Читать книгу "Голос ночи - Дин Кунц"

Колин наблюдал за мертвой рыбой, покачивающейся на волнах.

Внезапно море забурлило, как будто внизу находился огромный костер. Тут и там замелькали плавники, заполнив все пространство вокруг «Эрики Линн»: десять... двадцать... пятьдесят акул... а может, больше. Они, оскорбляя природу, набросились на своего мертвого сородича, терзая и раздирая его на куски. Казалось, что они пожирают свое собственное мясо. Они бросались друг на друга, подскакивая вверх и вновь погружаясь в воду, они дрались за каждый кусок в каком-то всепоглощающем первобытном безумии.

Фрэнк разрядил револьвер в клокочущую стаю. Должно быть, он убил еще одно чудовище, поскольку волнение возросло.

Колину страшно хотелось убраться подальше от этой бойни. Но он не мог. Что-то удерживало его.

— Они пожирают себе подобных! — крикнул кто-то.

— Акулы жрут абсолютно все!

— Они хуже козлов.

— Рыбаки находят иногда интересные вещи в желудках акул.

— Да, я знаю одного парня, который нашел браслет от часов.

— А мне рассказывали, что один нашел обручальное кольцо.

— Портсигар с промокшими сигаретами.

— Вставную челюсть.

— Старинные монеты, которые дорого стоят.

— Да-да. Вещи, которые были на жертве, те, что не перевариваются и остаются в желудке акулы.

— А почему бы нам не вспороть одну из них и не посмотреть, что там у нее в желудке?

— А что? Это идея!

— Давайте вспорем ей брюхо прямо здесь, на палубе!

— Может, найдем редкую монету и разбогатеем.

— Скорее всего найдем только что съеденное акулой мясо.

— Может, да, а может, и нет.

— По крайней мере, будет чем заняться.

— Ты прав! Какой-то чертов день!

— Ирв, оснасти одно из удилищ еще раз.

Они вновь принялись за виски и пиво.

Колин наблюдал.

Джек занял кресло и минуты через две получил наживки. К тому времени, когда он подвел акулу к борту, вакханалия с пожиранием собратьев закончилась, и стая ушла прочь. Но безумие на «Эрике Линн» только начиналось.

Отец Колина вновь зарядил револьвер. Он перегнулся через борт и всадил две пули в огромную рыбину.

— Прямо в голову!

— Немного разбрызгал ее чертовы мозги!

— У акулы мозги с горошину!

— Как и у тебя!

— Она сдохла?

— Не шевелится.

— Давайте поднимем ее!

— Надо посмотреть, что у нее в брюхе.

— И найти старинную монету!

— Или вставную челюсть!

Виски и пиво.

Джек, как мог, подтянул леску. Мертвая акула билась о борт судна.

— Чертова тварь — десять футов в длину!

— Никто не собирается поднимать эту малютку простым багром.

— У них есть лебедка.

— Похоже, нелегкая будет работа.

— Если мы найдем старинную монету, игра стоит свеч.

— Мы скорее найдем монету в твоем желудке.

Впятером с помощью двух канатов, трех багров и мощной лебедки они с трудом подняли акулу на уровень судна и провели над бортом. Но затем, потеряв контроль над лебедкой за секунду до того, как акула была бы спокойно опущена на палубу, они сбросили ее вниз. И вдруг она ожила, так как пуля только ранила и оглушила, но не убила ее. Теперь она билась о палубу. Все отскочили в разные стороны. Пит схватил багор и изо всех сил швырнул его острым концом в акулью голову. Брызнула кровь. Жуткая пасть оскалилась, пытаясь схватить Пита, но кто-то из мужчин рванул вперед и другим багром ударил ее со всего размаху в глаз, а третий багор полетел в одну из пулевых ран. Кровь была повсюду, и Колин невольно подумал об убийстве в доме Кингмана. Плавки у всех были забрызганы кровью. Отец Колина, не слушая Ирва, который просил его не стрелять на палубе, громко крикнул всем, чтобы они отошли, и продырявил еще раз акульи мозги. Наконец она перестала метаться. Все были страшно возбуждены, кричали и говорили одновременно. Стоя в луже крови, они перевернули акулу и вонзили ножи ей в брюхо. Белое мясо поддалось не сразу, но затем не выдержало, и из большого разреза потекла вонючая скользкая масса кишок и полупереваренной рыбы. Стоявшие вокруг задвигались. Несколько человек, встав на колени, прощупывали руками всю эту омерзительную дрянь в поисках сказочной старинной монеты, обручального кольца, портсигара или вставной челюсти, смеясь и отпуская сальные шуточки. Время от времени они бросали друг в друга полные гости этой дряни.

Колин вдруг почувствовал, что его толкнула какая-то сила. Он бросился бежать в сторону носа, поскользнулся в крови, зашатался, чуть не упал, но все-таки удержал равновесие. Убежав достаточно далеко от веселящейся компании, он перегнулся через борт, и его вывернуло.

Как только Колин поднялся, к нему подбежал отец. Он возвышался над ним, как дикарь, со злобным взглядом, весь в крови, волосы, слипшиеся от крови, торчали в разные стороны. Тихо, однако с металлом в голосе, он спросил:

— Что случилось?

— Меня стошнило, — едва слышно ответил Колин. — Просто стошнило. Все уже позади.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

— Со мной все так.

— Ты что, хочешь осрамить меня?

— Как?

— Так. Перед моими друзьями.

Колин смотрел на него не понимая.

— Они подшучивают надо мной из-за тебя.

— Ну...

— Они делают из тебя посмешище.

Колин растерялся.

— Ты временами удивляешь меня, — сказал отец.

— Я ничего не мог поделать. Меня вырвало. Я ничего не мог поделать, чтобы предотвратить это.

— Я иногда думаю, мой ли ты сын?

— Твой. Конечно, я твой.

Отец наклонился к нему поближе и стал изучать его, как будто старался отыскать в нем черты какого-нибудь старого друга или молочника, развозившего по домам молоко. От него пахло перегаром.

Виски и пиво.

И запах крови.

— Временами ты ведешь себя не как мальчик. Временами мне кажется, что ты никогда не станешь мужчиной, — сказал отец тихо, но довольно резко.

— Я стараюсь.

— Правда стараешься?

— Правда, — неуверенно ответил Колин.

— Временами ты ведешь себя, как гомик.

— Извини.