Читать книгу "Территория призраков - Александр Пономарев"

Купрум вдавил автоматный приклад в плечо, прицелился и выбрал слабину спускового крючка. Он хотел выстрелить в «стебель», что навис над одним из туземцев-носильщиков, но не успел: вождь наконец-то заметил угрожающую отряду опасность и заверещал что было сил, тыча скипетром вверх.

В этот миг мандибулы одного из «стеблей» клацнули над головой предводителя, едва не отщипнув тому кончик обмазанных глиной волос. Дикарь с необычайной проворностью увернулся и шандарахнул символом власти по утолщению. Удар был такой силы, что черепушка треснула и слетела с кости вместе с отломанной у колобашки жвалой.

Поврежденный «стебель» отпрянул и резко скрылся в толще забурлившей воды, куда трое туземцев тотчас начали тыкать копьями. Еще несколько дикарей шмыгнули на другую сторону тропы и тоже стали пронзать покрытую ряской жижу каменными наконечниками копий. Вскоре и там трясина забурлила и покрылась красными расплывающимися пятнами. Остальные аборигены принялись стрелять из луков по щупальцам подводных тварей, не давая им схватить добычу.

Все это время Купрум выжидал, не опуская ствол и следя взглядом за щелкающими над людьми подвижными выростами. Дважды он чуть не выстрелил, когда костяные клешни непосредственно угрожали Насте, но оба раза ее похитителям удалось отразить опасность. В первый раз один из дикарей бросился на тропу под нависшими над пленницей изогнутыми шипами и вонзил копье в самый центр утолщения. Клешня клацнула, с треском переломив древко, как спичку, но смельчак выхватил нож и вогнал его аккурат между роговыми щипцами. Видимо, каменное лезвие рассекло сухожилие, приводящее мандибулу в действие. Обездвиженные шипы безвольно повисли, а «стебель» судорожно дернулся в сторону и, вместе с застрявшим в утолщении ножом, скрылся под водой. Ну а во второй раз дикари так нашпиговали колобашку с клешней стрелами, что та стала похожа на ежа и тоже позорно ретировалась.

И все-таки одному из болотных чудищ улыбнулась удача. Когда казалось, что победа останется за людьми, одна из гибких конечностей, щелкнув роговыми щипцами, ухватила жертву за ногу и подняла ее в воздух. Пойманный дикарь завопил, изворачиваясь в попытке проткнуть «стебель» копьем.

В ту же секунду другой отросток метнулся к нему. Клац! Отрубленная рука с зажатым в ней древком плюхнулась в воду и тотчас исчезла в зубастой пасти, больше похожей на усеянную кривыми и длинными шипами огромную воронку.

Фонтанируя кровью из обрубка, человек продолжал бороться за жизнь. Он попытался дотянуться до ножа на боку, но в этот миг то же самое щупальце, что лишило его руки, отсекло ему голову.

«Стебель» с захваченной жертвой скрылся в трясине, равно как и другие отростки. Дикари тотчас подхватили пленницу и прытко побежали прочь от места сражения. К тому времени, как из болота с ревом взметнулся в небо столб перемешанной с кровью и требухой воды, они уже почти скрылись в тумане.

Купрум последовал за туземцами. Ему несказанно повезло: кровавый ливень обрушился на тропу в считаных сантиметрах перед ним. Еще шаг – и он выглядел бы как вернувшийся со скотобойни маньяк, а так лишь ботинки и низ штанов изгваздались в дурно пахнущей жиже.

Опасаясь съехать со скользкой тропы, сталкер продвигался вперед маленькими шагами. При этом он вертел головой по сторонам, не сводя глаз с по-прежнему бурлящей трясины и готовясь спустить курок в любой момент. Когда он почти преодолел залитый неприятной массой участок тропы, слева от него из болота всплыл огромный пузырь. Его маслянистые стенки переливались радужными разводами, притягивая взгляд.

Купрум повернулся в ту сторону и, как завороженный, смотрел на постепенно растущую в размерах мутную оболочку. Громкий хлопок и брызнувшая во все стороны слизь вывели парня из оцепенения. Он резко втянул пахнущий блевотиной и сероводородом воздух и тотчас согнулся в приступе надрывного кашля. Когда приступ прошел, его грудь болела так, словно он опустился на большую глубину. И вообще ему казалось, он выхаркал легкие полностью, поэтому ему так трудно было дышать.

Сплюнув вязкую слюну, Купрум вытер губы рукавом и попробовал сделать вдох. Ему это удалось. С тихим присвистом он выдохнул сквозь зубы и снова втянул кислый, насыщенный гнилостными запахами и болотными газами воздух.

Сквозь застилающую глаза мутную пелену сталкер увидел, как что-то медленно поднимается из трясины. Он поморгал, смахивая выступившие от кашля слезы, навел автоматный ствол на этот участок топи. Секунду спустя островки ряски расплылись в стороны, немногим позже из-под слоя мутной болотной воды на человека уставились огромные буркалы.

Купрум едва не выстрелил в глаза чудовищу. К счастью, он вовремя понял, что оно мертвое (из левого глаза торчал обломок копья, а правый был подернут поволокой смерти), и опустил оружие. Голова дохлого монстра какое-то время держалась на поверхности, а потом медленно скрылась в топи, пуская пузыри.

Глава 8

Ночная встреча

Мертвое тело капитана кулем свалилось на пол. Я отшвырнул окровавленную гортань с болтающимся внизу обрывком трахеи, вытер испачканные руки о рукав камуфляжной куртки покойника и глянул на свои ноги.

То, что я принял за удар кувалдой, оказалось пулевыми ранениями. По продырявленной кусочками свинца ткани штанов быстро расплывались темные пятна. Лужицы крови появились на полу и тоже стремительно увеличивались в размерах. На мое счастье, капитан оказался хреновым стрелком. Почти вся очередь прошла мимо. Мне лишь досталось несколько свинцовых «маслин», да и те не причинили большого вреда: кости целы, артерии – тоже, ну а мясо зарастет.

Я все больше напоминал себя прежнего и даже вспомнил, как когда-то мог заживлять на себе раны. Не с такой ураганной скоростью, как те же сушильщики, например, но гораздо быстрее, чем обычные люди.

Удивительная закономерность. Как только в памяти всплывало что-то о моем прошлом, особенно об уникальных способностях моего организма, как тело словно пробуждалось от спячки. Вот и сейчас произошло то же самое. Я почувствовал, как раны на ногах начали понемногу затягиваться. То еще ощущение. Как будто перца с солью на них насыпали и вдобавок вонзили туда раскаленные пруты.

Острое жжение и резь чуть не свели меня с ума. Пот градом катился по моему лицу, в глазах плясали кровавые круги, а голова кружилась так, словно меня привязали к карусели и пустили ее на максимальных оборотах. Я впился ногтями в пол и сжал пальцы в кулак, оставляя глубокие борозды в гнилых половицах. Не в силах больше терпеть я заорал от боли и потерял сознание.

Когда я снова открыл глаза, в доме уже царил легкий сумрак. Я пошевелился, прислушиваясь к своим ощущениям, потом дотронулся до ног. Под грубой тканью комбинезона явственно прощупывались неровные бугорки и шершавые коросты запекшейся крови.

От прикосновений зажившие раны зазудели, как будто под кожей забегали муравьи. Шипя и морщась, я слегка помассировал новые шрамы подушечками пальцев. Вроде бы стало легче. По крайней мере, зуд несколько приутих.

Опираясь рукой в пол, я попробовал встать и опять зашипел. Наросты свежей плоти местами потрескались и покрылись алым бисером капель. Кровоточило не сильно, но я все-таки решил наложить повязки.