Читать книгу "Кровь мага - Дэвид Хаир"

Испал моргнул. Женщины не заключают сделки. Впрочем, он не решился сказать это чужеземцу, прибывшему из краев, где все по-другому. Поразмыслив о дочери, он заговорил, тщательно подбирая слова:

– Она хорошая девушка, повелитель: честная, однако ее честность не слепая. Она умеет договариваться и знает, когда сказать «нет». Она не хихикает и не болтает без умолку, как большинство девушек в ее возрасте. Она ответственная, и ей можно доверить деньги и детей. Мне повезло с детьми.

– Все именно так, как говорит Испал, повелитель, – вставил Викаш с энтузиазмом. – Она считается хорошей партией для любого молодого мужчины в Аруна-Нагаре. И пускай вы говорите, что вас это не волнует, повелитель, у нее очень милое личико.

Испал благодарно ему улыбнулся.

– Однако я по-прежнему не понимаю, повелитель, – осмелился сказать он Мейросу. – Вы прожили целые века. Разве у вас не столько времени, сколько вам захочется?

Мейрос вздохнул:

– Если бы, мастер Анкешаран.

Испал ждал продолжения, однако Мейрос молчал.

Значит, он все же смертен…

– Любой из моих детей унаследует богатство и власть, – заговорил маг наконец. – В их жилах будет течь Кровь, Кровь Мага, одного из Вознесшихся. Я – человек мира, Испал Анкешаран, пускай вы и могли слышать обратное. Если ваши слова правдивы и вы позволите мне взять ее в жены, я буду обращаться с вашей дочерью хорошо. И выполню свои обещания.

«Слыханное ли дело? – подумал Испал. – Я, Испал Анкешаран, сын лавочника, пью арак с самым ненавистным человеком на свете: с Антонином Мейросом, чье имя вселяет страх и отвращение в сердца всех, от мала до велика. С человеком, который соединил два континента, разделенные непроходимыми морями, величайшим мостом из когда-либо созданных, позволив рондийским завоевателям пройти по нему. Чудотворец, миф во плоти – и он здесь, просит руки моей дочери! – Это было подобно сказанию из священных текстов о королях демонов, соблазняющих доброго человека. Руки Испала тряслись. – Тише, сердце, не вырвись из моей груди!»

– Предположим, что записи подтвердят ваши слова, – сказал Мейрос. – Мы договорились? Я могу жениться на вашей дочери?

Шатаясь, Испал брел домой. Его голова кружилась так, что ему все время приходилось садиться. А вот Викаш Нурадин пребывал в гораздо большем восторге. Сколько золота ты получил, Викаш? Впрочем, вскоре эта мысль вылетела из его головы. Ему нужно было думать о гораздо более важных вещах. Как сказать обо всем Разу Макани и остаться с ним побратимами? Как сказать об этом Тануве, чтобы она не выгнала его из его собственного дома? Как сказать Джаю, любившему свою сестру? Как сказать Казиму, чтобы тот его не убил?

Как сказать Рамите?

Спотыкаясь, Испал вошел в маленький, счастливый домик, собираясь разрушить царившее в нем счастье. Он услышал, как его жена, готовя, поет вместе с младшими детьми. Джай и Рамита не вернутся с рынка до вечера. Схватившись за дверь, Испал хрипло поблагодарил Викаша и махнул ему на прощание. Полный энергии, Викаш ринулся прочь. А вот Испал чувствовал себя совершенно измотанным, словно вновь пересек пустыню почти без еды и воды, глядя, как его люди умирают. Однако именно это воспоминание наконец придало ему сил. Не зря я обманул смерть в двух священных походах. Я жил ради этого момента.

Глубоко вздохнув, он позвал жену.

5. Почтительная дочь

Лакх

К югу от пустынь лежит обширный, густонаселенный край. Его жители называют себя лакхийцами – имя, происходящее от слова «лак», которое ныне означает в их языке «сто тысяч», однако раньше значило просто «много». Они – Те, Кого Много… И воистину это является правдой! В этом краю вы увидите все: добродетель и порок, любовь и ненависть, благочестие и деспотизм. Вы увидите как богатство и блеск, так и самую ужасающую нищету. Яркие ощущения, которые вы испытаете там, останутся с вами навсегда.

Визирь Дамукх из Миробеза, 634

Аруна-Нагар, Баранази, Северный Лакх, континент Антиопия

Рами 1381 (сентинон 927 на Юросе)

10 месяцев до Лунного Прилива

На левом запястье у Рамиты Анкешаран был браслет из красной нити с вплетенными в него шипастыми семенами бычьего ореха – подарок Казима Макани в честь их помолвки. Тихо напевая, она жарила арахис на продажу. От солнца ее темную кожу и волнистые черные волосы защищал бледно-желтый платок-дупатта, достаточно тонкий для того, чтобы видеть сквозь него, что, однако, не мешало ему скрывать лицо девушки. Ее шаровары и блуза тоже были желтыми, хотя их осыпал пепел от костра. Ее ладони уже взялись мозолями от долгих лет ручного труда, а босые подошвы стали твердыми как камень. Рост девушки был меньше пяти футов – не низкий и не высокий по местным меркам. Напевая песню о любви, она думала о Казиме.

Стоя у прилавка, брат Рамиты Джай продавал их товар: травы, специи и жареные орехи, паан[3] и пирожки с семенами, которые мать испекла утром. Доход от торговли отца был непостоянным, потому именно продажа товаров на рынке позволяла им зарабатывать на повседневную жизнь. Их окружали тысячи человек: покупатели, продавцы, воры, наемные работники, солдаты и даже группка амтехских женщин в накидках-бекирах, так что они не замолкали ни на минуту. Джай тараторил без умолку, торгуясь за каждое зернышко:

– Здравствуйте, сахиб, хотите взглянуть? Смотреть можно совершенно бесплатно!

Продавцы все время переговаривались друг с другом. Рамита в данный момент ругалась с мальчишкой за соседним прилавком, который был недоволен дымом от ее костра; он уже один раз пытался потушить его.

Мимо нее все время проходили знакомые: женщины с детьми на руках; юноши, изображавшие, что ищут работу, хотя взаправду просто бездельничавшие. Все они спрашивали Рамиту, когда она выйдет замуж.

– Скоро! – отвечала она. – Отец пообещал, что начнет заниматься приготовлениями к свадьбе после Ай-Ида. Очень скоро!

Так обещал отец. Ей уже исполнилось шестнадцать, и Рамита сгорала от нетерпения. Казим был таким красивым и внимательным. Он наполнял ее жизнь смыслом. Они все время украдкой целовались, но девушке хотелось большего.

Она воздела глаза к небу, молясь, чтобы время ускорилось, однако вскоре ее внимание привлекло едва заметное движение.

– Эй! – крикнула Рамита на маленькую макаку-резуса, подкравшуюся к углу ее циновки. – Даже не смей!

Она махнула кулаком, тем не менее наглая маленькая тварь, обнажив зубы, схватила пригоршню арахиса и была такова. Молнией промчавшись по рынку, она запрыгнула на плечи к уличному артисту.

– Эй, держи свою мелкую воровку под контролем! – крикнула девушка ему. – Верни сейчас же! – заорала она вновь, увидев, как тот отбирает у мартышки орехи.