Читать книгу "Оборотный город - Андрей Олегович Белянин"

им медную дорожку к избавлению и рванул в боковую комнату. На то, чтоб собрать всех пленниц воедино, вывести наружу и уйти за перекрёсток, потребовалось не более двух минуточек. В погоню никто не бросался, все были заняты куда более важным и личным делом.

Улица превратилась в ревущий поток, безмятежно гуляющих прохожих попросту смывало, а я вёл свой маленький отряд в противоположном направлении, прямиком к Хозяйкиному дворцу, ибо других шансов выбраться на поверхность у нас реально не было. Переть через гудящий в праздничном угаре Оборотный было смерти подобно! До заветной арки, быть может, дотопал бы один я, все прочие ушли бы на закуску. К тому же, когда за следующим поворотом к бедняжкам вернулся дар речи, стало ясно, что всё произошедшее было цветочками в преддверии ягодок. Волчьих.

— Ой, а куда это мы бежим? А зачем? А чего эта тощая с нами увязалась? А гоните её, она небось из образованных, а мы академиев не заканчивали! А чего казачок-то такой неразговорчивый? А чё тут за река жёлтая?

— Хуанхэ, — не оборачиваясь, бросил я, выворачивая к площади, но теперь уже Маргарита Афанасьевна решила проявить себя, отодвинув говорливую бабёнку на второй план.

— Хорунжий Иловайский, мне плохо… Голова кружится, в глазах темно, и сердце, сердце… останавливается…

— Хорошо, я передам Василию Дмитревичу.

— Что передадите? — Младшая дочь губернатора резко перестала изображать умирающего лебедя.

— Что вы покинули этот мир в жестоких муках, с его именем на устах, и слёзно просили его в память о вас жениться на вашей сестре! Аминь?

— На Настьке?! Да она же стерва, у неё веснушки, а ещё она себе в корсет капустные кочаны подкладывает для объёма!

— То есть нет?

— Категорически! О как мне плохо… мне ещё хуже… я почти умираю…

Та молодая крестьянка, что и вправду падала в обморок, не желая подобного случайной подруге по несчастью, просто подставила крепкое плечо, помогая столбовой дворянке передвигать ножки. Говорливая тётка попробовала переключиться исключительно на меня, обошла по бордюрчику, прыгнула мне на спину и промахнулась. Ну или… честно говоря, я сам чуточку увернулся. В общем, искупалась она по полной программе и дальше хлюпала за нами вслед, бранясь, как сельская кошка, упавшая с крыши в помойное ведро. Пару раз нас пытались остановить…

— Ба, хорунжий! Куда тебе столько, поделись с пацанами?

— К Хозяйке веду, на романтический ужин. Есть вопросы?

— Ни-ни-ни, может, проводить?

Спасибо, сами доберёмся, молча козырнул я, и уличная банда из восьми людоедов отвалила с извинениями. Потом нашёлся ещё один…

— Господин Иловайский, я полагаю? Позвольте представиться…

— Не позволю, мы спешим.

— Но продайте же мне хоть одну из этих милых курочек, — взмолился пузатый вампир-некромант в котелке, с изящно вздёрнутыми усиками. — Серые клеточки моего мозга говорят, что эта девица из села, вон та очень начитанна, а вот эта… страдает энурезом?

— Нет, она им наслаждается. Берёте?

— Э-э… я передумал. Позвольте откланяться…

А вот откланяться я всем желающим позволяю крайне охотно. Иногда просто предел мечтаний моих и грёз юношеских, чтоб все в этом чудном городе резво отвалили от меня во все стороны и я хоть какое-то время провёл со своей ненаглядной наедине, без всех этих упырей, вурдалаков, чертей, ведьм, бесов, магов, людоедов, оборотней и прочей общительной нечисти…

Мы остановились только тогда, когда я уже практически начал таранить железные ворота лбом. Медные головы обалдело уставились на меня немигающими глазами:

— Илюха, это… чё за гарем?

— Это… — задумался я, жестом затыкая рты всем желающим высказаться девушкам. — Кать, нам бы наверх, а? Не поспособствуешь божескому делу?

— Ага, щас чё потяжелее возьму да и поспособствую! Тебя сразу испепелить или подрумянить с корочкой?

— Что вы себе позволяете?! — невзирая на мой протест, взвилась милашка Маргарита. — Да я дочь генерал-губернатора Воронцова! Мой папенька вас пороть прикажет!

— Ёлкин дрын, какие у него эротические фантазии, — тяжело вздохнула левая львиная голова. — Ещё есть желающие высказаться или лимит самоубийц на сегодня исчерпан?

— А кто исчерпан-то? А чего его исчерпали? А я ничего не черпала? А где тут черпалки-то раздают? А я чё, я тоже черпать хочу!

— Сейчас черпанёшь по полной, — тепло улыбнулась вторая голова, и я поспешно закрыл дурно пахнущую тётку грудью, раскинув руки крестом.

Львиная морда поперхнулась собственным пламенем, выпустила чахлую струйку дыма через нос и укоризненно уставилась на меня.

— Иловайский, тебе знакомо выражение «всю малину… унавозили»?

— Ассоциацию уловил, — несколько рассеянно протянул я, поскольку отвлёкся на нарастающий шум шагов. Мостовая начала заметно вздрагивать…

— Ты как умудрился столько упырей одним махом обмануть? Тебе б с таким талантом в МММ цены не было, погубитель. Вваливайте!

Калитка распахнулась как раз вовремя, чтоб я успел втолкнуть туда трёх побледневших пленниц и запереть за собой засов. Минутой позже бурлящая толпа опомнившихся корпоративщиков героически добежала до площади перед дворцом.

— Матушка Хозяйка, а тут, часом, Иловайский не пробегал?

Глупый вопрос, а главное, такой несвоевременный… Две львиные пасти наконец-то с рёвом наслаждения выпустили так долго сдерживаемое пламя, и площадь на долгую минуту превратилась в точную копию пекла в миниатюре.

— Да мы тока сказать хотели, что при покупке пяти бочек пива шестую дают бесплатно, — простонал последний из удирающих. — Ну ежели вдруг увидите его, так скажите, что мы уже откупорили за его здоровьечко-о!

— Упс… — великодушно извинилась скоропалительная (в прямом смысле) Катенька.

Мы прошли по дорожке между оград с адскими псами. На этот раз они рычали всерьёз и на моё присутствие благостно не реагировали, видимо чувствуя настроение своей госпожи. Всё честно, людям в Оборотном делать нечего, тем более посторонним девушкам, да ещё в хоромах самой Хозяйки.

— Подождите меня здесь, я быстро.

Дочь губернатора Воронцова обиженно наморщила носик и отвернулась, остальные также не высказали восторга, но тоже промолчали. Я рысью взлетел по лестнице на второй этаж, в горницу. Зоренька ясная сидела в той же одёжке на вертящемся стуле, ко мне спиной, и вроде бы не собиралась оборачиваться.

— Это которая блондинка? Ничё, хвалю, вкус есть. Бюст пусть поливает почаще, глядишь, и вырастет. Типа шутка. Ха-ха. Понял?

— Да не ревнуй ты, ласточка моя, — как можно нежнее попросил я. — Вот верну Маргариту Афанасьевну её папеньке, и всё забудется!

— Ну-ну, надеюсь. Я, кстати, выяснила, какая бандитская группировка взяла на себя ответственность за её похищение.

— Фифи?

— Фу-фу! Нет, эта рыжая стерлядь в этом деле не замечена. По крайней мере, лично. — Катя выразительно подняла вверх большой палец. — Наши сейчас активно ищут пропавшего Жарковского, а именно он, скорешившись с беззубым потомком рода Дракулы, и провернул всё это