Читать книгу "Леденящее пламя - Джуд Деверо"

— Я не собираюсь слушать подобные речи, — ответила Блейр.

Он поймал ее за руку.

— Ты предпочитаешь услышать это от Вестфилда? Ты предпочитаешь, чтобы здесь был он — со своим шестизарядным револьвером и способностью провести легковерного студента-медика?

Она бросила на него холодный взгляд:

— Отпусти мою руку.

Он повиновался незамедлительно, вся его злость улетучилась.

— Блейр, извини, я не имел в виду ничего такого. Просто я так устал выглядеть дураком. Я устал сидеть в своей комнате в гостинице и дожидаться разрешения встретиться с твоими родителями. Я чувствую себя нежеланным, не то что Вестфилд.

Она почувствовала раскаяние. Его резкость абсолютно понятна и оправданна. Блейр приложила ладонь к его щеке.

— Я мечтала уехать с тобой в первый же день, но ты захотел участвовать в состязании. Ты согласился на него, и теперь мое будущее, как врача, под сомнением. Я не могу уехать из Чандлера до двадцатого. Но поверь мне — я уеду с тобой.

Он проводил ее, и они расстались за квартал до дома. Его напряженность не исчезла, он волновался. И никакие увещевания Блейр, казалось, не могли рассеять его озабоченность.

Дома Блейр поднялась к себе в комнату, довольная, что хоть на этот раз ее мать не представила ей детальный список цветов и конфет, присланных Ли за время ее отсутствия. Опал лишь ласково кивнула ей и вернулась к своему шитью.

Остаток дня, в отличие от утра, Блейр твердо решила провести без слез. Поэтому она растянулась на кровати и попыталась прочесть главу об ожогах из книги, данной Аланом.

В три часа с подносом еды пришла горничная Сьюзен:

— Миссис Гейтс велела принести это вам и спросить, не нужно ли еще чего.

— Нет, — безжизненно ответила Блейр, отодвигая еду подальше.

Сьюзен остановилась у двери, водя фартуком по косяку:

— Вы, конечно, слышали про вчерашнее?

— Про вчерашнее? — спросила Блейр без особого интереса.

Как мог Алан подумать, что Ли ей интересен? Неужели она недостаточно ясно дала понять всем, причастным к этой истории, что она не желает иметь с ним дела?

— Я подумала, что поскольку вы уже спали, когда вернулась мисс Хьюстон, а утром ушли так рано, то могли и не слыхать про то, что устроил вчера мистер Таггерт на приеме в саду. Как он унес оттуда мисс Хьюстон, а потом вернулся, и я могу сказать, что ваша матушка почти в него влюбилась, и он собирается купить ей розовый поезд .

Теперь Сьюзен удалось завладеть вниманием Блейр.

— Подожди, подожди, расскажи-ка все по порядку. И она, поджав ноги, уселась поудобнее и начала поглощать стоявшую перед ней еду.

— Ну так вот, — медленно произнесла Сьюзен, наслаждаясь возможностью побыть в центре внимания, — вчера ваша сестра пошла на прием в саду у мисс Тайи Мэнкин — вас тоже приглашали, но вы не пошли, — и рядом с ней стоял этот человек, но сначала его никто не узнал. Я, конечно, говорю, как мне рассказывали, потому что меня там не было, но потом-то я его увидела — то, что говорили, оказалось больше, чем правдой. Я никогда не думала, что большой грязный мужчина может так хорошо выглядеть. В общем, он пришел на прием, и все женщины собрались вокруг него, а он взял угощение для мисс Хьюстон да и выронил ей все на колени. С минуту никто не мог ничего сказать, а кто-то начал смеяться, и тогда, знаете, мистер Таггерт взял мисс Хьюстон на руки, вынес ее из сада и посадил в хорошенькую новую коляску, которую он ей купил.

Рот Блейр был набит сэндвичем, и она отхлебнула молока.

— И что, Хьюстон ничего не сказала? Не представляю, чтобы она позволила мужчине проделать с ней такое на людях.

По правде говоря, она не могла представить такого и в более интимной обстановке.

— Я никогда не видела ничего похожего между ней и доктором Лиандером, но мисс Хьюстон не только это позволила, но и привела его сюда и попросила вашу матушку принять его в гостиной.

— Мою мать? Да она плачет каждый раз, как слышит имя Таггерта.

— Ну уж не после вчерашнего. Не знаю, что ей в нем понравилось, кроме внешности, потому что я до смерти боюсь этого человека, но она просто влюбилась в него. Я помогла мисс Хьюстон переодеться, а когда мы спустились вниз, ваша мать уже просила его называть ее Опал, а он спрашивал, какого цвета вагон купить ей.

Сьюзен взяла с кровати пустой поднос.

— Но после того как , мисс Хьюстон уехала с этим человеком, случилось, должно быть, что-то ужасное, потому что вчера вечером она вернулась в слезах. Она пыталась скрыть это от меня, когда я помогала ей раздеваться, но я заметила, что она плакала. И сегодня — она не ест и целый день сидит в своей комнате, — Сьюзен бросила мрачный взгляд на Блейр. — Так же, как вы, мисс. Этот дом сегодня какой-то несчастливый, — заключила она, уходя из комнаты.

Блейр тут же отправилась к сестре. Хьюстон лежала на кровати с красными, опухшими глазами и являла собой жалкое зрелище. Первой мыслью Блейр было, что несчастье сестры — ее вина. Если бы она не вернулась в Чандлер, Хьюстон осталась бы помолвленной с Лиандером и не была бы вынуждена выходить замуж за человека, роняющего на нее тарелки и не умеющего вести себя в обществе.

Блейр попыталась поговорить с Хьюстон, объясняя, что, если она явно даст понять, что все еще не забыла Ли, она, возможно, вернет его, и ей не придется приносить себя в жертву этому Таггерту. Но чем больше Блейр говорила, тем больше Хьюстон замыкалась в себе. Она только сказала, что Лиандер ее больше не любит и желает Блейр так, как никогда не желал ее, Хьюстон.

Блейр хотелось сказать сестре, что если только та подождет до двенадцатого, то снова получит Ли. Она хотела рассказать о смахивающем на шантаж плане, об Алане и о том, как сильно она его любит, но боялась, что Хьюстон станет только хуже, если она почувствует себя утешительным призом. Она могла говорить, казалось, лишь о том, что Ли ее бросил, что ему нужна Блейр, а Таггерт делает ее несчастной, хотя и не пояснила, каким образом.

И чем больше Хьюстон говорила, тем хуже чувствовала себя Блейр. Она-то ведь поехала с Лиандером потому, что сомневалась в его отношении к сестре. Она беспокоилась, поскольку видела, что Хьюстон нисколько не расстроилась из-за размолвки с Ли. И теперь у нее другой мужчина, однако Хьюстон проводит дни в тоске. И зачем только она вмешалась!

Хьюстон стояла у кровати, пытаясь унять поток слез, струящихся по лицу.

— Ты, наверное, думаешь, что у тебя с Лиандером все кончено, но это не так. И тебе нет нужды наказывать себя общением с этим мужланом Таггертом. Он и тарелки с едой удержать не может, не говоря…

Блейр замолчала, потому что Хьюстон дала ей пощечину.

— Я собираюсь выйти замуж за этого человека, — сказала Хьюстон со злобой в голосе. — Я не позволю тебе или кому-то другому порочить его.