Читать книгу "Терпкий запах тиса - Анна Жилло"

Вадим упорно меня избегал, обходя десятой дорогой. Когда мальчишки встали и позавтракали, сел на велосипед и уехал с ними к речке. Я вздохнула с облегчением, потому что тоже не представляла, как себя вести. Все мои тактические и стратегические планы рухнули в одно мгновение. Не зная, чем себя занять, я бродила по участку, пока мама не припахала чистить картошку к обеду.

Счищая длинную тонкую кожуру (задача: как срезать целиком, одной лентой), я подумала, что с двойняшками, похоже, все не слишком сильно изменилось. Ну да, они не называли меня «мамонт» и не лезли целоваться, но в целом я большой разницы не заметила. Может, дело было в том, что они уже вошли в подростковый возраст, когда даже самые ласковые дети стремительно отдаляются от родителей. А может, в том, что они всегда были «папины мальчики», с самого рождения. Я этому была только рада, хотя иногда все-таки всплывала некая материнская ревность. У них всегда было свое мужское братство, а я… Как-то я подслушала разговор пятилетних Петьки и Пашки, которые серьезно беседовали о том, что они с папой – мужчины, а мама – девочка.

Вернулись они только к обеду, за которым мы с Вадимом, кажется, даже ни разу не взглянули друг на друга. А сразу после обеда стали собираться в город. Обычно мы всегда уезжали рано – чтобы успеть до пробок. Первыми отчалили Дима с Машей. По правде, мне было страшновато остаться с Вадимом наедине. Даже промелькнула мысль: может, утром поехать на электричке, прямо на работу? Но идти в офис в драных джинсах и футболке с динозавром было как-то… не комильфо.

Наконец мы со всеми расцеловались, сели в Дастер и поехали. Вадим каменно молчал. Я смотрела в окно, так внимательно, как будто не ездила этой дорогой каждую неделю.

- Лера! – внезапно позвал меня Вадим, я вздрогнула и повернулась к нему.

Он напряженно смотрел на дорогу.

- Послушай… Я не знаю, что это было… ночью, - наконец сказал он. – С чего меня так…

- Может, потому что пришлось спать вместе… вот так, тесно? – предположила я, рассматривая прорезь на джинсах.

- Нет. Мы и раньше так спали, когда кто-то приезжал. Поворачивались друг к другу задницами, отодвигались подальше и спали. Даже если и были какие-то… эмоции, все равно ничего даже близко похожего. Просто… Лер, что вообще происходит? Я за эти годы смирился с тем, что мы живем как соседи. Что между нами все сдохло. Убедил себя, что мне абсолютно все равно. Не хочешь разводиться – черт с ним, мне тоже не подгорает. Да мне и было все равно. Даже после того, что ты мне во вторник наговорила. А на следующий день ты вдруг выскакиваешь меня встречать, зовешь ужинать, ночью заявляешь, что меня хочешь. Ну и дальше. И я просто в полных непонятках. А ты знаешь, когда я чего-то не понимаю, начинаю злиться. До бешенства. И вот я уже пятый день злюсь на тебя так, что, наверно, убить готов. Прости, это было… Твою мать!

Нас резко подрезал обнаглевший Матиз – бешеная табуретка, возомнившая себя машиной. Высказав в мировое пространство все, что думает о «ездюках, купивших права», Вадим к прежней теме больше не вернулся. До самого дома мы молчали.

Вечером, поужинав разогретыми остатками дачного пиршества, мы разошлись по своим углам. Вадим засел в гостиной за статью, я в спальне включила для фона телевизор и просматривала рабочие документы в ноутбуке. Неожиданно он пришел ко мне, сел в ногах и нажал кнопку выключения на пульте.

- Лера, я не собирался тебе говорить, - сказал он с тяжелым вздохом, - но, боюсь, придется. И разговор будет очень неприятный.

Я закрыла ноутбук и поставила его на тумбочку. В желудке мгновенно образовался кусок льда.

«Ну вот и все, - крутилось в голове. – Вот и все. То, что случилось ночью, - это было последней каплей. Он решился подать на развод».

17.

- Она начала на меня вешаться, еще когда была замужем за своим футболистом. Или артистом? Кто он там у нее был, не помню?

- Кто? – тупо спросила я, прекрасно понимая, кого он имеет в виду. – Кто начал вешаться?

- Марина, - поморщился Вадим.

- Так… - протянула я. – Почти десять лет. Нормальное кино… япона жаба… То есть десять лет ты крутил с моей подругой и вдруг решил признаться. Нормально, да…

- Ты что несешь-то? – Вадим вытаращил глаза. - Совсем с дуба рухнула? Может, я все-таки расскажу? Или ты уже сама все выводы сделала?

Я вытащила из дырочки в наволочке перышко и начала крутить его в руках. Помолчав, Вадим продолжил:

- То глазки состроит, то коленкой под столом прижмется, то скажет что-нибудь такое… с намеком. Я включал дурака, делал вид, что ничего не понимаю, не замечаю. Да поначалу все было как-то… в шутку, что ли. Что надо было сделать? Оборвал бы ее – а получилось бы, что сам идиот, все придумал. Она пошутила, а я принял всерьез. Тебе сказать? Еще хуже. Как будто поссорить вас хочу. Вы все-таки с какого класса дружите?

- С четвертого. И что дальше?

- Дальше она развелась, и все пошло без шуток, по-взрослому. То есть намеки уже были совсем прозрачные. Я ее раз вежливо отшил, два. Вроде поняла, перестала. Потом у нас с тобой все в разнос пошло. Вообще не до нее стало. Да и времени столько прошло. И вдруг она мне позвонила. Недели две назад. Мол, есть серьезный разговор, давай встретимся. Намекнула, что тебя касается. Встретились мы в том кафе, где вы раньше с девчонками твой день рождения отмечали. До «Абрикосова». На Садовой. Сразу так по-деловому: Вадим, ты мне давно нравишься, я тебе, кажется, тоже не противна. В общем, как в «Обыкновенном чуде»: вы привлекательны, я чертовски привлекателен, так чего время терять?

- И правда, - кивнула я. – Почему я ни разу не удивлена? Две недели назад, говоришь? А потом сидела с нами, улыбалась, как ни в чем не бывало. Правда, в контактике у нее фотография из «Абрикосова» с такой мерзкой ухмылкой…

- Ну так мне тоже интересно стало. Ты же, вроде, Лерина лучшая подруга, говорю, ничего? Да я знаю, что у вас все плохо, отвечает. Что вы только притворяетесь идеальной парой. Какая разница, мол, у нее тоже наверняка кто-то есть. У тебя, в смысле.

- Очешуеть… - то ли засмеялась, то ли захныкала я.

- Да, как-то так.

- И что?

- Да ничего. Послал ее в пеший эротический тур, встал и ушел. Хотел тебе сразу же рассказать. Прихожу домой – тебя нет. Грязища, холодильник пустой. Заказал пиццу. Пока ждал – полы помыл. Желание рассказывать пропало.

- Потому что полы пришлось мыть?

- Да нет, не поэтому, - вздохнул Вадим. – Просто подумал, что у тебя своя жизнь. Которая с моей теперь только изредка пересекается. Зачем я буду туда влезать?

- Тогда почему решил влезть сейчас?

Вадим посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.

Что я делаю?! Возможно, это наш последний шанс, другого, скорее всего, уже не будет! А я вопросы задаю, как будто еще сильнее разругаться хочу.