздух. Ее рот занят и ответить она не сможет. — А кто виноват? Не сопротивлялась бы, было бы не больно, было бы охуительно! — и резким толчком вошел до конца. Она оторвалась от друга и вскрикнула в голос. Он схватил ее за волосы и резким рывком насадил ртом обратно на свой член.

Когда мы, шатаясь, выходили из комнаты, оставляя ее на кровати, девушка не шевелилась. Она поломанной куклой лежала на кровати в той позе, в которой ее оставили. Только дорожки слез по щекам и рваное дыхание выдавали, что она жива. Это главное! На остальное плевать.

— Кравцов любит шить таких! — почему-то усмехнулся я, вспоминая историю восьмилетней давности, которая впервые столкнула меня с ним.

Еще неделю мы бухали и отрывались. Потом был разработан четкий план, и я вернулся в этот убогий поселок.

— Ну здравствуй, Мира! — жестко усмехнулся, глядя в ее перепуганные глаза.

Глава 21. Мирослава

Открыла глаза и меня охватила паника. Темно на столько, что собственные руки я разглядела с большим трудом. А еще я очень замерзла, пальцы плохо слушаются, ноги больно. Кое-как села и стала растирать непослушные конечности. Замерла, прислушалась к себе, малыш вяло толкнулся в ответ.

— Прости. — прохрипела я, поглаживая живот. — Мы обязательно во всем разберемся. Папа найдет нас, где бы мы ни были. Обязательно найдет… — жалобно всхлипнула. Как же страшно…

Поднялась, размяла ноги, вытянула руки вперед, чтобы не напороться на что-нибудь животом, и пошатываясь стала медленно перемещаться по комнате. Холодные шершавые стены, поломанный стул в углу и тонкий матрас, на котором, собственно, я и пришла в себя. Вот и все, что мне удалось найти.

Холод сводит с ума, мысли путаются, зубы стучат. Обняла колени руками, на сколько это позволяло мое положение, и стала мерно раскачиваться, убаюкивая, успокаивая себя. Полная дезориентация в пространстве и времени. Последнее, что я помню, это жесткая ухмылка на лице Кирилла. Что же задумал этот ненормальный?!

Снаружи послышались шаги… Щелчок… Скрип металла… И в глаза больно ударил яркий свет. Зажмурилась, но света стало еще больше, его включили внутри помещения, в котором я находилась.

— Моя маленькая, глупая Мира. — услышала я совсем рядом. — На что ты надеялась? Что ты будешь жить долго и счастливо с этим уродом?! Что он примет чужого ребенка?! МОЕГО ребенка! — он больно схватил меня за волосы, дернул назад, чтобы я посмотрела в его перекошенное от ярости лицо.

— Ты сумасшедший! — прошипела осипшим голосом. — Кир, пусти же меня… — ком в горле не давал говорить нормально.

Он снова резко дернул меня за волосы, намеренно причиняя боль. С трудом удержалась от крика. Малыш сильно толкнулся, ему тоже страшно. Но коснуться живота и успокоить его мне не дали. Два здоровенных амбала дернули меня с места так, что закружилась голова.

— Аккуратнее! — рыкнул Кир. — Не хватало, чтобы она родила раньше времени прямо тут! — И меня вывели из одной бетонной комнаты, чтобы привести в другую, чуть больше.

Меня бьет крупная дрожь. Очень холодно. Очень страшно. Недостроенный дом, бетонная коробка, в которой кроме стен, окон и дверей ничего нет. Из мебели старый страшный диван, повидавший жизнь стол и перекошенные стулья. Скорее всего для рабочих. Хозяева не сильно заморачивались комфортом своих сотрудников. Меня подвели к дивану и аккуратно усадили под пристальным наблюдением Кирилла.

— Вон! — коротко отдал он команду своим подельникам, и мужчины послушно скрылись из поля зрения.

Кир снял с себя куртку и накинул мне на плечи. Какая забота! Дернула плечом. Куртка сохранила его тепло и мне бы согреться, но стало так противно, что этот жесть вышел сам собой.

— Гордая, упрямая и такая глупая Мира! — усмехнулся он. — Тебе согреться нужно, не глупи. — отлип от стула и подошел ко мне. Пристроился рядом, обнял за плечи. Меня снова передернуло. С недавних пор я ненавижу запах сигарет с ментолом, которыми, как всегда, пахло от него. — Я скучал. — просто констатация факта. Он коснулся поцелуем моих волос, я отшатнулась, и голова закружилась снова. Стало сильно мутить. — У тебя есть выбор, Мира: я поселю тебя в комнате наверху. Там есть мебель и обогреватель. Но ты должна хорошо себя вести, как и подобает моей невесте. Или… — он хмыкнул — Я верну тебя обратно в подвал! В конце концов семимесячные дети тоже выживают! — лучше бы он ударил меня сейчас! Мое заледеневшее сердце забилось с такой силой, что готово выпрыгнуть из груди.

— Сволочь! — зашипела я. Дернулась. — Какая же ты сволочь! Не смей, слышишь?! Пусти меня! Отпусти меня! — горячие слезы текли по замерзшей коже. — Он найдет нас! Он обязательно нас найдет… — у меня началась истерика. Меня трясет, и я никак не могу успокоиться, перестать плакать. Кир пытается удержать, крепко сжимает, я вырываюсь. Мне мерзко от его прикосновений, от его присутствия.

— Угомонись! — ему надоело меня успокаивать, и он излюбленным жестом схватил за волосы. Слезы моментально высохли, но трясти меня не перестало. — Так-то! Найдет? — вдруг усмехнулся он. — Ну пусть поищет! А если вдруг ему повезет и его шавки нас найдут, мы с ним поговорим! Он кое-что должен мне. Как раз рассчитается! Что ты решила? Будешь умницей? — как будто у меня есть выбор. Я покорно кивнула.