Читать книгу "Соловушка НКВД - Юрий Мишаткин"

— В стукачи зовешь? — тихо, но внятно спросил однокурсник. — Хочешь, чтобы забыл о чести, совести, человеческом достоинстве и стал доносчиком?

Дьяков поправил:

— Моими ушами и глазами в лагере, что сохранит жизнь, не позволит стать мертвяком.

Однокурсник повернулся к Дьякову спиной и, нетвердо ступая, шатаясь, двинулся к баракам.

«Ни в коем случае нельзя его оставлять в живых, — понял Дьяков. — Может проболтаться, что в институте я был активным комсомольцем, членом факультетского бюро, для карьеры стремился вступить в партию, на семинарах, экзаменах по истории ВКП(б), получал исключительно отличные оценки, на собраниях и в стенгазете прославлял Сталина, призывал давить врагов как внутренних, так и внешних. Эти не красящие меня факты могут стать известны немцам, и мне наступит швах…»

Обернулся к начальнику лагеря.

— Вычеркни его из числа пленных. Немедленно, не теряя времени.

29

Доставленный был в длиннополой, с широкими рукавами, черной рясе, монашеском клобуке, на груди на цепочке висел крест.

Дьяков не спешил начинать допрос, который должен был походить на обычную беседу, рассматривал священнослужителя.

«В его одеянии летом исходит пóтом, но терпит. Лет за пятьдесят, но выглядит моложе. Отчего не эвакуировался? Не успел или не пожелал оставить свою паству?»

— Давайте знакомиться. Я бургомистр, а как именовать вас — батюшкой, иереем?

— Лучше святым отцом.

— Как давно наставляете прихожан на путь истины, призываете не нарушать заповеди Божьи?

— Служу Господу нашему третий десяток лет. Начал псаломщиком, после окончания духовной семинарии и академии рукоположен в священнический сан семь лет тому архиереем, назначен в местный приходский причт.

— Рады небось, что место вашей службы выстояло при бомбежках и штурме города?

— Господь наш на небесах не позволил погибнуть месту свершения христианских обрядов, публичного и частного богослужения. Как мученические страдания Спасителя и Бога нашего Иисуса Христа, его искупительная миссия закончились победой над происками дьявола, так будет и ныне в тяжелую для народа годину.

«Куда он клонит? — подумал Дьяков. — Не имеет ли в виду под дьяволом Германию, ее вождя?»

— Темные, наводящие смуту, ссоры, страх силы во главе с демоном и сатаной будут беспременно сокрушены, о чем говорится в Священном писании и Евангелии, Новом Завете. Господь обезоружит всех творящих злодеяния.

«Опасно мыслит. Если подобное произносит в храме, он большевистский пропагандист», — пришел к выводу Дьяков, и сменил тему беседы.

— Трудно руководить храмом?

— Церковью, — поправил поп. — Главный храм епархии, кафедральный собор, кой заложен в начале нынешнего века в память чудесного спасения в железнодорожной катастрофе императора Александра Третьего и нареченный именем святого князя, небесного защитника русских земель от иноземных захватчиков Александра Невского, взорван в тридцать втором году.

— Забыли добавить, что храм подло уничтожили богоотступники, христопродавцы, безбожники, посмевшие свергнуть законную в стране власть, рушащих культовые здания, ссылавших попов, монахов на Соловки, в Магадан. Свою революцию построили на лжи, мол, людей эксплуатируют. В Гражданскую по их вине погибли семьдесят миллионов. Породили голод, репрессии. Страной стал править бандит, который в молодости грабил, за что сидел в тюрьмах, был неоднократно сослан.

Дьяков подумал: надо ли предложить попу присесть, но пришел к выводу, что пусть постоит.

«Прикажу не сметь упоминать с амвона, что Александр Невский побеждал иноземцев (в их числе немецких рыцарей), желающих поработить гордых русичей. В первый же церковный праздник непременно предать проклятию — анафеме большевиков с их правительством, лишить врагов надежд на спасение, обречь их на вечную погибель».

Размышления прервал настоятель церкви:

— Смиренно молю о милости. Прикажите вернуть церковную утварь и, главное, похищенные иконы.

— Кто похитил?

Священник помялся

— Имена посягнувших на преподношения прихожан, писанные иконописцами, лики святых мне не ведомы. Все были, как бы на одно лицо, в одинаковой форме.

— В какой?

— В немецкой

— Как смеете обвинять в воровстве спасителей от рабства? Победители имеют право на трофеи, контрибуцию. Много прихожан?

— Поубавилось, одни погибли, другие эвакуировались. На смену им с немцами пришли православные украинцы, казаки и уехавшие в Гражданскую в дальнее Зарубежье бывшие соотечественники. По воскресеньям, особенно в праздники, под святые своды собирается почти все оставшееся население от мала до велика.

— Когда ближайший ваш праздник?

— Из числа великих двунадесятых 14-го октября Покрова Пресвятой Богородицы

— Не только по праздникам, а и в будни провозглашайте славу, желайте новых побед германским армиям.

— Простите, но православная церковь всегда была вне политики.

Дьяков пропустил замечание мимо ушей.

— Отныне станете постоянно прославлять Германию, спасительницу угнетенных большевиками народов России. Отказ посчитаем за проявление враждебности к новой власти, что приведет к печальному для прихожан закрытию церкви, а вас к аресту.

— Но…

— Никаких возражений. В каждой проповеди, при принятии исповедей, в простом общении с прихожанами внушайте беспрекословное подчинение германской администрации, выполнение всех ее приказов. Что касается великих праздников, обязательно включите в их число день рождения Адольфа Гитлера, даты провозглашения его канцлером, избрания президентом, главой государства, главнокомандующим.

— Считаете, что немцы пробудут в Сталинграде до рождения Гитлера?

Вопрос не понравился Дьякову, был с подвохом.

— Освободители от красной чумы пришли в Россию навсегда, внушите своей пастве. Еще станете обливать грязью засевших в Кремле сатанистов, продавших души дьяволу, сбросивших с маковок церквей кресты, отправивших на переплавку колокола.

Дьяков посчитал, что поп уяснил требования, станет призывать верующих к смирению, послушанию, непротивлению, тем самым окажет помощь в соблюдении порядка, держанию горожан в узде. От завершения хорошо выполненного дела почувствовал себя приподнято.

«Умею логически мыслить и передавать свои мысли другим, — похвалил он себя и принялся строить планы. — Обладаю даром убеждения, хорошим стилем в письме, все это поможет сочинять рассказы, повести, даже романы, которые издадут не только на родине, а в переводах на другие языки. Мне есть что поведать читателям. К своим годам узнал, увидел, пережил немало, жизненного материала хватит на несколько томов. Первую вышедшую из печати книгу посвящу Гитлеру, вторую рейхсминистру пропаганды Геббельсу. В описании военных действий много места уделю героизму, мужеству, смелости германских воинов, гениальности высшего командования, бездарности советских военачальников, трусости красноармейцев. Сочинять закончу к взятию