Читать книгу "Турецкий берег, край любви - Ирина Майорова"

– Это мой друг. Он уже приехать. Но уже уходить. Бизнес.

Они прошли на кухню. Мустафа закрыл дверь и с усилием потянул ручку на себя. Дронова осмотрелась. Кухня тоже была обшарпанная и грязная. Вдруг Тане показалось, что за стенкой говорят по-русски. Один из голосов был женский.

Мустафа досадливо дернул лицом, но тут же расплылся в белозубой улыбке:

– Мой друг много русский партнер в бизнес. Русский женщин много бизнесвумен.

Таня привстала:

– Знаешь, я, наверное, пойду.

– Ты хочешь разбить мой сердце?! Я плохо тебя веселить?

– Нет, что ты! Просто уже ночь. Мне пора.

– Я тебя не отпускать. Сейчас мы будем курить кальян. Ты курить кальян?

– Нет! – Таня испуганно потрясла головой. – Я вообще не курю.

– Молодец! Женщина, который курить сигарет, плохая. А кальян – нормально. Турция много женщин курить кальян.

Мустафа усадил Таню на стоявшую возле окна низенькую кушетку, вынул из кухонного шкафа коробку, из которой достал по частям кальян. Ловко его собрал, извлек из холодильника фарфоровую банку с плотно притертой крышкой, открыл и поднес к Таниному лицу:

– Это массиль. Ты нос вот так… – Мустафа втянул в себя воздух.

– Как хорошо пахнет! – восхитилась Таня. – Медом, клубникой и еще чем-то. А по виду похоже на варенье.

– Это массиль, – повторил Мустафа. – Табак, мед и сок… ягода…

– Клубничный сок, – подсказала Таня.

– Сейчас я наливать сюда вода и вино, – он ткнул пальцем в стеклянный резервуар, – положить туда виноград… Ты будешь курить, а ягода туда-сюда ходить вода. Красиво буде-ет!

Наконец кальян был заряжен. Мустафа протянул гостье мундштук:

– Тянуть воздух сильно-сильно, чтоб вода булькать. Потом дым много-много взять – и сидеть. – Он зажал себе рот ладонью и смешно выпучил глаза.

Таня точно выполнила инструкцию. Вода в кувшине забулькала, зеленые и красные виноградины весело заскакали. Набранный в рот дым пошел внутрь, наполняя тело сладкой истомой.

Она подтянула к себе ноги, слегка откинулась назад и, опираясь локтем на груду подушек, счастливо рассмеялась:

– Я как султан. Похожа я на султана?

– Нет. Ты похожа любимая жена султана. Красивая, как луна и солнце.

– А султаны тоже… – Таня запнулась, припоминая слово, – …массиль курили?

– Может, да. Это, – Мустафа хлопнул ладонью по кальяну, – слабый кайф. Султан курить опиум с другой душистый трава и жемчуг.

– Жемчуг? Ты ничего не путаешь? Его вместо винограда в воду пускали?

– Нет. Жемчуг делать вот так, – Мустафа изобразил, будто что-то растирает пестиком в ступке, – а потом опий и трава мешать. А потом курить.

В этот момент хлопнула входная дверь. Мустафа молча вытащил из пальцев гостьи мундштук, отодвинул подальше кальян и встал перед Татьяной на колени.

– Будь моей! – с жаром шептал красавец, уткнувшись макушкой в Танин живот и неистово гладя ее пышные бедра под тонкой марлевкой.

Последнее, что запомнила еще сохранявшая остатки здравомыслия Дронова, это смятое белье на большой кровати. В голове пронеслось: «Только что на нем занимались любовью друг-бизнесмен со своей русской партнершей. Почему он не поменял простыни?» Но в этот момент Мустафа впился ей в губы долгим поцелуем, а его пальцы, расстегнув кофточку, стали жадно ласкать грудь. И она про грязное белье забыла…

ПЕНА ПО КОЛЕНО

Игорь потягивал свежевыжатый апельсиновый сок и наблюдал за Мариной, которая играла в бадминтон на полянке неподалеку от бассейна. Он был доволен. Хорошим обедом, легким ветерком, обдувающим успевшую стать золотисто-коричневой кожу, тем, что впереди еще полторы недели беззаботного отдыха с женщиной, у которой такая изумительная фигура… Ну кто скажет, что этой летающей по полянке гибкой нимфе 38 лет и у нее есть взрослый сын? А волосы! Роскошные, блестящие, цвета подтаявшего на солнце шоколада. Нужно как-нибудь спросить, чем она их красит, и посоветовать жене.

Разгоряченная, с румянцем во всю щеку, Марина подлетела к шезлонгу, на котором полулежал ее бойфренд, присела на краешек и, отдышавшись, сказала:

– Наши сегодня вечером едут на дискотеку в открытом море. Давай и мы, а?

– Во-первых, кто это «наши»?

– Русские, которые в этом отеле отдыхают.

Игорь скривился:

– Мари-и-иш, ну мы же специально подбирали отель, в котором будет поменьше русских. Неужели тебе это быдло в Москве не надоело?

– Почему быдло? Милые, симпатичные люди. У девочки, с которой я сейчас играла, папа – доктор наук, специалист по Древнему Египту. Ему за последнюю монографию премию международную дали.

– Не думал, что ты так западаешь на знаменитости!

– А сам-то! – Марина шутливо постучала кулачками по груди Игоря. – Ты же с тем, у кого нет виллы на Рублевке и тачки за пол-лимона, и разговаривать не станешь.

– Мари-на-а!!! Так вы едете с нами или нет?! – Девчонка в короткой цветастой юбке стояла на бортике бассейна метрах в пятнадцати от них и, как сигнальщик на корабле, махала руками.

– А это еще кто?

– Это Светик, студентка из Плешки. Она здесь с подругами. Мы познакомились, пока ты спал, вместе кофе пили.

– Ну чего нам на эту дискотеку переться? Мы же хотели отдохнуть от контактов, от людей.

– Ну хорошо, – мягко проговорила Марина. – Я послушная девочка. Как скажешь, так и будет.

– То-то… – Игорь провел широкой ладонью по ее упругому животу и собирался снова улечься, когда над бассейном разнесся крик:

– Марина!!! Надо прямо сейчас сказать, сколько нас будет человек!

– О Господи… – пробормотал Грохотов. – Она что, подойти не может?

– Я сама к ней пойду и скажу, что мы не едем. – Марина стала подниматься с лежака, но Грохотов схватил ее за руку:

– Ладно, будь по-твоему. Поедем.

– Ура!!! – завопила она, чмокнула любовника в щеку и вприпрыжку помчалась вдоль бассейна, лавируя между лежаками.

В номере Марина выложила на кровать все свои наряды. Два самых красивых платья так и не отвиселись, а походный утюг она не взяла. Он хранился в комнате свекрови, и, попроси его Марина, обязательно услышала бы: «И перед кем, интересно, ты там форсить собралась?» Сейчас пришлось проявить смекалку: зацепив крючок плечиков с надетым на них фисташковым платьем за штангу в ванной, Марина задернула занавеску и включила горячую воду. Минут через пятнадцать она натянет на себя влажную одежку, и та мигом сядет по фигуре. К этому платьицу у нее были босоножки на высоченном каблуке и сумочка в тон.

Когда Марина вошла в спальню, Грохотов, оторвавшись от экрана ноутбука, воспроизводившего с диска очередную серию «Ментов», цокнул языком: