Читать книгу "Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - Екатерина Романова"

— Пустые бесполезные сосуды, низшие существа, — презрительно фыркнул, надо думать, высшее существо.

Некстати в моих руках было мыло и оно, ну совершенно случайно выскользнуло и полетело гаду прямо в глаз. На деле бесполезный кусок пролетел мимо, а «высший» даже ухом не повел, но все равно немного полегчало.

Ненавижу!

— Меня не интересуют твои сны. Только браслет и то, как его снять. Возвращаясь к моему вопросу — я тебе снился?

Ненависть ненавистью, но избавиться друг от друга — наше совместное желание, поэтому пришлось сознаваться.

— Да, — протянула нехотя, намыливая плечо. — Ты испоганил великолепный сон своим появлением в образе голозадого малыша. Впрочем, малышом-то ты как раз был миленьким, а как повзрослел…

Я брезгливо передернула плечами и почувствовала на себе взгляд. Именно почувствовала! Моего плеча будто коснулось что-то мягкое и теплое. Испуганно повернулась и обнаружила, что Гардиан и правда смотрит: заинтересованно, но недовольно.

— Я снился тебе в образе человека?

— Нет, ты снился мне в своем истинном образе.

На щеках жениха вновь проступили сапфировые чешуйки. Сам он подобрался и с интересом подался вперед в ожидании ответа. Я сделала то же самое и, ухватившись ладонями за край ванны, прошептала, словно по секрету:

— В образе свиньи.

И вовсе не побег, а тактическое отступление!

Мне бы такую выдержку! Вот честное слово, я в какой-то степени им даже восхищаюсь. Он несколько секунд смотрел на меня, как на птичий помет, а потом вновь откинулся на спинку кресла и вернул взгляд книге.

— Развлекаешься, значит. Тебе, смотрю, очень нравится быть носи… гхм… носить Шаамни. Возможно, ты даже не планируешь от нее избавляться. Я могу тебя понять. Выбралась из нищеты и прельстилась роскошью. Но не обольщайся. Завтра утром приедет моя мать и, по праву старшей рода, исправит ошибку. Ты вернешься туда, где тебе место, а я забуду о тебе, как о страшном сне.

Убью.

Прости, Исконная магия, но это выше моих сил!

Резко встала и вода с шумом плюхнулась обратно в ванную, оставив на мне пышное платье из белоснежной пены. Женишок вскинул взгляд и замер, чудом не выронив из рук книгу. Осознала оплошность, и спешно обмоталась полотенцем.

— Подай мне платье! Больше не считаю возможным мучить тебя своим обществом!

— Конечно, дорогая, — хрипло произнес Гардиан и поднялся.

Удивительное дело! Неужели в нем проснулся джентльмен? Спал с первой секунды нашего знакомства и, наконец-то выспался?

Как-то мне говорили, что я слишком хорошо думаю о людях. А еще говорили, что мне не помешает губозакатывательная машинка. В лучших традициях «гада обыкновенного», Гардиан вынес из-за ширмы платье и галантно опустил его… прямо в воду. Ткань быстро намокла и тяжело опустилась на дно.

— Какой я неуклюжий, — проговорил он холодно, не изменившись в лице.

Совесть! Ау…

— Что… Что ты делаешь?! Совсем ненормальный?!

— Я не могу тебе доверять, — спокойно произнес Гардиан, глядя мне в глаза. Ох, ну спасибо, что не облапали взглядом все, что выше и ниже полотенца! — Мне будет гораздо спокойнее знать, что ты никуда не денешься.

— Клятвы тебе мало?

— Мало.

Открыла рот, чтобы поупражняться в тролльем, но промелькнула коварная мыслишка.

— Хорошо, — улыбнулась елейно и, придерживая полотенце, вторую руку протянула жениху.

— Хорошо? — переспросил он.

Чует подвох? Это правильно. Потому что он есть. Огромный такой подвох, размером со слона!

— Конечно. Ты большой, сильный и властный. Мне придется тебе подчиняться. Я поняла. Хорошо. Будет по-твоему.

Покорно улыбнулась, похлопала ресничками и поиграла пальчиками, требуя помощи. После моего тактичного покашливания Гардиан отмер и взял-таки меня за руку, но так, будто держал змею, а не прекрасную леди. Не жалея сил, потянула гада на себя и мы со всего размаха плюхнулись в воду, учинив знатный бедлам. Вообще-то, я планировала окунуть в воду только женишка, но он так плотно в меня вцепился, что я в итоге оказалась под ним.

— Ты сумасшедшая? — прорычал он, откидывая с лица сырые волосы.

— Не надо повторять мои слова! — прорычала, пытаясь спихнуть с себя тяжелую ношу и попутно отплевываясь от воды. Полотенце, на секундочку, коварно сползло и блюстителем моей нравственности оставался жалкий слой пены, да навалившийся сверху мужлан, по ошибке ставший моим женихом. — Слезь с меня!

— Уверена, что хочешь этого? — усмехнулся Гардиан, приподнявшись на руках.

— Да что ты себе… А ну ляг обратно! — взвизгнула, когда моего тела коснулся холодный воздух.

Вставать — очень плохая идея. Я голая! А полотенце шлепнулось на пол и достать его, не сверкая ягодицами на потеху публике не выйдет.

— Мне кажется, что все это дурной сон! Что плохого я сделал в жизни, чтобы встретить тебя?

— Вспомни, быть может, когда летал на метле, не пропустил какую-нибудь бабушку? Дай мне полотенце!

— Оно сырое.

— Неважно, хоть что-нибудь, кроме себя!

Гардиан коварно улыбнулся. Его взгляд — тяжелый, наполненный предвкушением чего-то увлекательного, завораживал. Он провел пальцами по моему лицу, убрал со щеки сырую прядку волос, коснулся губ. С ужасом понимала, что прикосновения жениха не вызывают отторжения. Хуже всего, мне хочется потянуться навстречу, прижаться щекой к горячей ладони, почувствовать ее не только на губах, но и… Гхм.

— Ты красивая, — неожиданно прошептал он, склоняясь к моему лицу.

— Что ты делаешь?! — прошипела, когда его дыхание обожгло мои губы. Сердце грохотало в ушах, кожа покрылась мурашками, и вовсе не от холода, я сама себе не принадлежала, понимая, что еще чуть-чуть и забуду о нашей вражде ради сиюминутного удовлетворения! Привлекательность Гардиана неоспорима и, увы, не перечеркивается его невыносимым характером. С закрытым ртом он даже ничего…

Толчок и вода ехидно зажурчала.

— Достаю пробку, — коварно прошептали, касаясь губами моих губ, а потом резко отстраняясь. — Она без надобности. А ты что подумала?

Он улыбался такой ядовитой улыбкой, что я поперхнулась! Со злости ударила ладонями в его грудь и заявила:

— Да кто так делает?!

— Я так делаю, — меланхолично заметил Гардиан, изящно поднимаясь одним рывком. Я тут же прикрылась руками, но в этом не было надобности. На меня даже не взглянули, зато швырнули сырым полотенцем. — К тому же, вид ничего, — добавил он, принимаясь за вязки на штанах.

Мыльница врезалась в стену. Увы. Мочалка, пемза, зеркальце и щетка тоже не достигли цели. Ну, ничего! Натренируюсь! Обязательно натренируюсь!