Читать книгу "Красный кардинал - Влада Ольховская"

Он даже не представляет, как сильно заблуждается. Ян точно знал это не как близнец. Александра уже рассказала ему достаточно о месяцах, проведенных в плену, чтобы он ни в чем не сомневался. Он понимал, почему ей понадобилось двенадцать лет, чтобы прийти в себя.

Он вернулся на кухню, сел за стол и опустил голову на руки, упираясь локтями в столешницу. Свет он включать не стал, и в квартире становилось все темнее — осенний день угасал. Когда в коридоре щелкнул замок, на небе загорелись первые ранние звезды.

— Ян? — растерянно позвала Александра.

— Я здесь, — отозвался он, не шевелясь.

— Хм… Я надеюсь, ты торчишь тут в темноте не потому, что прибил братца из-за его занудства, а теперь не знаешь, как быть с телом? Потому что тогда у нас проблема — даже Гайя столько не сожрет!

— Да не бил я его… Хотя следовало бы!

Александра умела мгновенно улавливать его настроение. Она так и не зажгла свет, прошла на кухню в темноте, а сразу за ней слышались на удивление легкие и тихие шаги пса. Она остановилась, прильнула к его спине и положила голову ему на плечо — совсем как в детстве, когда утешала его после очередного наказания отца. Сыновей Михаил Эйлер наказывал куда строже, чем дочерей… в детстве. Когда они выросли, все стало наоборот.

Гайя тоже приблизился и положил массивную голову ему на колени. Ян наконец выпрямился, чтобы рассеянно погладить пса.

— Он ведь наговорил гадостей про меня и тебя, не так ли? — спокойно спросила Александра.

— Преимущественно про тебя. Я просто дурак, а ты — психопатка и садистка.

— Ну, я ожидала чего-то подобного, когда Пашка при моем появлении чуть не осенил себя крестным знаменем. Все было предсказуемо, но понимаю, почему ты так расстроен.

— Я не расстроен. Мне тошно.

— То есть, ужина не будет?

— Саша, я серьезно. Он считает тебя опасной.

В своих мыслях он обычно называл ее Александрой, лишь изредка, в таких ситуациях, как сейчас, звал Сашей. Но для близнецов это всегда имело совсем иное значение, нежели «Саша», произнесенное Павлом или Ниной.

Александра тяжело вздохнула, отстранилась, но не ушла. Она села за стол напротив него и взяла обеими руками его руку. В темноте ее глаза казались черными из-за расширившихся зрачков на фоне серебристой радужки.

— Младший братик… но ведь в чем-то он прав! Я опасна.

— Не называй меня так, — усмехнулся Ян. — Я младше тебя на полторы минуты… или сколько там? Ну а то, что ты опасна… Что это должно означать?

Не отводя взгляд, она пояснила:

— Я убивала людей. И я причиняла людям боль.

— Я знаю. Я тоже. Ну и что?

— То, что ты делал это по долгу службы, а я тогда не была полицейской.

— Но ты должна была выжить. Разве это худшее оправдание, чем служба? Ты говорила, что убивала. Думаю, расскажешь еще. Я все это осознаю. Но я, в отличие от Павла, понимаю, что это не делает тебя опасной для нас — все то, что ты вынуждена была сделать.

На сей раз она не спешила с ответом. Гайя, почувствовав, что оба они успокоились, свернулся на полу. Но уходить из кухни он не стал, словно оберегая их от мрачных мыслей и неудачных решений.

— Хочешь узнать, когда я впервые причинила вред человеку? — тихо спросила Александра. — Настоящий вред, а не те синяки, что я поставила похищавшим меня мудакам!

— Да, — уверенно ответил Ян. Он уже сейчас знал, что его отношение к сестре не изменится. Но ему нужно было знать больше, чтобы понять.

— Это был не похититель… Это была другая пленница. Рабыня, танцовщица — нас там можно было называть как угодно. Я не убила ее, но покалечила так сильно, что похитители сочли нецелесообразным ее лечить. Ее отдали на нижние этажи, причислили к девушкам, которых продавали садистам. Такие клиенты не сдерживались — они платили за право калечить и убивать. Долго она не прожила.

Александра замерла, всматриваясь в его лицо, ожидая реакции — осуждения, страха, отвращения. Но он был все так же спокоен. Ян давно уже понял: слыша ее рассказы, ему нужно представлять себя на ее месте, прикидывать, что сделал бы он. И если их выбор был одинаковым, Ян не имел права упрекать ее.

— Почему ты это сделала? — только и поинтересовался он.

— Может, потому что я — злобная психичка, как считает Паша?

— Не повторяй эти глупости, просто расскажи мне правду.

— Хорошо… Помнишь, я говорила тебе про побег?

Это Ян как раз запомнил. Да он ни один рассказ не забывал! Он представлял, каково ей было стоять там — растерянной, беспомощной в свете ярких огней, окруженной сытыми, самодовольными людьми, у которых все хорошо. Разбитые мечты причиняют большую боль, чем неожиданные неприятности.

Через пару недель Александра выяснила, что их сорвавшийся побег не был первым. Это была одна из любимых забав Джонни Сарагосы, которые он проводил раз в месяц. Все выглядело так, будто из борделя можно сбежать, хотя на самом деле наблюдение в такие дни удваивалось.

Когда появились новые слухи о возможности побега, Александра уже знала, что это означает, она больше никому не доверяла. Более того, она пыталась предупредить других девушек, сделать то, что когда-то не сделали для нее. Она рассказывала им правду — в которую они не хотели верить, считая Александру дурой и трусихой.

— И вот тогда я заметила странное… В новой группе девушек, задумавших бежать, была та же пленница, что и в моей — Катиа, так она сама себя звала. Она была то ли из Словакии, то ли из Хорватии, точно не помню, да и не важно это. Важно то, что снова именно у нее были отмычки. У нее! Хотя ее один раз поймали на побеге, за ней должны были следить в два раза тщательней, чем за другими. У нее должны были отбить всякое желание убегать! Она ведь стояла там, со мной, видела, как убивают Лекси, как мучают Джуди, слышала крики… Разве она могла решиться пройти через этот ад еще раз?

— Ты сказала об этом?

— Сказала, естественно, спросила ее открыто, при других девушках, как такое возможно. Она начала заливать, что она просто сильнее меня и все такое. Я не поверила — зато поверили они. Над моими предупреждениями посмеялись. А когда ты один против всех, быть уверенным в своей правоте уже не так просто… Я сама начала сомневаться: что если я заблуждаюсь на ее счет, привлекаю к побегу ненужное внимание? Я замолчала, потому что все сказала. Я, правда, надеялась, что у них получится.

— Но с ними не побежала?

— Нет — и не собиралась. Я не верила, что на территории Джонни Сарагосы хоть что-то происходит случайно. Я бы уже не сумела двигаться так же быстро и уверенно, как раньше, я бы подвела всю группу. Я знала: если я когда-нибудь сбегу, то сделаю это сама, надеяться я могу только на себя. В ночь, когда они бежали, я осталась в своей постели. Думаю, этим я нехило разочаровала Джонни.