Читать книгу "Извините, я опоздала. На самом деле я не хотела приходить. История интроверта, который рискнул выйти наружу - Джессика Пан"

Мои родители заказывают такси, следят, чтобы я точно села в него, и требуют прислать сообщение перед выходом на посадку. Мне снова 16 – возможно, в последний раз. Я застегиваю часы отца на его запястье. Машу на прощание родителям, беру рюкзак и иду на рейс до Англии.

Я приземляюсь в Лондоне ранним утром. В метро, возвращаясь домой из Хитроу, я размышляю о незнакомцах, окружающих меня в вагоне поезда. Интересно, останется ли в моей памяти тот момент в больнице, когда отец очнулся после операции? Это напоминание о том, что мои страхи и проблемы несущественны, когда речь заходит о реальной жизни и смерти. Все это действительно мелочи по сравнению с тем, что я недавно пережила.

И тут я вспоминаю, что обещала отцу внука к 2020 году. Наверное, мне стоит поговорить об этом с Сэмом.

Нерегулярное сердцебиение, которое ощущается так, будто сердце пропускает удар или делает лишний. – Прим. ред.

Оригинал фразы: «But not to go too Philip Larkin, we're all a little fucked up by our parents after all». Известная поэма «This Be The Verse» британского поэта Филипа Ларкина начинается аналогично: «They fuck you up, your mum and dad». Отношения с родителями сильно сказались на творчестве Ларкина, и эта поэма как раз о том, как каждое поколение в семье оказывает влияние на следующее. – Прим. ред.

Weight Watchers («Следящие за весом») – международная организация, помогающая всем желающим похудеть. – Прим. пер.

В поисках той самой, или Дружеские свидания

– Собираетесь в отпуск? – спрашивает женщина, намазывая горячий воск на мою линию бикини.

– Ну, не совсем, – говорю я.

– Особый повод?

Я замолкаю, морщась в ожидании неминуемой, обжигающей боли.

Она тоже замолкает, нависая надо мной в ожидании ответа.

– Конечно, – отвечаю я. Можно сказать и так.

Она вырывает клок лобковых волос. Я подавляю свой вопль в кулаке.

Я здесь не потому, что я уезжаю на Ибицу или у меня запланированы романтические выходные. Я пришла на депиляцию воском, потому что у меня скоро «дружеское свидание» с незнакомкой, на котором мы будем плавать. А я не могу позволить этой потенциальной лучшей подруге увидеть меня в моем диком, естественном состоянии. Пока нет. Еще слишком рано. Я не могу ее отпугнуть.

Согласно одним исследованиям, у нас будет больше друзей, чем когда-либо, когда нам исполнится 29, в то время как в других работах авторы приходят к выводу, что мы начинаем терять друзей после 25. Когда нам за 30, наше социальное окружение становится скуднее и сохраняется таким на всю оставшуюся жизнь. Я читала это исследование раньше, но не понимала, что за 30 я стану рекламным лицом этой статистики. (На моем плакате было бы написано: «Осторожно! Эта женщина разговаривает с незнакомцами, поэтому представляет опасность для себя и других».)

Во время моего выступления для The Moth Сэм сидел в зале, но в конце вечера я увидела, как большие группы друзей и родственников толпятся вокруг других рассказчиков, когда те спускаются со сцены. Несмотря на то что я была безумно счастлива после выступления, я смотрела на них с толикой печали. У меня такого не было. И после того как я держала маму за руку в приемной больницы, я на мгновение задумалась о том, что произойдет, если я внезапно перенесу серьезную операцию, а мои родители будут на другом конце мира. Я бы не хотела, чтобы Сэм сидел один. И поэтому, помимо прочих причин, я хочу найти больше близких друзей, которые живут в том же городе, что и я.

После выступлений других рассказчиков окружали толпы родных и друзей. Я хочу так же.

С тех пор как мне исполнилось 30, все мои близкие лондонские друзья переехали, завели детей или переехали и завели детей. Интроверты склонны ставить качество выше количества, когда речь заходит об отношениях, и именно так у меня не осталось друзей. Мне и в голову не приходило запастись ими на случай нехватки.

Где можно завести друзей, если ты уже взрослый? Да, я абсолютно серьезно, где это делают? Больше не будет никаких общих вечерних занятий или университетских мероприятий. И хотя поиск друзей на работе – это очевидный ответ, ваши возможности очень ограничены, если вы не общаетесь со своими коллегами или работаете из дома. (А если вы дружите только с людьми с работы, кому жаловаться на коллег?)

Я не записана в волонтеры. Я не принадлежу какой-либо организованной религии. Я не занимаюсь командными видами спорта.

Куда идут эгоистичные, безбожные, ленивые люди, чтобы завести друзей? Мне нужно именно туда.

Почти все мои самые близкие друзья были приставлены ко мне: либо их подсаживали ко мне в школе, либо они были моими соседями по комнате в университете, либо мы сидели рядом на работе. Сейчас, после подведения итогов, я понимаю, что большинство моих друзей было вынуждено сидеть в метре от меня в течение нескольких часов подряд. Я никогда активно не пыталась завести нового друга, который не был бы на расстоянии вытянутой руки.

Но как же без услужливых администраторов учебного заведения или места работы завести друзей, став взрослым? Можно ли взрастить эту близость без пьянящего сочетания наивности, бесконечных часов свободного времени и отсутствия юношеских неуверенностей? Или эта возможность навсегда упущена после того, как нам стукнуло 30?

С другой стороны, у одиночества нет ограничения по возрасту. Раньше я думала, что посещение новых стран согревает и делает вас счастливыми только благодаря новому опыту. Теперь я знаю: мы можем переехать в Париж, наслаждаться городом, пить кофе с молоком, но какими бы красивыми ни были здания и балконы, в конце концов вы обнаружите, что обнимаете не друзей, а фонарные столбы, как в «Отверженных» Виктора Гюго.

И поэтому мне придется искать новых друзей.

Из-за этого мне стыдно. Я даже не хочу произносить это вслух, потому что звучит такое отчаянно и грустно. Поэтому я ищу наставника по дружбе. Рэйчел Бертче за один год сходила на 52 дружеских свидания и описала свой опыт в бестселлере «MWF Seeking BFF». Она понимает мой страх выглядеть жалкой.

– Если говоришь людям «Я ищу новых друзей», они слышат это как «У меня нет друзей», – рассказывает мне Рэйчел по телефону из Чикаго. – У меня были друзья, но они жили не в моем городе. Мы чувствуем себя отчаянными или странными, стремясь к дружбе, хотя не должны. Это важно.

И это правда. Друзья слушают тебя, смеются вместе с тобой, дают тебе советы, поощряют, вдохновляют, наполняют твою жизнь радостью. Большой источник моего одиночества – отсутствие близкого друга, которому я могла бы позвонить, чтобы встретиться за чашечкой кофе в любой момент и поделиться всем, что происходит в моей жизни. Или компании друзей, с которыми можно куда-нибудь сходить. Небольшой. Не слишком громкой. Небольшой ковен, на который я могла бы положиться, чтобы накладывать заклятия на моих врагов. Брене Браун называет их «друзья, которые помогут избавиться от тела». Ну, понимаете. Это те люди, которым ты звонишь, если кого-то случайно убил.