Читать книгу "Пять минут жизни - Эмма Скотт"

– Хрень полная.

Рита уперла руки в бока.

– Прошу прощения?

– Говорю – хрень полная. Почему Тея расстроится, если не сознает свою ситуацию? А если сознает, разве мы не должны делать все, что в наших силах, дабы улучшить качество ее жизни?

Рот медсестры приоткрылся.

– Не припомню, чтобы когда-либо слышала от тебя так много слов подряд.

Я скрестил руки. Пожал плечами, будто это неважно, потому что ничто никогда не было достаточно важным.

– Я понимаю твою озабоченность, но Тея не знает, что ее расстраивает, потому что у нее нет памяти. Ее расстройства не сознательны, они инстинктивны. Безумны. Ты не видел ее вначале, Джим. Приступы истерического крика. Мне пришлось вырубать ее больше раз, чем я хочу помнить.

Она посмотрела на Тею, которая склонилась над своими рисунками.

– Пока доктор Стивенс говорит Делии, что с ее сестрой все в порядке, Делия хочет продолжать в том же духе. Поэтому мы ничего не меняем.

Я кивнул, хотя сценарий был нелепым. Я знал, что «Голубому хребту» не хватает персонала и финансов, но казалось, нет ничего сложного в том, чтобы дать Тее краски, музыку или все, чем она наслаждалась до аварии. Почему сестра держала ее на коротком поводке, у меня в голове не укладывалось.

– Ты в нее немного влюбился? – спросила Рита, отрывая меня от моих мыслей. – Я понимаю. Она красивая, но…

– Н-н-нет. Ничего подобного. Я просто хочу, чтобы у нее была жизнь. Счастливая жизнь.

– Кажется, она счастлива. Счастливее, чем за многие месяцы.

– Разве это ничего не значит?

Она хитро улыбнулась мне.

– Думаю, это значит, что ты ей нравишься. Но пусть доктора беспокоятся о ней, хорошо? Они знают, что делают.

Я не стал спорить, но казалось, что толку от докторов никакого.

Рита повела Тею наверх. Я собрал ручки и бумагу, и очередная цепочка слов Теи бросилась на меня, точно змея.

Жаль скучать поцелуй убить буду заполнить падать неудача обморок рисовать ждать ждать ждать

– Иисусе.

Продолжать в том же духе. И долго? Еще два года? Сколько Тее придется ждать, пока ей хотя бы не разрешат делать то, что нравится?

На хрен все. После работы поеду в ближайший магазин для творчества.

«А потом сразу на биржу труда, как только Делия узнает, – усмехнулась Дорис. – И как тогда ты позаботишься о своей сломанной девушке? Кто защитит ее тогда?»

У меня не было ответа, кроме того, что так правильно.

* * *

Я нашел небольшой магазинчик в Бунс-Милл и купил холст, кисти и набор акриловых красок. Недешевое удовольствие, но жить как скряга шесть лет означало, что у меня имелись свободные деньги. Было приятно потратить их на то, что имело значение.

На следующее утро я явился на работу, неся под мышкой покупки.

– Что там у тебя, дорогой? – спросила Джулс, когда я прошел мимо стойки регистрации.

– Ничего особенного.

– Эй, когда мы куда-нибудь пойдем после работы? Я готова в любой момент.

Я проигнорировал ее. После нескольких недель работы в санатории заигрывания Джулс мне надоели. Ничего страшного или вызывающего, просто как зуд, от которого не избавиться.

Я сложил все на верхнюю полку в кладовке. Утро тянулось бесконечно долго, но потом, в час дня, настало время прогулки Теи. Я выдержал наш обычный сценарий, пока, наконец, мы не остались одни под ярким солнцем. Ее рука лежала на сгибе моего локтя, на повернутом к солнцу лице играла мечтательная улыбка. Она выглядела так умиротворенно. Что, если Делия права, что живопись для Теи – это слишком? Что, если настоящее рисование вызовет что-то из глубин ее спящего рассудка?

Вопреки сомнениям, в моей памяти всплыли слова самой Теи: вот бы у меня был холст размером со стену.

– Тея, – позвал я. Она улыбнулась.

– Джимми.

– Не хочешь начать новую картину?

– Хочу? – Она крепче стиснула мой локоть. – Мечтаю. Я люблю рисовать пирамиды. Древний Египет. Чтобы отдать ему должное, нужен холст размером со стену. Я говорила, что была египтологом?

«Сорок пять раз. Потом я заставил себя перестать считать».

– Нет. Расскажи мне.

Ее улыбка стала шире.

– Я люблю все о Древнем Египте. Особенно пирамиды. Идея о том, что египтяне тратили время и силы на создание гигантских памятников погибшим, мне кажется просто удивительной. В этом суть пирамиды. Место, где мертвому царю или царице дают все, что им нужно для загробной жизни. Там полно припасов и вещей, которые они любили. Все там, в темноте…

Выражение лица Теи тоже потемнело, брови нахмурились, словно она приблизилась к чему-то, что не могла понять.

«Перенаправь».

– Я знаю, где может быть холст и краска, – сказал я.

Тени скрылись от ее глаз.

– Серьезно?

– Серьезно.

– Где? Можешь показать мне прямо сейчас?

– Конечно. Пошли.

Ее счастье пробило мою холодную кирпичную стену. Я знал, что к тому времени, когда мы доберемся до комнаты отдыха и я достану краски, у нее случится перезагрузка. Но Тея была счастлива сейчас, в этот момент, и я это сделал.

«Я наконец что-то сделал…»

Я привел ее к ее столу.

– Сейчас вернусь.

Я поспешил к кладовке, схватил краски, кисти и сунул холст под мышку. Если Делия решит сразиться со мной, я буду драться за нас обоих. Потому что живопись не расстроит Тею. А поможет освободить ее, по крайней мере, на некоторое время.

Громкий смех мужчины заполнил комнату отдыха. Я бросил холст, вышел и увидел Бретта Додсона, сидящего напротив Теи спиной ко мне. Лицо Теи было напряжено, плечи согнуты, рука крепко сжимала ручку.

– Сколько уже прошло? – спросила она.

– Двадцать четыре миллиарда световых лет, – ответил Бретт. – Плюс-минус пять минут.

Глаза Теи расширились, а грудь сжалась.

– Что вы имеете в виду?

Я подошел, гнев разгорелся в моих венах.

– Прошло два года, м-м-мисс Хьюз, – быстро сказал я. – Д-д-два года, и врачи работают над вашим делом.

Взгляд Теи метался между двумя чужими мужчинами в ее пространстве.

Я повернулся к Бретту и прошипел:

– Что ты т-т-творишь?

– Я должен был увидеть своими глазами. Чувак, это безумие. Сам проверь. – Он повернулся к Тее, указал на свой бейдж и медленно сказал, как будто она тупая: – Я Бретт.

– Привет, – сказала она, не предлагая руку. – Я Тея Хьюз.