Читать книгу "Жизнь под чужим солнцем - Елена Михалкова"

Зато Никита чувствовал себя как рыба в воде. Перед нимоткрывались возможности, которых он давно ждал, и Никита постарался не упуститьих. Он пробовал себя во всем, что только подворачивалось под руку, но пару разпопав в очень неприятные ситуации, со временем стал осторожнее. Никита понял,насколько важны в любом деле верные люди, и стал присматриваться к Борису,влачившему полунищее существование вместе с родителями. В конце концов народного брата можно было положиться, а это Никита стал ценить не меньше, чемхватку и способность делать деньги.

Четыре года спустя он был совладельцем небольшой, ноуспешной мебельной фирмы, которая специализировалась на изготовлении детскоймебели под заказ. Бизнес развивался успешно. Еще через год Никита выкупил долюпартнера и стал единоличным собственником.

Должность Бориса, работавшего на Никиту, гордо называлась«директор по маркетингу», однако на деле все идеи по развитию бизнеса исходилиот его заместителя, а Борис лишь контролировал процесс. Для него былоунизительно получать оклад в пять раз меньше, чем у собственного заместителя,но тут Никита оказался категоричен: хорошо оплачиваются только ценныесотрудники. Он выделил брату хорошую служебную машину, но кормить его за счетфирмы не собирался, о чем прямо и сказал еще в начале совместной работы.

Вера Семеновна к тому времени умерла, и Борис переехал в ееквартиру, поскольку себе Никита купил другую – просторную, с высокими потолкамии окнами, выходящими на парк. После смерти бабушки он стал чаще навещатьродителей, и Анжелика с Аркадием очень радовались его визитам – в том числе ипотому, что каждый раз получали от младшего сына деньги, позволявшие им недумать о том, где раздобыть средства на жизнь.

Никита относился к матери и отцу уважительно, понимая, чтоне отдай они его бабушке, он сам, Никита Пронин, мало на что годился бы. А вотБорис отца с матерью искренне презирал и при каждом удобном случае напоминал,как они чуть не искалечили ему жизнь, запихав в ненавистный институт и заставивзаниматься нелюбимым делом. Он и диссертацию-то не хотел защищать, но онинастояли на своем, как всегда! После ухода старшего сына Анжелика Сергеевначастенько плакала, вспоминая, каким чудесным, послушным мальчиком он былкогда-то. С портрета на комоде на нее смотрела Вера Семеновна, и Анжеликеказалось, что во взгляде матери мелькает ехидная усмешка.

* * *

С самого утра Алина что-то писала. На вопрос Даши онаответила, что не бросает слов на ветер и собирается составить грамотноезаявление, как вчера и пообещала. Правда, добавила Алина, теперь этопрактически бесполезно, поскольку вор, если только действительно имела местокража, наверняка успел перепрятать камень, и искать его смысла уже нет.

Даша перед зеркалом сушила свою шевелюру феном поднеодобрительным взглядом Алины.

– Ну что я сделаю, если они расческой не укладываютсякак надо! – оправдывалась она, пытаясь изобразить хотя бы подобиеаккуратной, как у Алины, прически.

– Укладываются, если средствами для укладкипользоваться, – отрезала та. – Если хочешь, возьми мое.

Даше не хотелось. В маленькой стеклянной баночке, стоявшейна Алининой тумбочке, находилось вещество, напоминавшее ей посиневшую от ужасамедузу, причем не только по внешнему виду, но и по консистенции. Когда-то Дашапрочитала, что во времена Людовика XIV был в ходу цвет, обозначаемый как «цветтела испуганной нимфы», причем, как она смутно припоминала, за впечатляющимобразом скрывался всего лишь оттенок серого. Даше представлялась бедная, голая,посеревшая от страха нимфа, дрожащая почему-то на дубу. Так же живо Дашавоображала и улепетывающую изо всех сил от рыбаков медузу, пытающуюсямимикрировать под цвет моря, которую все-таки ловят и сажают в баночку, а потомею намазывают волосы, чтобы они хорошо лежали. Она вообще не любила что-либопостороннее на волосах.

– Алин, а Алин… – позвала Даша, чтобы увестиразговор от вопросов укладки. – Слушай, неужели камень в кулоне настолькоценный, чтобы из-за него такой шум поднимать? Кстати, как он называется?

– Черный опал, – ответила Алина, продолжаяписать. – Я удивляюсь, до чего ты нелюбопытная! – Она отложила ручкуи обернулась к Даше. – Спрашиваешь, как камень называется, только послетого, как его украли. Я вот сразу на него обратила внимание.

– Да я тоже обратила, просто спрашивать было как-тонеудобно. Так он дорогой?

– Я поняла со слов Никиты, что украшение стоит что-тооколо сорока тысяч долларов.

– Сколько?! – ахнула Даша. – Так дорого?

– Кстати, не очень дорого. Обычно черные опалы стоятдороже, но, по-моему, то ли камень не очень чистый, то ли еще там что-то нетак. Никита говорил, но я не запомнила. А он про камень много знает, посколькусам же его и покупал где-то в Европе ей в подарок на свадьбу.

– Славный подарок, – вздохнула Даша. –Хорошо, когда у твоего жениха есть такой щедрый младший брат, правда?

– Не уверена, – непонятно отозвалась Алина. –Кстати, младший брат, по-моему, решил, что полностью покорил меня своимобаянием. Все-таки до чего смешна самовлюбленность мужчин!

– Он же тебе нравился, – робко сказала Даша.

– Уверяю тебя, не настолько, чтобы я им всерьеззаинтересовалась, – фыркнула Алина. – Ладно, Даш, не мешай гонораротрабатывать, иди позавтракай.

– А ты?

– А я не пойду. Вон банан съем, и хватит.

– Ладно, я тебе что-нибудь вкусненькое принесу.Постой! – спохватилась Даша. – Так ты и впрямь деньги получишь засоставление заявления?

Алина обернулась к Даше и прищурилась:

– А ты думаешь, я стала бы вступать в конфликт схозяином отеля, не говоря уж про местную полицию, бесплатно?

– Ну, не знаю. Вчера же ты это предложила просто так,правда?

– Вчера – да, а сегодня вполне могла бы и передумать. Яж тебе говорю, смысла-то теперь никакого нет, камень наверняка хорошо спрятан.Но если Никите взбрело в голову деньги на ветер выкидывать, то я только рада,раз ветер в мою сторону. Все, все! – замахала она руками в сторону Даши,собиравшейся еще о чем-то спросить. – Иди наконец, а то я до обеда незакончу, совсем английский забыла.

Завтракая в одиночестве, Даша незаметно разглядывалаокружающих и пыталась представить, кто из них мог бы оказаться вором. Кпримеру, вон та седая дама с колоссальным количеством бижутерии. Неважно, чтоее не было на рафтинге, ведь мог быть сообщник. Боже мой, вздохнула Даша, такобвешивать себя украшениями могут только русские, у нас сорока – любимаянациональная птица. В этот момент к даме подкатился низенький лысый старичок, ипарочка начала быстро обсуждать что-то по-немецки, поглядывая в сторону столовс фруктами. Даша рассмеялась.

– Я вижу, у вас хорошее настроение с утра. Доброеутро! – раздался голос Максима, и Даша тут же пожалела, что невоспользовалась Алининым гелем для укладки. Да и подкраситься бы не мешало.