Читать книгу "Призраки русского замка - Владимир Большаков"

– Здесь пятьдесят тысяч. Если не хватит, заходите. Добавлю.

Кит улыбнулся в усы, прикинув, что вполне справится с заданием шефа и за десять кусков…

В своем кабинете Кокошин включил фон против прослушки и набрал хорошо известный ему парижский номер.

– Привет, брат мой, – сказал он. – Я буду у тебя в среду. Надо встретиться. Хорошо, давай в четверг пообедаем вместе часа в два. Да, по-вашему это ланч. Обнимаю. До встречи.

В кабинет, закрыв дверь на замок, заглянул Ленечка:

– Я велел охране никого не пускать…

– Правильно сделал, – сказал Кокошин. – Иди ко мне, попрощаемся.

3. Агент «Робинс» в командировке

Бартлет не сразу решился отправить Беркхема в Манг – слишком большой был риск. Но ставки в той игре, которую они начали с Джонсоном против черных поставщиков оружия из России, были слишком велики.

Джонсону был нужен двойник, а с Беркхемом они были похожи как близнецы братья – тут уже пластические хирурги, работавшие на МИ-6, постарались на славу. По плану операции Беркхем должен был светиться, отвлекая тем самым на себя все внимание тех, кто, возможно, будет охотиться на Джонсона. Из Лондона Беркхем выехал на таком же сером «Мерседесе» с правым рулем и такими же номерами, как у Джонсона. По дороге в Дувр он дважды намеренно превышал скорость, чтобы полиция зафиксировала его номер и водительские права, точная копия которых была выдана Джонсону. В Дувре он сел на паром «Ройял Феррис» и так неуклюже ставил свою машину на стоянке в трюме, что по крайней мере два диспетчера запомнили его в лицо.

Из Гавра, где он высадился в понедельник в полдень, предварительно перекрыв выезд из трюма всем остальным автомобилям, он вышел на авторут А-13 и без всяких приключений добрался до Лима. Там у него на половину второго была назначена встреча с месье Мину, консьержем виллы, которую он снял заранее на весь предстоящий месяц. Хозяин виллы там практически не бывал и охотно сдавал ее каждый раз, когда находил подходящего и не торгующегося клиента. Беркхем взял ключи у консьержа, передал ему в оплату за проживание чек лондонского банка «Barclay’s», подписанный господином Стивеном Робинсом, и скромные чаевые.

Благодарный консьерж объяснил новому постояльцу, где находятся ближайшие супермаркеты, где ближайшие заправки, и заодно похвалил машину господина Робинса:

– Классная тачка!

– Ничего, – ответил Беркхем, постепенно привыкая к тому, что он Робинс. – Но что-то мне не нравится эта автоматическая коробка передач. Может быть, потому, что я привык на своей старой машине выжимать сцепление. Не знаю. Она как-то неприятно гудит. Слава богу, что она пока на гарантии.

– Так отдайте ее к нам на сервис. Здесь недалеко есть гараж «Мерседеса».

– Боюсь, что в этом гараже за нее не возьмутся, – ответил Беркхем-Робинс, прекрасно сознавая, что теперь он засветился на сто процентов. – Дело в том, что у нее руль с правой стороны. А у вас во Франции для таких машин специалистов не держат. Не пришлось бы мне ехать с ней в Англию на техосмотр. Но боюсь, не дай Бог, не доеду.

Консьерж, как истинный француз, был готов дать Робинсу все полезные советы на свете.

– Постойте, – сказал он, – у нас же есть одна самоходная баржа, которая ходит отсюда в Гавр за углем. Поговорите с ее владельцем Жакобом Боле, он классный мужик и за доставку до Гавра по Сене с вас дорого не возьмет. За аварийку вы куда больше заплатите.

– Правда? – Робинс искренне обрадовался тому, что консьерж без всякого нажима с его стороны сообщил ему, кто же ходит в Гавр за углем господина Мохового. – А где его найти, этого Боле?

– Можно на пристани. А можно в нашем брассри «У Жерара». Он там к полудню всегда появляется. Бармен вам его покажет.

– Не были бы вы так любезны, месье Мину, показать мне, где находится ваш паб «У Жерара» и где пристань? Может быть, мы там встретим сейчас господина Боле?

Мину охотно согласился. Робинс сфотографировал самоходную баржу Боле у причала, а в брассери угостил Мину пивом и перезнакомился с его помощью со всеми посетителями, которые сообщили ему, что Боле прихворнул. Они расстались друзьями, тем более что Робинс за дополнительную информацию добавил консьержу чаевых. Он оставил ему номер своего мобильника и попросил, чтобы месье Боле, если он только его встретит и месье Боле согласится, позвонил бы ему по этому номеру. Беркхем отчаянно светился. На весь Манг и Лим одновременно. В конце концов, именно об этом его просил Бартлет. Вернувшись к себе на виллу, Беркхем сообщил Бартлету все, что узнал, и передал ему со своего компьютера в машине фотографии Мину, Жерара, а также самоходки г-на Боле вместе с краткой характеристикой старика, составленной по рассказам завсегдатаев паба. Джонсон получил ту же самую информацию получасом позже вместе с сообщением о местах «засвета» Робинса по дороге в Манг.

4. Грязные мальчики

Дима Сеточкин и Юра Моховой договорились встретиться в восемь вечера в понедельник у Триумфальной арки Людовика XV, от которой начинается грешная часть рю Сен-Дени, самой известной «улицы красных фонарей» в Париже. Юрий запарковал свою машину прямо за аркой. Он достал оттуда два рюкзака, один забросил себе на спину, другой передал Диме.

– Тяжелый, черт, – сказал тот, прикинув вес рюкзака в руке.

– Ничего, донесешь, – ответил Юрий. Он чувствовал себя боссом, так как сын российского военного атташе Сеточкин-младший на карманные расходы получал редко и гулял на его деньги.

На Сен-Дени в тот день было тихо. По обеим сторонам улицы горели огни ночных кафе и арабских лавочек, где по понедельникам, когда большинство магазинов в Париже закрыто, можно до полуночи купить что угодно, только втридорога. По улице бродили одинокие юнцы в рваных по моде джинсах и кожаных куртках. Дима и Юра мало чем от них отличались. Сказывались годы, прожитые в Париже. Москва после развала уже не меняла своих дипломатов так часто, как в советские времена, а многие из бывших совпредставителей, как отец Юрия, и вовсе остались жить во Франции. Дети их учились во французских школах и вузах, потихонечку офранцузивались и чаще даже говорили и думали на галльском наречии, а вовсе не на русском.

…В сравнении с другими днями недели проституток в понедельник, а тем более в этот час, на Сен-Дени было мало. И все же то там, то здесь они стояли в своих подъездах, как часовые, готовые в любой момент включить свои будильники любви, по которым с ними и расплачивались клиенты.

Дима и Юра прошли почти до конца улицы. У дома № 280 они остановились. Древний трехэтажный пансион с меблирашками под горбатой крышей с мансардами сгибался над тротуаром, словно схваченный хроническим ишиасом старик. У подъезда дома стоял высокого роста сутуловатый мужчина в ковбойской фетровой шляпе, которая прикрывала его лоб. Он подошел к Юрию. Вблизи было видно, что лоб и левую бровь «ковбоя» рассекает широкий шрам.

– Принес? – спросил он Юрия. Юрий кивнул, и человек со шрамом пригласил его и Диму в дом. По скрипучей лестнице они поднялись в мансарду. Дверь им открыла миниатюрная брюнетка в китайском алом халате.