Читать книгу "Мор - Лора Таласса"

Ты была готова поделиться с ним горячим шоколадом, Сара.

Но яблочный пирог даст сто очков вперед даже горячему шоколаду.

Он только попробует, один кусочек.

Пирог ему все равно не понравится, он просто пытается прояснить ситуацию.

Не говоря ни слова, я толкаю пирог на его сторону стола.

Всадник замирает на мгновение, глядя на пирог, а затем осторожно отламывает кусочек вилкой.

Он подносит его к губам так, словно делал это тысячу раз, и после недолгого колебания кладет кусок в рот.

Я наблюдаю за ним, как зачарованная. Попробовал бы кто-нибудь другой лишить меня пирога, ему бы не поздоровилось. Но Мор впервые пробует человеческую еду, а что подвернулся именно яблочный пирог – это просто совпадение. Все это время лицо Мора остается совершенно бесстрастным.

Ему не нравится. Хвала Иисусу, ему не понравилось.

Опустив вилку, всадник смотрит на меня с убийственно серьезным лицом.

– Ты была права.

Правда? В чем? Я в недоумении морщу лоб.

– Если не нуждаешься в чем-то, это еще не значит, что ты не можешь получать от этого удовольствие.

С этими словами он отправляет в рот еще кусок пирога.

– Эй, что ты делаешь? – в моем голосе столько возмущения, что даже самой становится неловко.

– Ем.

– Значит… тебе нравится? – уточняю я.

– Ты хочешь торжественных извинений? – спрашивает Мор. – Хочешь, чтобы я признал, что был неправ?

Нет, спасибо большое, я просто хочу, чтобы ты перестал наслаждаться моим краденым пирогом.

– Ты, кажется, говорил, что еда – наклонная плоскость, по которой можно скатиться к человеческой испорченности? – при этом я пытаюсь подтянуть блюдо с пирогом ближе к себе и хватаю кусок.

Он немного выдохся, лично я люблю пироги горячими, но все равно это божественно, ничего не скажешь.

Всадник возвращает блюдо на свою сторону стола.

– Я размышлял об этом, – он отламывает еще кусок. И он просто… исчезает во рту этого монстра. – Пища сама по себе не является порочной.

Я дотягиваюсь до пирога.

– Но, возможно, порочно потакание слабостям.

Теперь, когда я убедилась, что он может есть, тревога почему-то уходит. Только верните мне мой пирог. Большего я не прошу.

– Возможно, – согласно кивает Мор. Это не мешает ему налегать на десерт, причем куски он заглатывает просто пугающе огромные.

Пирог исчезает на глазах, по большей части во рту сидящего напротив типа – типа, который вообще не нуждается в пище.

Положение – дерьмовей не придумаешь.

Когда мы заканчиваем, Мор откидывается на спинку стула, непринужденно положив ногу на ногу. Есть в этой ситуации какая-то чудовищная обыденность. Мужчина и женщина завтракают вдвоем. Нетрудно вообразить себе всадника без золотой короны, без доспехов и оружия. Нетрудно представить его обычным человеком.

И это очень, очень опасно.

– Я был неправ, – негромко говорит он, заглядывая мне в глаза.

– Насчет чего? – рассеянно интересуюсь я, подбирая с тарелки последние крошки.

Да, вот такая я жалкая.

– Потребления пищи.

Я смотрю в его синие глаза.

Он не отводит взгляда. Не понимаю, что ему от меня нужно.

Я дергаю плечом.

– Клево.

Мор переводит взгляд на мои губы.

– Иногда ты используешь очень странные слова.

И это говорит парень, обозвавший ванную отхожим местом.

Я отворачиваюсь по той единственной причине, что снова обращаю внимание на то, как красив Мор, когда у него хорошее настроение.

За окном, замечаю я, по-прежнему беснуется непогода. Ливень не утихает. Знаю по опыту, что в такой холод струи дождя обжигают, как лед.

– Пожалуйста, давай сегодня останемся здесь.

Эта просьба сама собой срывается с моего языка.

– Пожалуйста? – в его глазах вспыхивает огонь.

Черт.

Он же обожает это слово.

Он со скрипом отодвигает стул.

– Полагаю, смертная, ты только что определила, каким будет наш сегодняшний день.

Глава 17

Чтоб он провалился, этот холод, и всадник вместе с ним.

Зубы выстукивают непрерывную дробь, а Джули мерно цокает копытами ей в такт. Несмотря на все слои одежды и шерстяное одеяло, в которое я кутаюсь, дрожь не унимается.

Возможно, я единственная канадка, которая не переносит холода. Все остальные вокруг такие: Ой, солнышко, какая прелесть! Оно такое холодное, что может воду заморозить? Нормально, пойду гулять в футболке! Но я не похожа на этих морозоустойчивых гибридов человека и ледяной сосульки.

Подозреваю, что меня подменили в роддоме.

– С-сколько ещ-ще ех-хать? – с трудом выговариваю я, заикаясь из-за дрожи.

Долго я не выдержу, умру от переохлаждения. Какая ирония судьбы. Заложница Мора умирает не от лихорадки, а от природного явления.

Всадник смотрит на меня сверху вниз и крепче прижимает к своей несокрушимой металлической броне.

– Точно не знаю, – наконец удостаивает он меня ответом. – Ты можешь спросить повежливее и помочь мне решить.

Подразумевается, что если я снова скажу пожалуйста, то сама же и испорчу все дело.

– А можешь молчать, и мы будем скакать всю ночь напролет.

Я изворачиваюсь, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Т-ты – с-самый н-надменный п-придурок, к-которого я встречала!

Снова повернувшись вперед, я туже натягиваю влажное одеяло.

Решено: как только все это закончится, переезжаю в Мексику. Могу поспорить, в Мексике еще никто не умирал от холода.

Тот, кто думал, что Мор отреагирует на мою вспышку, ошибся.

Мы продолжаем ехать, время томительно тянется. Минуем несколько поселков, таких маленьких, что можно не разглядеть. Ветер ненадолго стихает, но почти сразу же бросается на нас с удвоенной силой.

В какой-то момент дрожь тоже стихает, но не потому, что мне удалось согреться. Я понимаю, что это плохой признак. Пальцы онемели и не слушаются, а глаза слипаются.

Только когда шерстяное одеяло соскальзывает и падает на дорогу, Мор обращает на меня внимание.

– Я не стану возвращаться за ним, – говорит он.

Я покачиваюсь в седле с полуприкрытыми глазами.