Читать книгу "Кости: внутри и снаружи - Рой Милз"

Илизаров начал широко применять свой метод, а пациенты прозвали его «курганским волшебником». Тем не менее медицинский истеблишмент в Москве считал Илизарова проходимцем и не обращал внимания на его достижения и растущую популярность. В 1965 году – через год после победы на Олимпийских играх – олимпийский чемпион по прыжкам в высоту Валерий Брумель попал в аварию на мотоцикле и сломал ногу. Это стало поворотным моментом в судьбе Илизарова. Брумель перенес множество операций в московских больницах и после трех лет безуспешного лечения отправился в Курган. Благодаря Илизарову спортсмен восстановился настолько, что смог взять высоту двести пять сантиметров – всего лишь на двадцать три сантиметра меньше своего мирового рекорда. Просто невероятно для человека, который несколько лет ходил на костылях.

Несмотря на такой успех, Илизаров по-прежнему не получил заслуженного признания, хотя клиника, где он трудился, в 1970-е годы выросла и стала, безусловно, самым большим в мире ортопедическим центром: двадцать четыре операционные, сто шестьдесят восемь врачей, около тысячи коек.

В 1980 году к Илизарову за помощью обратился один итальянский путешественник и альпинист. Десять лет назад он сломал ногу, перелом не заживал, нога стала короче на два с половиной сантиметра, и европейские врачи окончательно потеряли надежду его вылечить. Илизаров не просто добился успеха, а вернул конечности нормальную длину. Благодарный пациент назвал его «Микеланджело ортопедии». Когда пациент Илизарова вернулся в Европу, итальянские врачи были поражены результатами лечения. В 1981 году Илизарова пригласили на Европейскую конференцию по переломам. Он сделал три доклада и впервые представил свои наработки за пределами Советского Союза. Участники конференции стоя аплодировали ему в течение десяти минут.

В последующие годы методику Илизарова и его компрессионно-дистракционный аппарат доработали другие специалисты. Теперь незажившие переломы, недостаточная длина кости, угловое и ротационное смещение не всегда приводят к ампутации. Спасибо пациенту, который когда-то повернул винт не в ту сторону, хотя сделать это мог кто угодно, но только гений способен понять последствия и увидеть в недоразумении новые возможности.

Прежде чем перейти к следующему корифею ортопедии, Масаки Ватанабэ, совершим небольшой экскурс в историю. Когда первобытные люди освоили прямохождение, они начали видеть дальше и стали проявлять любопытство. Они забирались в пещеры, вставали на четвереньки и заглядывали в барсучьи норы, в дальнейшем их заинтересовали рты и уши соплеменников. Прошло много веков, и их потомки придумали специальные металлические трубки, чтобы через все естественные отверстия увидеть, как устроен человек внутри. И сразу же возникла проблема с освещением: от факела, который горел в пещере, мало пользы в проктологической клинике.

Все изменилось в 1879 году, когда Томас Эдисон изобрел лампу накаливания. Семь лет спустя два немецких врача крохотными лампочками на конце стальных трубок осветили изнутри мочевой пузырь. Температура лампочки и риск разбить ее создавали определенные сложности. С помощью светящихся трубок были изучены брюшная и грудная полости, а в 1912 году датчанин Северин Нордентофт исследовал и суставы. Он же придумал слово «артроскопия» – дословно «рассматривание сустава». С тех пор эту методику, особенно в области болезней коленных суставов, совершенствуют множество ученых по всему миру.

До появления антибиотиков ортопеды тратили много времени и сил на лечение больных с туберкулезом костей – прежде всего в Японии, где принято сидеть на корточках и вставать на колени. В 1918 году Кэндзи Такаги начал обследовать пораженные туберкулезом коленные суставы эндоскопом для мочевого пузыря. Его идея заключалась в том, чтобы с помощью своевременного лечения избежать нежелательных последствий – полной потери подвижности. В течение следующих двадцати лет он разработал и протестировал двенадцать моделей артроскопов. Диаметр прибора уменьшался, качество оптики улучшалось, но ни один из артроскопов не был полностью пригоден для широкого применения.

После окончания Второй мировой войны работу в этом направлении продолжил Масаки Ватанабэ, ученик доктора Такаги. В 1957 году Ватанабэ показал фильм о своей работе на международной конференции по ортопедии в Испании и познакомил со своими достижениями лучших европейских и североамериканских специалистов. Реакция была довольно прохладной.

Доктора Ватанабэ такое отношение не смутило. Он продолжил работу, и двадцать первая версия аппарата наконец позволила добиться достаточно широкого обзора и фокусировки, хотя каждую линзу приходилось вытачивать вручную. К 1958 году его артроскоп впервые в мире поступил в производство, хотя поломки лампы накаливания на конце трубки продолжали создавать проблемы. К Ватанабэ потянулись гости из-за рубежа, желавшие перенять его опыт. Визитеры возвращались домой и начинали применять методику японского доктора, но результаты их работы вызывали критику и даже насмешки коллег.

В 1967 году появилась двадцать вторая версия устройства – теперь с оптоволокном. Благодаря этой новейшей технологии горячую, хрупкую лампочку удалось разместить в трех метрах от операционного стола – «холодный свет» передавался в коленный сустав через пучок из тысяч крохотных стеклянных ниточек.

Ватанабэ разработал еще три модели артроскопа, чтобы добиться максимального эффекта: обеспечить хорошее освещение и обзор при минимальном диаметре прибора и добраться до глубочайших закоулков маленьких суставов. Диаметр последнего варианта артроскопа составлял меньше двух миллиметров. В дальнейшем к артроскопам стали подключать миниатюрные телекамеры. На мониторе в операционной врачи-резиденты, медсестры и студенты видели то же самое, что и хирург, – больше не надо было смотреть ему в затылок, пока он щурился в окуляр на тоненькой соломинке. Пациенты после пробуждения тоже могли полюбоваться на видеозапись операции, а потом подарить своим близким часы несказанного удовольствия от созерцания этого процесса. Ну, может быть, минуты.

По мере совершенствования артроскопического инструментария и приборов международный интерес к этой методике возрастал. Первое время процедуры были чисто диагностическими, и хирург сразу после осмотра вскрывал сустав, чтобы увидеть и вылечить патологии, выявленные артроскопом. Позже появились крохотные щипцы и шейверы[35] – ручные, а затем и электрические. Так постепенно оформилось артроскопическое лечение суставов. Современные методики и инструменты позволяют хирургу даже делать внутри сустава швы. Операция малоинвазивна, так что реабилитация проходит быстрее. Коленный сустав крупный, вот почему инновации стартовали именно с него. Сейчас ортопеды постоянно применяют артроскопы в диагностике и лечении заболеваний плечевого, локтевого, запястного, тазобедренного и голеностопного суставов. Несомненно, нашим пещерным предкам с факелами и дубинами было бы приятно узнать, как далеко зашло их начинание.

После новаторских проектов Масаки Ватанабэ артроскопы продолжали совершенствоваться. Диаметр этого современного артроскопа – меньше трех миллиметров, и прибор способен проникнуть даже в маленькие суставы кисти и стопы