Читать книгу "Ярость - Клаус-Петер Вольф"

Первые двадцать тысяч он потратил с большой осторожностью. Он расплатился ими со своим водителем, а когда в банк отвозили выручку за день, подменил несколько банкнот. Никого не удивит, что кому-то удалось всучить водителю службы доставки пиццы фальшивые деньги, рассудил он тогда. Но деньги были настоящие. Их не опротестовал ни один банк.

Майк Тумм почувствовал слабость в желудке. Ему хотелось домой, выпить большую бутылку настойки. Он надеялся, что ему никогда больше не придется убивать женщин. Это барахтанье было настоящим кошмаром. Ему пришлось атаковать сзади – он боялся, что если встретится с ней взглядом, то не сможет убить.

На следующий день после убийства Эске Таммены он получил от своей жертвы электронное письмо. Ему сразу захотелось убежать, но куда? Здесь, в Вильгельмсхафене, была вся его жизнь. Может, люди Серкана хотели заставить его отдать все? Или письмо было всего лишь глупой шуткой? Выходкой, над которой они все дико смеялись, представляя, как он наложил от страха в штаны? Или это было предупреждение? Кто-то шантажировал его, чтобы заставить вести двойную игру?

Может, ищейки были в курсе и хотели его завербовать? Он знал множество подобных историй. Человека оставляли на свободе при условии, что он будет на них работать. Последний шанс для любого, кто попался к ним на крючок.

В нем ширилось вялое ощущение безнадежности.

Прошлой ночью он почти не спал. Он снова и снова чувствовал ее руку, которая вцепилась в его ладонь, задрожала и наконец ослабела.

Нет, ему ни за что не хотелось бы повторять такое!

Он уже опрокинул три рюмки ликера «Круйден», а потом еще одну «Моргайста», но даже пятьдесят шесть процентов алкоголя его не успокоили и не остановили потока образов в голове. Потом он полночи ездил на велосипеде, чтобы выключить кино в мозгах. Тщетно. На его коже по-прежнему была ее рука, упрекающая, напуганная, а потом вдруг почти нежная, принявшая смерть.

Ночная пристань тоже не принесла ему покоя. Его дважды стошнило. Он оставил велосипед в коридоре. Вопреки своей привычке, он не стал вешать на него замок.

Он взбежал вверх по лестнице и почувствовал, что термобелье стало влажным от пота. А еще дышащее!

Он снял толстовку с капюшоном еще у входа в квартиру. И не заметил, что здесь его уже кто-то ждет.

Он сразу побежал на кухню, чтобы достать из холодильника бутылку водки. Штайнхаузен мог подставить ему подножку – он пробежал совсем рядом с креслом, в котором уютно устроился нежданный гость.

Тумм небрежно кинул на пол толстовку. Она упала прямо под ноги Штайнхаузену. Тумм разделся, не закрывая холодильника. На нем остались только полосатые трусы-бо́ксеры и носки.

Штайнхаузен с интересом наблюдал. Глядя на такую негодную молодежь, он снова понял, что еще долго не попадет в разряд отживших стариков. Это было ему на руку.

Тумм схватился за пульт, и сразу заиграла песня Боба Дилана «Детка, позволь мне пойти с тобой» [5] в исполнении Марианны Фейтфул. Он переключил на следующую песню. «Куранты свободы» [6]. На этот раз пел сам Дилан.

Штайнхаузен зааплодировал.

Майк Тумм вздрогнул и обернулся.

Штайнхаузен сидел в расслабленной позе, положив ногу на ногу, и улыбался.

– Браво! Я тоже предпочитаю слушать мастера лично. Марианна Фейтфул еще ничего, но во что превратили песни Дилана некоторые бездари? Ужас! Он не должен был давать согласия на эти каверы.

Тумм уже знал, что умрет. Значит, его час настал. Здесь и сейчас.

– Дилан дает концерт в Гамбурге. У меня есть два билета. Кто знает, когда еще приедет мастер. К сожалению, мне придется поехать туда без Эши, – он подмигнул, словно это не так уж плохо. – Она все равно предпочитала слушать эту новомодную чушь. Шум, а не музыка. Однообразные ритмы с текстами для людей, которые так и не научились читать. Я пытался привить ей немного вкуса.

Тумм осторожно наклонился за своей одеждой и поднял штаны и футболку. Он двигался очень медленно.

– Пожалуйста, – приглушенным голосом сказал он, – не убивайте меня.

– Мой мальчик, ты же сам прекрасно понимаешь, что умрешь. К тебе пришла смерть.

Тумм выпустил вещи из рук, и они снова упали на пол. Он задрожал.

Штайнхаузену это понравилось.

– Знаешь, какой меня терзает вопрос?

Тумм покачал головой.

– Мне интересно, куда подевались твои инстинкты. В смысле что с вами, молодежью, не так? Ты приходишь в собственную квартиру и не замечаешь, что кто-то уже ждет тебя, – он говорил укоризненно. Менторским тоном. – Твой дом – твоя крепость! Твое царство! Ты не почувствовал, как в твою ауру вторглась чужая энергия? Ничего не унюхал? – он демонстративно понюхал воздух. – На твоем месте я бы уволил уборщицу. Терпеть не могу такой затхлый запах. Но изволь! Если тебе нравится!

Майк Тумм заплакал. Ему было стыдно, но он не мог сдержать слез и дрожал все сильнее. Он сжал колени.

Штайнхаузен покачал головой.

– Что скажет Серкан, когда узнает, как небрежно, скверно ты работаешь? Ай-ай-ай… Его убили в собственной квартире…

– Пожалуйста, – умолял Тумм, – прошу, не убивайте меня!

– А я и не собирался, – сказал Штайнхаузен и разгладил левый рукав серебристо-серого пиджака. – Вообще-то, я хотел попросить, чтобы ты сделал это сам.

Тумм попытался удержаться на ногах. Его желудок взбунтовался. К горлу подкатила тошнота. Он рыгнул.

Штайнхаузен невозмутимо продолжал:

– Конечно, я мог бы засунуть тебе в рот твой «Глок» и нажать курок. У тебя ведь «Глок», да?

Тумм кивнул и поймал себя на том, что улыбается Штайнхаузену, словно у него еще оставалась надежда его к себе расположить.

Вдруг оружие оказалось у Штайнхаузена в руке.

– «Глок 34». Кстати, я лично предпочитаю предыдущую модель. «17 L». Но мне милее моя «Беретта». Как по мне, оружие многое говорит о своем владельце. Почему ты оставил свой «Глок» валяться здесь? Ай-ай-ай! Оружие всегда следует носить с собой! Ну что ты за болван!? – Штайнхаузен непонимающе покачал головой. – Кто же хранит оружие в прикроватной тумбочке! Даже обыватели так не поступают. В общем, как уже сказано, я бы мог засунуть его тебе в глотку и выстрелить. Всегда прокатывает за самоубийство. Но потом всегда страшная грязь. Твои мозги шлепаются об стену, и все эти крошечные брызги крови, которые потом никак не отстирать. Мне придется полностью переодеться. Выбросить костюм… Нет, так не пойдет…

– Я… Мог бы сделать это за вас… – предложил Тумм. Он почувствовал крошечный шанс выйти из ситуации живым.