Читать книгу "Жертвы дракона. На озере Лоч - Владимир Тан-Богораз"

Приведя себя в порядок, они стали ждать. Суетливая Элла то и дело убегала на разведку, сперва прямо по лугу, потом направо в лес. В третий раз она воротилась с криком: «Мужчины!» Было это около полудня.

Мужчины были в полном воинском уборе, который одновременно был брачным убором. Волосы у них были тоже расчёсаны и скручены вместе на темени и связаны туго в трубку. Поверх трубки они вставали султаном. Они были украшены орлиными перьями и пучками козьей шерсти, окрашенной в алый цвет.

Грудь мужчин была разрисована чёрными знаками боя, но живот и бёдра имели красные знаки приязни. Они надели на шею крупные бусы из разноцветных камешков неправильной формы. Просверливать такие камни было искусством трудным и медленным. Но каменное ожерелье считалось лучшим украшением брачного мужского наряда.

Мужчины были с копьями и палицами и на плече несли звериные шкуры. Эти шкуры предназначались для брачного подарка женщинам. Каждый мужчина подстилал свою шкуру под ноги избраннице. Потом она уносила её с собою и делала из неё себе плащ. Шкуры были самые отборные – волчьи, рысьи, медвежьи. Приносить оленьи или козлиные шкуры считалось постыдным. Не один охотник носил на своей груди глубокие следы когтей того зверя, шкуру которого он завоевал для брачного подарка. Илл Красный Бык с гордым видом принёс на плече пёструю шкуру огромного барса. Илл задушил его руками в страшном единоборстве, без всякого оружия. Это, конечно, больше всего подобало для брачного дара, и дар Илла был вдвойне ценен и желанен для каждой женщины.

Женская группа теснилась на площадке. Мужчины с важным видом обошли кругом, шагая, как журавли, потом развернулись в линию, подняли копья и с воинским кличем опустили их на землю:

– Игой!..

– Игой! – подхватили женщины своими тонкими голосами. Это был первый брачный хор.

Мужчины тотчас же отошли в сторону и сложили своё оружие, мешки и перевязи. Они покрыли это оружие зелёными ветвями, чтобы оно не видело их брачной пляски.

Два полухора развернулись и встали друг против друга по сторонам площадки.

Красные ягоды созрели,

запел женский полухор.

Женские груди налились,

ответил мужской полухор.

Красные ягоды соберём,

пел женский полухор.

Женские груди сожмём,

ответил мужской полухор с новым увлечением.

– Солнце, жги! – подхватили оба хора вместе. Началась брачная пляска, стена против стены. Стена мужчин наступала стремительно, как будто в атаку шла, подходила так близко, что их горячее дыхание обдавало женщин, потом отступала обратно. Женщины плясали на месте, чуть перебирая ногами, и с вызывающей улыбкой посматривали на мужчин.

Первым вышел вперёд для брачного бега Альф Быстроногий. Первый начинающий должен был отличаться особенным проворством.

Женщины тоже выставляли самую быструю, и делом мужской чести было догнать и схватить её как можно быстрее.

Альф сбросил пушистую шкуру на землю и запел, вызывая себе брачную пару:

Я – буйный козёл,Рога мои – копья…

Он поднял вверх оба указательные пальца, изображая ими рога:

Я – буйный козёл,Пара, приди!

– Не придём, не придём,

– пели женщины.

– Дайте невесту,

– запел мужской полухор.

– Не дадим, не дадим.

– пели женщины.

– Возьмём, возьмём,

– пели мужчины.

– Пенну дадим, Пенну, Пенну!..

Это была явная насмешка, ибо Пенна Левша была женщина в летах и не могла составить пары для буйного Альфа.

– Не возьмём, не возьмём,

– возражали мужчины.

– Асу дадим, Асу, Асу,

– лукаво пели женщины. Аса и Пенна были соперницы и стоили друг друга.

– Не возьмём, не возьмём, не возьмём…

– Эллу дадим, Эллу, Эллу…

И вдруг торопливая Элла выскочила вперёд и быстро пробежала мимо Альфа, проворная, как белка.

Альф бросился за ней, протянул руки и чуть не схватил её, но Элла увернулась и скользнула в сторону. Они обежали площадку по внешнему кругу, и когда Альф снова готов был схватить Эллу, она уже добежала до женской половины.

Женский полухор разбился и построился двумя рядами в виде узкого коридора. В руках у женщин очутились ремни и прутья, до того невидимые.

Элла прыгнула в этот коридор, как мышь в нору. Альф ринулся за ней, как хорёк за мышью.

– Не дадим, не дадим,

– пели женщины.

Ремни и прутья в такт пению опускались на обнажённую спину Альфа и оставляли на ней красные следы, но он не обращал внимания на удары. Его глаза были прикованы к белому телу, маленькому и округлому, плотному и проворному, мелькавшему впереди. Он проскочил сквозь женский строй и кинулся за беглянкой.

Второй раз пробежала Элла по кругу и опять увернулась от Альфа и скользнула в коридор. Альфу пришлось пройти сквозь строй вторично.

Его спина вздулась от ярких рубцов. Рисунки на груди стёрлись от жаркого пота. С левого плеча, от какого-то удара, особенно жестокого, брызнула кровь. Но он проскочил сквозь женский строй, как змея сквозь сухие листья, и в три пряжка снова догнал Эллу. Она увернулась, но неудачно, и чуть не упала. Он подхватил её налёту. Поднял вверх и стиснул изо всей мочи. Элла взвизгнула от боли. Объятия Анакских охотников были опасны даже для барсов. Но женщина, пойманная в кругу, была добычей, и с ней следовало поступать так же, как и с подлинным зверем.

– Взял!

– крикнули мужчины.

Альф выпустил Эллу и поставил её на брачную шкуру. Она посмотрела на него лукавыми глазами.

Женщины смеялись. В сущности трудно было судить, кто быстрее: Альф или Элла. Это была известная женская уловка: на третьем перебеге уступать желанному, а от нежеланного уходить всеми правдами и неправдами. На перебеге составлялись брачные пары, но редко это случалось против выбора и желания женщин.

– Красные ягоды созрели,

– запели снова женщины.