Читать книгу "Vive le basilic! - Вера Камша"

– Мсье… Мсье Поль… Уже четверть седьмого…

Сперва Дюфур ничего не понял, потом ящерица пропала, а сам он оказался в собственной постели. Стрелки на часах вернулись на пятнадцать минут назад, хозяйка ничего не забыла, а служанка не проспала. В туалетной журналист первым делом осмотрел стены и пол и лишь после этого взялся за помазок. Обошлось без крови.

– Сварить мсье кофе?

– Будь так добра.

– Мсье хочет что-нибудь еще?

– Да. Ящерицу.

– Мсье шутит…

– Конечно, малыш! Шутит и ждет кофе.

Секунданты не опоздали ни на минуту. Добытый патроном центрист, крючконосый, плотный и очень хорошо одетый, заверил, что рад оказать услугу столь одаренному и здравомыслящему человеку. Жоли хлопнул Поля по плечу, давая понять, что с сего момента и до возвращения в редакцию они прежде всего товарищи. Это было традицией «Бинокля», такой же, как следующий за поединком общий завтрак в «Счастливом случае», который оплачивал патрон, – кто бы из журналистов ни дрался, истинным дуэлянтом являлась газета. Еще одной традицией было ироничное спокойствие, которое выказывал участник дуэли. Когда-то это и впрямь требовало мужества, но сейчас, по меткому выражению коллеги и соперника из «Эпохи», истинное мужество проверялось не у барьера, а в приемной дантиста. Поль знал, что от него требуется, тем более в присутствии члена парламента, и демонстративно подавил зевок.

– Черт знает что, – посетовал он, как и положено дуэлянту усаживаясь на заднее сиденье рядом с меланхоличным доктором. – И кто только завел моду стреляться ни свет ни заря?

– Тебе следует переселиться в девятый округ, – поддержал игру Жоли и велел кучеру трогать, – тогда ты выгадаешь на сон часа полтора. Будем надеяться, нас ничто не задержит.

* * *

Со временем вышло просто идеально. Кучер выехал на аллею как раз в тот момент, когда на другом ее конце показалось ландо оппонентов. Жоли подхватил ящик с пистолетами и вместе с центристом отправился навстречу коренастому живчику в коричневом сюртуке и спокойному элегантному господину. Барону де Шавине.

Секунданты раскланялись с той церемонностью, что имеет место на свадьбах, похоронах и дуэлях. Коричневый сюртук вынул бумажник; самой монеты Поль не видел, но сценарий пьесы чести он помнил наизусть. Прошлый раз стрелялся Жоли, а жребий бросал Дюфур, сейчас роли поменялись, только и всего. Монета взмыла вверх, секунданты задрали головы, а затем сделали шаг назад, и пара депутатов наклонилась, определяя, петух или решка. Дискуссии не возникло. Все четверо согласно свернули к поляне, которую в «Жизни» и «Бинокле» считали чуть ли не своей собственностью.

Поль лениво проследил взглядом за вышагивающими вдоль кустов элегантными фигурами. Приходилось признать, что де Шавине выглядит безупречно. Когда шаги были отсчитаны, Жоли воткнул в землю свою «дуэльную» трость, господа депутаты приподняли цилиндры и направились к своим подопечным. Регулярно оказывавший «Биноклю» услуги подобного рода доктор протер платком пенсне и приступил к исполнению профессиональных обязанностей. Он и не думал скрывать, что ему это поднадоело.

– Как вы себя чувствуете? – Сварливостью некоторые врачи могут сравниться разве что с нотариусами. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Позже. С завтраком.

– Что ж, приличный завтрак хоть как-то оправдывает этот балаган…

Подошел центрист.

– Стреляете из их пистолетов, – с присущим случайным знакомым равнодушием сообщил он. – Мсье Жоли сейчас их проверит.

– Хорошо. – Вместительная все же вещь карманы, сколько в них скапливается способной отклонить пулю ерунды. – Брюн ставил на петуха?

– Да.

– Я так и думал. Прошу принять на хранение. – Разочарованный своим неучастием в действе Руссель не советовал доверять бумажник депутату. Надо полагать, в редакции сегодня эту шутку не повторит один папаша Леру. Центрист с невозмутимой миной принял вещи. Любопытно, стрелялся он с кем-нибудь или пока нет?

– Господа, – первым свидетельствовал де Шавине, – ручаюсь, что мсье Брюн ничем не защищен.

– В свою очередь ручаюсь, что мсье Дюфур ничем не защищен.

Чем забавны «газетные» дуэли, так это тем, что противника зачастую впервые видишь уже без цилиндра, перчаток и часов. Когда речь заходит о даме или нечестной игре, целишься все же в знакомого. Честно целишься. Жаль, де Шавине всего лишь секундант…

– Ваше оружие, мсье Дюфур. – За спиной коричневого сюртука высится Жоли. Без сигары в углу рта он выглядит непривычно напыщенно.

– Благодарю.

Изогнутая рукоять удобно ложится в руку. Что ж, поглядим, что за пистолеты предпочитают подающие надежды радикалы. На украшенном прихотливой гравировкой стволе сияет свежим золотом надпись: «Давим в Лютеже». О, мастер Давим, тот самый…

– Что-то не так с оружием? – любопытствует коричневый сюртук. Наверняка газетчик, наверняка его репортажи тысячу раз читаны, но лица за строками не разглядишь.

– Всего лишь занятное совпадение. Капитан Пайе де Мариньи, мой шеатский друг, высочайшего мнения о револьверах мсье Давима. Собственно говоря, бабуина я застрелил из тяжелого револьвера его работы.

– Что вы хотите этим сказать?

– Всего лишь то, что есть оружие для войны и диких земель, а есть для таких вот случаев.

Две воткнутые в землю трости. Обозначенный сломанными ветками барьер, сочная зелень кустарника, серебро буковых стволов. В прошлый раз под ногами были желтые листья…

– Готовьтесь.

Что бы сказали те, кто писал дуэльный кодекс своей и чужой кровью, о господах, обменивающихся парой выстрелов для поднятия аппетита? «Все мельчает», как сетуют старики… Уже измельчало. Изделие мастера Давима смотрит в небо, небу все равно.

– Сходитесь.

* * *

До барьера было десять шагов, но Поль не успел сделать и пятого, когда невозмутимо шагавший навстречу Брюн остановился и выпрямил руку с пистолетом, раздался одиночный треск. Мимо, чего и следовало ожидать. Теперь наш черед, и хорошо. Не будем тянуть время, не за кровью сюда ехали.

Поль направил пистолет в сторону противника, тот, как и положено, замер на месте. Стрелять выше не хотелось, лучше уж взять слегка правее… Дюфур сощурился и нажал на спусковой крючок. Вот и все, господа, пора завтракать.

Курок уже обрушивал свой удар на капсюль, когда фигура противника внезапно дернулась. Резко. Неожиданно. Непонятно. Облачко дыма на секунду скрыло депутата, а когда рассеялось, Брюн валился на траву. Мешком.

Коричневый сюртук и щеголеватый статный доктор кинулись к своему подопечному. Поль, ничего не понимая, повернулся к Жоли, чтобы услышать слова, готовые сорваться со своего собственного языка:

– Да какого дьявола он дернулся?!

Потом они, путаясь в траве, бежали к упавшему, и Жоли все не унимался.