Читать книгу "История Кубанского казачьего войска - Федор Щербина"

В 1853 году это спокойствие нарушил Магомет-Амин. Он жил в это время на р. Псекупсе и продолжал волновать горцев. В мае этого года он собрал до 6000 шапсугов и абадзехов и расположился с ними в урочище Косхапук и Ченип по р. Псекупсу. Уже одно появление столь значительных военных сил в горах произвело заметное впечатление на другие черкесские племена. Бжедухи, присягнувшие на подданство России и давшие аманатов в обеспечение своих мирных отношений к русским, начали волноваться и выказывать явное намерение войти в соглашение с Магомет-Амином. Заметивши это, начальник отряда Кухаренко направился от укрепления Мостового вверх по Кубани и против поста Павловского соединился с отрядом полковника Крыжановского. В течение ночи соединенный отряд, сделавши значительный переход, утром 25 мая появился почти у лагеря Магомет-Амина. Часть сборища последнего пришла в замешательство, как только узнала о близости русских войск, и в беспорядке оставила лагерь вождя, рассеявшись по своим жилищам. Магомет-Амин с абадзехами также стал отступать на виду русского отряда к урочищу Ачгиз. Тогда Кухаренко, в свою очередь, двинул русский отряд к левому берегу р. Псекупса и укрепился лагерем против аула Вочапши. Черкесы, заметивши малочисленность отряда, повернули назад и стали спускаться с высот Косхапук с явным намерением повести атаку против русского отряда с двух сторон. Впереди горцев поскакали отважные мутазиги Магомет-Амина. Навстречу им были пущены из русского отряда боевые ракеты, расстроившие мутазигов и причинившие им значительный урон. Когда, с приближением горцев, казаки открыли пальбу по ним из ружей, мутазиги, сгруппировавшись, бросились во второй раз с шашками на русский лагерь. Но были вновь пущены в ряды этих храбрых сподвижников Магомет-Амина боевые ракеты, причинившие в этот раз еще больший урон мутазигам, и вновь отступили от русских сначала смешавшиеся мутазиги, а потом и все черкесское полчище. На виду русского отряда горцы начали делиться на мелкие части и направляться в свои аулы. Военное скопище горцев рассеялось, сам Магомет-Амин бежал в мегкеме, устроенное на р. Псекупс.

При таком исходе дела бжедухи, бежавшие от Магомет-Амина, стали открыто со всех сторон появляться у русского отряда и приветствовать русские войска. Оказалось, что Магомет-Амин надеялся привести к присяге бжедухов, не встретивши сопротивления со стороны русских. Его убедили в этом абадзехи. Когда же планы Магомет-Амина не удались, он велел мутазигам схватить одного абадзехского дворянина и казнить его, заподозривши в нем изменника. Но все знали, что этот дворянин был ни в чем не повинен, и абадзехи еле успокоили раздраженного наиба и спасли невинного человека.

В этом же году пластуны выказали геройскую храбрость в мелкой стычке с черкесами. В приказе 30 июля 1853 года генерал-майор Кухаренко благодарил трех пластунов – Гуртового, Рогача и Чернегу – за их геройский подвиг. Темной ночью пластуны залегли секретом у плетня станицы Елизаветинской. Заметивши, как прокрадывались в станицу 10 вооруженных черкесов, пластуны решили во что бы то ни стало не пустить их в станицу. Но силы были неравны. Сделавши залп из трех ружей и ранивши несколько черкесов, пластуны бросились в погоню за уходившими к Кубани черкесами; но черкесы, заметивши, что их преследовали только три человека, остановились и вступили в рукопашный бой с казаками. Пластуны, из которых Гуртовый был ранен в ногу, продолжали храбро наступать на горцев, убили одного из них, не дали его товарищам взять его тело с собой и, продолжая теснить остальных черкесов, заставили их бежать за Кубань.

В ноябре 1853 года г.-м. Кухаренко донес командующему отдельным Кавказским корпусом, что Магомет-Амин окончательно утвердил свое положение между абадзехами. На всех значительных речках он устроил мегкеме, укрепленные пункты, где содержались под стражей нарушители порядков, установленных Магомет-Амином. Шапсуги отнеслись с уважением к Магомет-Амину, но не позволили строить мегкеме на всех речках, а назначили для этого только два места на pp. Хабль и Антхыр. Натухайцы, считавшиеся мирными, изменили России и обращались за помощью к Магомет-Амину, который, однако, давал им только советы.

В августе из Константинополя через Трапензунд и Батум прибыл к абадзехам Хан Кумык, прозванный просто Хануком. Ханук привез Магомет-Амину из Турции диплом на почетное звание и два ордена с бриллиантами. Наиб жил у абадзехов, а Ханук агитировал между шапсугами и натухайцами. Магомет-Амин намерен был собрать ополчение и идти с ним на Черноморское побережье или на Черноморию, но шапсуги и натухайцы удержали его, ввиду близости русских войск.

Кухаренко со своей стороны просил разрешения произвести ряд военных набегов зимой на натухайские аулы, изменившие России. Лазутчики донесли русским, что из Турции прибыли два судна, выгрузившие между pp. Вулан и Геленджик порох, свинец и железо. Магомет-Амин велел собрать 1000 лошадей и столько же быков для подъема всех тяжестей. Мирные бжедухи получили из Константинополя от Сефер-бея письмо, извещавшее их, что Турция объявит войну России. Письмо Сефер-бея натухайцы должны были передать темиргоевцам, бесленеевцам, махошевцам, ногайцам и кабардинцам.

В 1854 году 21 января Кухаренко известил главнокомандующего, что черкесский князь Пшемаф Кончуков доставил ему письмо Магомет-Амина, в котором наиб приглашает мусульман поднять вместе с турецким султаном оружие против русских, под угрозой разорения аулов у ослушников. В январе в аул мирных черкесов Вжегокай приехал богатый и влиятельный убых Зейм, гостивший у местного уорка Койсоко Бенегако, под видом жениха его дочери. Зейм уверил бжедухов, что скоро явятся турецкие вой-ска, которые отнимут у казаков Екатеринодар и займут Черноморию. Бжедухи, как ближайшие соседи черноморцев, находятся в выгодном положении и первыми займут лучшие места в Черномории. Рассказам этим верили не только рядовые черкесы, простой народ, но уорки и князья. Кухаренко дал поручение приверженным России черкесам схватить Зейма и доставить его ему, но раньше, чем сделано было это распоряжение, Зейм уехал от бжедухов, обещая приехать через 15 дней за невестой. «Подобным образом, – пишет Кухаренко, – Зейм обыкновенно берет девиц в жены и потом перепродает их туркам; таких случаев было два».

Под влиянием агитации Магомет-Амина и разного рода слухов о предстоящей войне и деятельном участии в ней турок и благодаря льду на Кубани, черкесы, по сообщению Кухаренка, делали ежедневные мелкие нападения на Кордонную линию. По другому сообщению того же Кухаренка, «вторая половина января 1854 г. прошла на Черноморской кордонной линии в беспрерывных нападениях неприятеля огромными партиями», но нападения всюду были отражены. Магомет-Амин приказал делать во что бы то ни стало набеги, если бы они даже не достигали обычной у черкесов цели – захвата добычи скотом, людьми и имуществом.

В начале этого года черкесами был произведен с довольно значительными силами набег на Линию, окончившийся, однако, совершенно неожиданным для них исходом благодаря остроумному приему отражения, придуманному подполковником Могукоровым, природным черкесом, превосходно знавшим характер и привычки своих единоплеменников. Русские лазутчики узнали, что до 1000 горцев собралось в урочище Цохо и Униабат, намереваясь перейти ночью 19 января по льду Кубань и разгромить Кочатинские хутора. Чтобы заградить путь черкесам, подполковник Могукоров придумал одну из военных хитростей, практиковавшихся на Черноморской кордонной линии. Выбравши 45 отборных казаков 5‑го конного полка, 2 офицеров, 7 урядников и 6 трубачей, Могукоров скрытно пробрался в 10 часов вечера к месту переправы черкесов через Кубань. Четырех лучших пластунов – Задорожнего, Белошапку, Фесенка и Белаго – он поставил на самом видном пункте переправы, а остальные в других местах, и приказал им, чтобы они стреляли только в упор горцам. В два часа ночи стали появляться черкесы на льду Кубани – сначала конные, а потом пешие. Скоро толпа тех и других возросла до 300 человек. Пластуны строго выполнили приказание Могукорова и, когда черкесы подошли к ним почти вплотную, открыли ружейный огонь. Первыми же четырьмя выстрелами были убиты наповал четыре черкеса, а затем пали две лошади. Черкесы подняли ужасный крик. В это время и остальная часть команды Могукорова, расставленная в разных местах, начала поражать ружейными выстрелами дрогнувшую толпу черкесов. Черкесы и лошади во-зились по льду Кубани, но толпа продолжала мужественно идти через Кубань по льду под убийственными выстрелами казаков. Могукоров заметил, что в толпе было не менее 800 человек. Как природный черкес, превосходно знавший черкесские наречия, Могукоров услышал, что черкесы заметили малочисленность русской команды и стали сговариваться о том, чтобы ударить в шашки на русских. Тогда Могукоров приказал трубачам громко заиграть наступление. Лишь только горцы услышали звуки труб, как в паническом страхе бросились назад в лес, оставивши на льду убитых лошадей, оружие и сбрую и успевши увезти только убитых и раненых товарищей. Этим бегством и окончилось предприятие черкесов. Благодаря своему остроумному приему Могукоров без всякой потери казаков ввел в заблуждение огромное полчище горцев и заставил их уйти за Кубань, не выполнивши задуманного ими плана набега на Черноморию.