Читать книгу "Лес разбуженных снов - Антон Леонтьев"

– Доктор, пока не поздно, уезжайте обратно в Экарест, – прошептала она. – Вам нечего делать здесь, в краю вулкодлака. Так будет лучше для всех нас и для вас!

– Что вы имеете в виду? – спросила, отступая в комнату, Стелла.

Лицо Гертруды приняло обычное надменное выражение, женщина ответила:

– Ах, не обращайте внимания, дорогая моя! Просто я опасаюсь, что местный климат придется вам не по нраву.

Она удалилась, а Стелла, прикрыв дверь, повернула в замке ключ. Чем объяснялось странное поведение Гертруды и что она хотела действительно сказать ей? По всей видимости, ей совсем не нравится появление в городке незваной гостьи из далекой столицы. Но почему?

Над кроватью доктор Конвей заметила в стальной рамке под стеклом пожелтевший лист, на котором значилось:

Песнь о вулкодлаке

По небу черному-пречерному плывет луна.

Подобно глазу филина во тьме горит она.

Старинный замок-град ввысь стремится на скале.

Он неприступен для врагов; князь-воин славный живет в оне.

Не ведает пощады могучий князь-боец к турецким басурманам

И рубит главы с плеч разбойникам жестоким и злобным атаманам.

С годами же уверился сей князь, что выше заповедей Библии и Бога он!

И стал вершить-творить невиданное зло и ночью темною, и светлым днем.

Но умер в муках князь-боец во темну-страшну грозовую ночь,

Душе его растленной и порочной молитвами святыми не помочь!

Ибо ни рай, ни ад и ни чистилище его принять к себе не возжелали,

И серафимы князя-грешника на муки для искупления грехов кровавых обрекали!

Отныне и покамест не найдет душа воителя сего спасенья,

Он будет по земле блуждать до скорого второго Христова Воскресенья.

Князь станет чудищем – то будет помесь человека, волка и медведя,

Покоя вечного лишенное и обреченное в аду и после милости Христа гореть!

И твари дьявольской и лютой бояться будет всяк!

И имя твари сей поганой и премерзкой – вулкодлак!

Семейное предание княжеского рода Сепетов (XVI в.)

Стелла два раза прочитала стихотворение и поежилась – да уж, в Вильере все буквально помешаны на вулкодлаке! Доктор Конвей сняла рамку со стены и спрятала ее в комод. Так-то лучше!

Она почистила зубы и приняла ванну. Часы показывали без пяти два, когда она, переодевшись в пижаму, нырнула под теплое пуховое одеяло, оставив включенным верхний свет.

Напрасно доктор Конвей надеялась быстро заснуть. Она ворочалась с боку на бок, думая о Вацлаве Черте, об убийстве в Вильере, о вулкодлаке. То и дело приподнимаясь с подушки, посматривала на замок, в котором погасли все огни, за исключением одного-единственного, в северной башне.

И вот, в тот момент, когда после полутора часов метаний сон наконец-то пришел и Стелла ощутила, что соскальзывает в объятия Морфея, раздался уже знакомый страшный вой, но не в горах, а где-то гораздо ближе. Сонливость как рукой сняло, Стелла вздрогнула и, скинув одеяло, соскочила с кровати. Босиком она подбежала к одному из стрельчатых окон и, чувствуя дрожь во всем теле, всмотрелась во тьму. Дрожала она не от холода – в комнате работало центральное отопление, и большие чугунные батареи так и дышали жаром, – а от непонятного страха, охватившего ее. Вой, смолкнув на мгновение, вновь прорезал ночь: взбираясь до отчаянных высоких нот, он внезапно падал на октаву ниже, переходя в захлебывающийся, утробный рык. Стелла вдруг поняла, что не одна она внимает этой мелодии ночи, подобно ей, сотни жителей городка, кто накрывшись одеялом с головой, кто припав к окну, кто проверяя запоры на дверях и вооружившись старой винтовкой или топором, слушают навевающие ужас и нагоняющие тоску крики неведомого обитателя гор, того, кто, по мнению многих, рыщет в течение столетий в поисках новых жертв, и имя ему – вулкодлак!

Стелла всмотрелась во мрак, и внезапно что-то со всего размаху ударилось об оконное стекло. Раздался отчаянный писк, и непонятное создание, по размерам весьма большое, сделало несколько кругов перед окном. Доктор Конвей, вскрикнув, отшатнулась, метнулась к кровати и, забравшись на нее, натянула одеяло до подбородка.

Странные, тревожные мысли мучили молодую женщину. Вулкодлак, согласно легендам, может обращаться в летучую мышь или в хищную птицу. А что, если… если тот, кто считает городок своей вотчиной, пытался сейчас проникнуть к ней, ибо ему не нравятся пришельцы, прибывшие на борьбу с ним?

Вильерский крутой Уокер

Только под утро, убедив себя, что бояться нечего, Стелла провалилась в сон. Проснулась она от назойливого стука в дверь. Свет хмурого ноябрьского солнца лился через окно в комнату. Стелла, скинув одеяло и потушив верхний свет (не хватало еще Гертруде узнать, что ее гостья боится спать в темноте!), подбежала к двери и повернула замок.

Йозек, облаченный в серый костюм, белую рубашечку с аляповатым золотистым галстуком, выпалил:

– Доброе утро, доктор Конвей! Извините, что бужу вас, но Марк… то есть мой шеф… начальник полиции Вильера… Он просил вам передать, что… Ну, в общем…

Юноша смутился, а Стелла заметила, что его взгляд уперся ей в грудь.

– Спасибо, Йозек, – ответила доктор Конвей. – Я буду готова через двадцать минут!

Наскоро умывшись и одевшись, она спустилась в холл. Гертруда, выплыв из столовой, произнесла:

– Милая моя, я приготовила фруктовый салат. Думаю, вам, столичной жительнице, он придется по вкусу.

– Сожалею, но у меня нет времени, – ответила Стелла. – Меня ждут.

– Выпейте хотя бы чашку кофе и скушайте булочку с маслом! – потребовала Гертруда и прикрикнула на сына: – А твой обожаемый главный следопыт может подождать! Где это видано, чтобы человек отправлялся на работу, толком не позавтракав? Если не успел подзарядиться энергией с утра, весь день пойдет насмарку!

Не в силах противиться напору Гертруды, Стелла наспех выпила чашку кофе со сливками и умяла сдобную булочку с маком, которую Гертруда обильно смазала маслом, утрамбовав еще сверху два толстущих куска сыра.

– Ну вот, видите, теперь совсем другое чувство, ведь так? – спросила Гертруда и, не дожидаясь ответа, хлопнула в ладоши: – Что ж, можете отправляться к нашему Шерлоку Холмсу. Только советую вам противостоять его чарам, моя дорогая!

Йозек на своем драндулете ждал Стеллу около пансиона. При свете солнца городок и окрестности выглядели величественно: высокие горы, покрытые смешанным лесом, голые скалы, вздымающиеся в серо-желтое небо, идиллические домишки, разбросанные на склонах, и городок в котловине, как драгоценный камень в углублении сафьяновой коробочки. Даже замок не внушал больше страха, и Стелла увидела, что древняя постройка основательно обветшала – зубья стен кое-где обвалились, а вездесущий мох покрыл сизый камень.