Читать книгу "Черный волк - Никита Серков"

Миронов остановился на тропинке и свернул на траву в сторону кустов и деревьев, которые сейчас стояли абсолютно голые, обнажив свои острые ветви, как клинки. «Не особо дружелюбно меня встречает Самара. Но это еще не так плохо», — подумал МВД. Он прошелся по газону и осмотрелся: ничего примечательного, обычное место. Но тревога нарастала. Скорее всего, летом у деревьев и кустарников здесь довольно большая шапка зелени, в которой легко скрыться, особенно вечером. Тропинка пролегала как раз со стороны театра, но вряд ли была основным путем для театралов, направляющихся со спектакля домой. «Да, пожалуй, все произошло именно здесь», — мелькнуло в голове бывшего следователя. Он еще немного покружился вокруг и вернулся на тропинку, кинув последний взгляд на кусты.

Виктор Демьянович повернулся в сторону фонтана и заметил, что рядом, на одной из скамеек, сидит мужчина и наблюдает. Миронов отвел глаза и пошел по тропинке, делая вид, что занят своими мыслями. Мужчина продолжал наблюдать — МВД чувствовал его взгляд на себе. Он дошел до фонтана, поглядел на деревья и, шумно вздохнув, уселся на скамейке рядом с наблюдателем. Это был мужчина лет сорока с большой грязной бородой в старой нестираной одежде. Скорее всего, он часто выпивал и редко мылся. Возможно, он вообще живет в этом парке. Виктор Демьянович спокойно достал сигарету, закурил. Он чувствовал, что от его соседа по скамейке исходит невероятная по силе энергия. Казалось, что ему хочется заговорить, но он боится. Миронов протянул незнакомцу сигарету.

— Хотите? — спросил МВД.

Мужчина охотно взял ее и прикурил от зажигалки Миронова. Они молчали с полминуты, наконец Виктор Демьянович решился заговорить:

— Вы же что-то видели тогда?

— Я не понимаю, о чем вы, — отрезал неизвестный.

— Но боитесь говорить…

— Мне нечего бояться. И с полицией говорить я не намерен.

— А кто говорит, что я из полиции?

— Его вы все равно не найдете, — загадочно произнес мужчина.

— Значит, все-таки знаете, о чем я! — Миронов повернулся к незнакомцу и, глядя ему прямо в глаза, выдохнул сигаретный дым. — Давайте так. Я вам дам денег, мы сейчас пойдем и возьмем хорошей водки, закусь, посидим, а вы мне, если захотите, что-нибудь расскажете. Ночевать есть где?

— А что, если вы и меня тоже, как того мальчика… — испуганно прошептал мужчина.

— Очень хорошо, — многозначительно произнес Виктор Демьянович и добавил: — Вам меня бояться не стоит. Мне только нужно знать, что вы видели. А вы видели. Я ищу эту мразь уже два года, и если вы не расскажете мне по-хорошему, то вот тогда бойтесь. Предлагаю бартер. Еда, выпивка с меня. Информация и койка с вас. Меня зовут Павел Ильич. — И Миронов протянул собеседнику руку ладонью вверх.

Незнакомец шумно вздохнул, посмотрел в глаза МВД, потом улыбнулся, пожал ему руку и сказал:

— Я верю вам. Глаза у вас опаленные, но добрые. Пойдемте.

После магазина, в который они зашли по дороге, компаньоны пришли на квартиру к Василию — так себя назвал наблюдатель со скамейки. И хотя его квартира производила неприятное и тоскливое впечатление, но мужчина оказался не бомжом, а, скорее, маргиналом. Он жил на первом этаже большого девятиэтажного дома в районе Металлургов. Квартира была обставлена старой советской мебелью. Здесь часто курили, о чем можно было догадаться по желтым разводам на потолке, а пол не мыли, наверное, несколько лет. Мужчины расположились на кухне. Миронов терпеть не мог тараканов, но мужчина заверил его, что они в этом жилище не прижились. Этот факт, похоже, удивлял самого хозяина. Он вполне трезво оценивал свои нынешние обстоятельства и понимал, что в такой обстановке тараканам раздолье.

Миронов достал из пакета две бутылки водки по 0,5 местного разлива — одну убрал в холодильник, вторую — сразу на стол. На закусь была дешевая ветчина по скидке, маринованные корнишоны, черный хлеб, по которому МВД в Москве успел соскучиться, и свежие помидоры, такие же безвкусные, как редька, и такие же твердые, как вечнозеленые яблоки в дешевом супермаркете зимой.

Василий начал издалека. Рассказал о себе, о том, как раньше жил, о том, как хорошо было в Советском Союзе рабочему человеку, хотя свободы и было меньше, о том, что это «Меченый, с пятном на голове» и тот в очках, «который денег с народа состриг и сбежал», виноваты в разрухе и в нынешнем положении дел народа и самого Василия. Виктор Демьянович слушал его с легкой полуулыбкой на губах. Он понимал своего собеседника, но сам по этому поводу имел другое мнение.

— Я человек свободолюбивый, главное, чтобы дышать не запрещали, а остальное меня мало волнует. Тогда люди внутренне свободные были, а сейчас все напоказ. Налоги я давно не плачу. Если квартиру отберут, то замучаются запах и плесень выводить, ироды. Вот так и живу, назло всем. — И он громогласно по-доброму рассмеялся.

— И давно в парке околачиваешься, Василий? — Миронов медленно, но верно подбирался к теме, которая волновала его больше всех.

— Да уж лет семь точно.

— И чего ты там видел, что так не хотел рассказывать, в парке-то?

Мужчина наклонился к самому носу Миронова и прошептал:

— Если ты с ним заодно, то убивай, мне терять нечего, а если ищешь его, то знай, я увидел тело мальчика первым и знаю, какой он из себя, этот убийца.

— Рассказывай, как было дело, Вася! — многозначительно и вкрадчиво произнес Виктор Демьянович.

— Ну, я, как всегда, ошивался в парке, по вечерам там мало народу, даже когда люди возвращаются из театра, поэтому мне там и нравится. Вдруг вижу — возня в кустах, такая тихая, и оттуда доносится легкий шепоток, такой игривый. Ну, думаю, любовнички милуются. — Мужчина ехидно рассмеялся. — Я притаился недалеко и стал подслушивать. Тут вдруг слышу два глухих удара, из кустов вышел высокий мужчина и быстрым шагом зашагал по тропинке в сторону набережной. Я в кусты, а там мальчик с проломленной головой и рисунком двух театральных масок на животе. Черт знает, что такое этот нехристь мог сотворить в кустах с мальчуганом, а я-то, дурья башка, мог помочь, да мыслям своим гадким волю дал.

— Как выглядел тот мужчина? — резко перебил собеседника Миронов.

— Высокий, в черном спортивном костюме, с рюкзаком, лицо такое неприметное, приятное, чем-то на вас похож, но как будто весь такой выхоленный, загорелый, глаза темнющие… — Мужчина задумался.

— Что-то еще? Мне нужны приметы.

— Была одна примечательная особенность. Он из кустов вышел спокойной походкой, я бы даже сказал, что он производил впечатление очень одухотворенного и заряженного человека, но с каждым шагом становилось понятно, что он прихрамывает на правую ногу. В обычной жизни такое трудно не заметить.

— Неплохо. — Миронов задумался. — Татуировки, родимые пятна, шрамы, цвет глаз?

— Ну, начальник, ты загнул! — Собеседник рассмеялся. — Это же в темноте все было и столько лет назад. Но я до сих пор боюсь почему-то. Хожу в тот парк редко, и каждый раз такое ощущение, будто за мной кто-то наблюдает, как я тогда наблюдал за убийцей.