Читать книгу "К вопросу о миражах - Георгий Куликов"

Корбут еще больше съежился:

— Обещал сегодня вечером в 9 часов прийти и забрать часть этих фунтов, — тихо произнес он.

— Я тебе ничего не могу сказать, но если поможешь нам взять Коллинза, мне кажется, суд учтет это, — сказал Строгов.

Кудрин машинально посмотрел на часы, уже было два часа ночи, а дела разворачивались так, что спать совсем не хотелось. Он вдруг понял, что между находкой в киоске, их с Димычем командировкой в Белоруссию, случайным обнаружением улик на лесопилке, мозговым штурмом у полковника в кабинете и датой возможного отъезда Малеева на службу прошло совсем мало времени, и они могли просто не успеть со своими выводами. Тогда сотрудника нашего посольства ждал бы верный скандал на границе.

Когда Корбута увели, Строгов подошел к окну и выдохнул, как спортсмен после финиша.

— Так, все домой, завтра будет тяжелый день, — сказал он и, попрощавшись со всеми, вышел из кабинета.

На следующий день Коллинза взяли. Задержание было для него неожиданным и происходило в лучших традициях детектива: как только он вошел в квартиру Корбута и стал считать фальшивые фунты, разнося их по своим карманам, откуда ни возьмись, на него наскочили люди, стали щелкать фотоаппаратом со вспышкой, тут же надели наручники. Коллинз, естественно, возмущался, заявлял, что это провокация и он дипломат, но работники КГБ, тщательно все задокументировав, доставили его на площадь Дзержинского.

Далее следовало выдворение Коллинза из СССР как персоны non grata, а Корбут за свои тяжелые преступления был все же приговорен к расстрелу.

Малеева, естественно, за границу больше не пустили, но оставили работать на небольшой должности в аппарате МИДа.

А Женя Кудрин, получив свою первую благодарность от руководства МВД СССР, снова каждое утро приходил на работу в родное отделение милиции, где салагой его уже больше никто не считал.

Когда заплакал тупик

Воскресный день близился к своему завершению и проходил спокойно, без особых происшествий. В этот день, согласно графику работы, Женя Кудрин был дежурным инспектором уголовного розыска по отделению милиции. Находясь в кабинете, он занимался рутинной работой по составлению различных справок по поручениям руководства и плана мероприятий на текущий квартал.

Солнечные лучи теплого сентябрьского дня бороздили по всему кабинету, и от этого Жене было очень хорошо, особенно когда солнечные зайчики появлялись то на его лице, то на столе, то и вовсе на потолке. Его душевное состояние было очень радостным еще и оттого, что он почти уже год встречается с Тамарой Гареевой и готов ей сделать предложение стать его женой. Женя улыбался, подставив свое лицо лучам солнца, и ему казалось, что его ласкает не только теплый солнечный луч, но и нежная рука его Тамары.

Сладкую негу душевного спокойствия прервал зашедший в кабинет участковый инспектор, капитан милиции Роман Калинин.

— Привет, Женя, как дежурство? — спросил он.

— Да пока все нормально, происшествий не было, сижу вот в бумагах копаюсь, — ответил Кудрин.

— А я вот тоже сегодня по графику на работе, целый день разбирал семейные склоки, а сейчас провел инструктаж у дружинников, — устало проговорил Калинин.

— Да ты присядь и расслабься, — с улыбкой сказал Женя, — посмотри, какой сегодня солнечный день, просто сказка!

— Эх, сейчас бы выйти на лоно природы или в поход пойти куда-нибудь подальше от цивилизации, — мечтательно пробубнил Роман.

— Ты, по ходу, романтик, — с улыбкой сказал Кудрин.

— Не то слово, — с грустью ответил он, — вот смотрю я на сегодняшний чудесный день, и у меня двоякое чувство: душа сегодня просит шампанского и ананасов, а организм от этой изнуряющей работы — водки и огурца.

— Очень образно ты поведал о сущности бытия простого советского милиционера, — продолжая улыбаться, проговорил Женя.

— Это, как ты называешь, бытие — одна рутина: изо дня в день приходится иметь дело с нарушением закона и отвратительными личностями, — с грустью в голосе промямлил Калинин, — поэтому организм и требует свое. К тому же если посмотреть уголовную статистику, то можно увидеть, что наш район находится в заднице, по сравнению с другими районами города. Только у нас задница — это не часть тела, а количество совершенных преступлений в первом полугодии этого года. А в конце года наступит полная задница, когда будет понятно, сколько преступлений из них раскрыто.

— Послушай, Роман, — проговорил Кудрин, — выкинь из головы эту статистику, пусть об этом другие думают. Относись ко всему с позитивом, ведь даже после одной небольшой улыбки в организме дохнет один маленький микроб. А вообще, смотри на жизнь веселее и, как говорили древние философы: даже наступив на грабли — наслаждайся фейерверком.

— Шутишь ты все, — тихо проговорил Калинин, — а мне не до шуток: на работе нервы измотают, несколько раз в день могут послать куда подальше, дома жена недовольна, что мало оказываю внимания сыну. И все это от дикой занятости.

— Ну, если тебя кто-нибудь послал подальше, почувствуй себя важным посланником и на душе станет легче, — ответил Женя.

Калинин рассмеялся и показал вверх большой палец руки, показывая, что ему шутка понравилась.

В этот момент в кабинет буквально ворвался дежурный по отделению милиции капитан Славин.

— Как хорошо, что вы вместе, собирайтесь на выезд, только что дежурный по городу сообщил, что в доме 89 по Каширскому шоссе произошло убийство мужчины. Николаев сегодня дежурит от руководства и приказал вам обоим выехать на дежурной машине к месту происшествия, — выпалил он.

— Вот тебе и денек без происшествий, — иронично заметил Калинин.

— Я уже вызвал туда скорую помощь и позвонил в райотдел; дежурная оперативная группа уже выехала по данному адресу. Точный адрес я уже дал милиционеру — водителю машины, — протараторил Славин и вышел из кабинета.

— Ну вот, уже восемь вечера, и я думал, что дежурство будет спокойным, а тут — убийство, — грустно проговорил Кудрин и начал быстро укладывать бумаги в сейф.

Доехали они быстро, а когда подошли к подъезду пятиэтажного дома, то увидели, что к нему с другой стороны подъехала дежурная «Волга» из райотдела. Из нее вышли эксперт-криминалист Глебов и следователь Варламов. Они поздоровались друг с другом и вошли в подъезд дома. На лестничной площадке первого этажа они увидели двух пожилых женщин, одна из которых, всхлипывая, что-то говорила другой.

Поздоровавшись с вошедшими, женщина, которая всхлипывала, сказала: — Это я вам звонила. Минут сорок назад я приехала с дачи и увидела, что дверь квартиры моего соседа Олега Широкова открыта. Когда я вошла туда, увидела Олега лежащим на диване с дыркой во лбу и в луже крови. Я очень испугалась и долго не могла прийти в себя; благо у меня есть телефон, вот я и позвонила в милицию.