Читать книгу "Арчер будет молчать - Мия Шеридан"

Бри смотрела на меня и, кажется, начала узнавать, потому что ее расширенные глаза заметались по моему лицу. Вдруг ее выражение смешалось, она обхватила меня руками за шею, прижалась лицом к моей груди и разразилась рыданиями. Ее плач совсем добил меня. Крепче прижав ее к себе, я вышел на лужайку перед своим домом.

Распахнув ногой дверь, я вошел в дом и, дойдя до дивана, опустился на него вместе с Бри, которая все еще так плакала у меня на руках, что моя майка промокла насквозь.

Я не знал, что делать, и продолжал держать ее, пока она плакала. Немного погодя я осознал, что качаю ее, прижимаясь губами к ее затылку, как делала моя мама, когда я ушибался или был чем-то расстроен.

Бри плакала очень долго, но наконец плач стал тише, и ее теплое дыхание у меня на груди стало менее резким.

– Я не сопротивлялась, – тихо сказала она через несколько минут.

Я отодвинул ее чуть дальше от себя, чтобы она могла увидеть мои вопрошающие глаза.

– Я не сопротивлялась, – повторила она, слегка тряся головой. – Я бы не боролась с ним, даже если бы он не убежал. – Она закрыла глаза, но через несколько секунд снова открыла их и поглядела на меня совершенно убито.

Я приподнял ее и переложил на диван, так, чтобы ее голова оказалась на подушке в другом конце. Мои руки затекли и ныли оттого, что я так долго держал ее, но мне было плевать. Я бы держал ее всю ночь, если бы думал, что ей от этого будет лучше.

Я впитывал ее всю, такую прекрасную даже сейчас, в ее страданиях. Ее длинные золотисто-русые волосы рассыпались свободной волной, а зеленые глаза блестели от слез.

– С кем не боролась, Бри?

– С человеком, который пытался меня изнасиловать, – показала она, и сердце замерло у меня в груди, прежде чем снова возобновить свой быстрый беспорядочный стук. – Это человек, который убил моего отца.

Я не знал, что и думать. И уж точно не знал, что сказать.

– Я не сопротивлялась, – повторила она. – Ни когда я увидела, как он приставил пистолет к голове папы, ни когда он пришел за мной. Отец сказал мне спрятаться, и я сделала это. Я не сопротивлялась, – повторила она, и ее лицо было полно стыда. – Может быть, я могла бы его спасти, – сказала она. – Он убил моего папу, а когда он пришел за мной, я все равно не боролась.

Я смотрел на нее, пытаясь понять. Наконец я ответил:

– Бри, ты боролась. Ты выжила. Ты боролась за жизнь. И выжила. Именно это тебе велел твой папа. Разве ты не сделала бы то же самое ради того, кого ты любишь?

Она моргнула, и что-то в выражении ее лица как-то смягчилось. Она не отводила глаз от моего лица. И что-то внутри меня как будто тоже освободилось – хотя я не мог бы понять, что именно.

Бри снова заплакала, но выражение ужаса в ее глазах, казалось, все же немного померкло. Я снова обхватил ее и прижал к себе, пока она плакала, но в этот раз не так отчаянно. Спустя немного времени я услышал, что ее дыхание стало ровным. Она уснула. Я снова уложил ее на диван, принес одеяло, укрыл ее и долго сидел рядом, просто глядя в окно на заходящее солнце.

Я думал о том, какие мы с Бри разные… и как мы похожи. Она несла в себе вину за то, что не боролась, когда думала, что должна была, а я носил шрам от того, что происходит, когда ты делаешь это. Каждый из нас вел себя по-разному в момент ужаса, но оба мы пострадали. Может быть, тут нет правых и виноватых, нет черного и белого, а только тысяча оттенков серого, когда дело доходит до боли и до того, за что каждый из нас считает себя в ответе.

Глава 14. Бри

Проснувшись, я открыла глаза. Я чувствовала, что они опухли. В комнате было полутемно, светил только маленький торшер в углу рядом с книжными полками. Я лежала на потрепанном кожаном диване, передо мной стоял старый деревянный кофейный столик. Занавески на окне были открыты, и было видно, что солнце совсем зашло.

Я откинула одеяло, которым была укрыта. Наверное, это сделал Арчер. Мое сердце сжалось. Арчер. Он позаботился обо мне. Он спас меня.

Я села и, несмотря на распухшие глаза и пятно на лбу, которое слегка ныло, если до него дотронуться, почувствовала себя отдохнувшей, и в целом неплохо. Это было удивительно, после того как я побыла диким животным, попавшим в сеть. Я очень примерно поняла, что произошло, когда Арчер освобождал меня. Почему там была ловушка? Я не была уверена, кажется, это было как-то связано с его дядей.

Господи, как я осрамилась. Теперь мне было стыдно. Но одновременно я испытывала облегчение. Мне было… легче? Когда я поняла, что меня несут, и заглянула в обеспокоенные глаза Арчера, я почувствовала себя в безопасности и наконец смогла заплакать.

Мои мысли прервались, когда я услышала у себя за спиной шаги Арчера, вернувшегося в комнату.

Я обернулась с неловкой улыбкой, чтобы поблагодарить его, но, увидев его, замерла. Господи Боже и все святые. Он убрал волосы назад, и он побрился.

И он был… прекрасен.

Я ахнула.

Нет, не прекрасен. В его чертах было достаточно мужества, добавляющего чуть-чуть резкости к тому, что без этого было бы совершенной мужской прелестью. Его челюсть была не резкой, а слегка квадратной, но не слишком. Губы были скорее широкими, чем пухлыми, прекрасного, нежного, розового цвета.

С убранными назад волосами и без растительности на лице я увидела, что его нос и глаза идеально подходили к остальным чертам лица. Зачем он вообще их прятал? Я догадывалась, что где-то подо всеми этими зарослями кроется красивое лицо, но чтобы настолько… Такого я даже вообразить не могла.

Едва я наконец собралась что-то сказать, он подошел поближе, и на свету я увидела шрам в основании шеи – розовый, яркий и неровный, – кое-где кожа была плоской, кое-где вздымалась буграми. Он резко выдавался на фоне таких красивых черт лица.

– Арчер, – выдохнула я, не в силах отвести глаз.

Он замер в своем движении, но ничего не сказал. Просто стоял тут, с неуверенным выражением лица и всего тела, застывшего в своей неподвижности. А я не могла ничего, кроме как смотреть на него, зачарованная его красотой. Что-то сжалось у меня внутри. Он даже не догадывался. Совсем.

– Иди сюда, – показала я, указывая на диван рядом с собой. Он обошел диван и сел с другой стороны, а я обернулась к нему.

Мои глаза скользили по его лицу.

– Почему ты это сделал?

Он помолчал какое-то время, глядя вниз и закусив нижнюю губу, прежде чем поднять руки и ответить.

– Не знаю. – На лице появилось задумчивое выражение, и он посмотрел мне в глаза, а потом продолжил: – Когда ты попала в ловушку, я не мог заговорить с тобой, чтобы успокоить. Ты не могла услышать меня… И я ничего не мог поделать. – Он снова на секунду посмотрел вниз и вновь на меня. – Но я хотел, чтобы ты меня видела. – Его лицо приняло уязвимое выражение. – И теперь ты можешь.