Читать книгу "Избушка на курьих ножках - Софи Андерсон"

– Тысяча экземпляров, – шепчу я. Я и подумать не могла, что Яг так много. Только здесь, на рынке, мне доводилось видеть одну, максимум двух. На мгновение становится приятно от мысли, что нас так много, я даже начинаю представлять себе, каковы они из себя, другие Яги. Но я отгоняю от себя эти мысли. Это бесполезно, ведь я их никогда не увижу. Как и я, они все влачат одинокую жизнь, овеянную тайной.

Старая Яга возвращается к столу с несколькими пожелтевшими листами.

– Вот сказка. Сможешь прочитать?

Я смотрю на исписанную витиеватым почерком бумагу и качаю головой:

– Она на языке мёртвых.

– Ну и что с того? Сегодня вечером ты с ним отлично справляешься. Намного лучше, чем когда я видела тебя в прошлый раз.

Мои щёки заливаются краской. Ба всегда говорила со Старой Ягой на языке мёртвых, когда мы навещали её, и я не особенно слушала их беседы. Теперь-то я понимаю, что мне следовало быть вежливее. Я всматриваюсь в исписанный лист и начинаю медленно читать:

Девочка, которая не хотела уходить

Давным-давно, когда лето было длиннее, а деревья – выше, к Вратам пришла крошечная девочка. Казалось, будто лёгкий весенний ветерок принёс её на своей спине. Была она рыжеволосая, с радостной улыбкой. Нетерпеливая и с норовом, как у пчелы, пойманной в банку.

Мои глаза расширяются, и я читаю всё быстрее:

Яга напоила её козьим молоком, завернула в тёплое одеяло из верблюжьей шерсти и стала петь ей колыбельные, чтобы подарить мир её беспокойной душе. А когда малышка наконец успокоилась и сладко уснула, Яга поцеловала её в обе щеки и проводила сквозь Врата, как требовал долг и как было заведено.

Но девочка приплыла обратно.

Тогда Яга угостила её сливовым вареньем, завернула в собственный платок и стала напевать ей старые песни. Девочка снова уснула, Яга поцеловала её в обе щеки и вновь проводила сквозь Врата.

Но девочка приплыла обратно.

Яга, боясь, что девочка растворится, как и все души, которым не удаётся вернуться к звёздам, сделала глубокий вдох, чтобы набраться смелости, обняла малышку покрепче и сама шагнула сквозь Врата.

Она была тяжелее, чем мертвецы, которые медленно уплывают к звёздам, и упала в пучину чёрного океана. Руками и ногами она отчаянно боролась с ледяными волнами. И всё же она крепко держала девочку и доплыла с ней до самого основания стеклянных гор.

Она чувствовала, как девочка тянет её обратно, в мир живых, поэтому сжимала её всё крепче и карабкалась по отвесным скалам стеклянных гор, хватаясь за них из последних сил, ломая ногти и кроша зубы.

А девочка всё тянула её обратно, в мир живых, поэтому Яга всё крепче прижимала её к своей груди и несла всё дальше, через великую радугу и кромешную тьму, пока наконец они не прибыли туда, где рождаются звёзды.

Там Яга поцеловала девочку в обе щеки и отпустила её к звёздам, откуда она и пришла. Измученная, оторванная от мира живых, Яга не знала, удастся ли ей вернуться домой.

Каждый её шаг был битвой против природного порядка вещей и Великого цикла. Яга сражалась против солнечных ветров и метеоритных дождей, против бушующих грозовых туч и глубоких чёрных дыр. Она заставляла себя идти вперёд и вперёд по лунным лучам, и к тому времени, как она наконец достигла Врат, ей казалось, что она состарилась на тысячу вечностей. Тёмная пустота нестерпимо давила на неё, но она была счастлива, что исполнила свой долг перед девочкой.

Но стоило ей переступить через порог мира живых, как она услышала позади себя крик ребёнка. Яга обернулась и увидела рыжеволосую девочку, коротая крепко держалась за её шаль, улыбаясь своей радостной улыбкой.

Яга вздохнула: она знала, что не сможет снова пройти сквозь Врата, ведь она была слишком стара и слишком слаба, чтобы одолеть этот путь дважды. Она сдалась перед упорством девочки и позволила ей остаться, решив, что вырастит из неё Ягу, раз она так не хочет проходить сквозь Врата. Хоть девочка и не родилась Ягой, но теперь она не может ни вернуться в мир живых, ни уйти в мир мёртвых.

Сказка заканчивается, и я откладываю лист бумаги. Пальцы дрожат.

– Это обо мне, да? О том, как Ба пыталась проводить меня к звёздам, когда я была ещё ребёнком?

– Ты была упрямой малой, – улыбается Старая Яга. – Но это и к лучшему, думается мне. Бабушка любила тебя как собственную внучку и, думаю, воспитала тебя отличной Ягой. Жаль, она ушла так рано. Ты уж очень молода, чтобы одной справляться и с избушкой, и с Вратами. Но уверена, у тебя всё получится.

– О нет, – тороплюсь сказать я. – Ба вернётся. И сказка так говорит. Она уже это делала и снова сделает.

Старая Яга ничего не отвечает, и от её молчания у меня мурашки бегут по коже.

– Она вернётся. – Я пытаюсь произнести это более уверенно, но мой голос дрожит. Несколько слов из сказки звучат у меня в голове: «Она была слишком стара и слаба, чтобы одолеть этот путь дважды».

– Как твоя избушка? – спрашивает Старая Яга.

– С ней всё в порядке. – Я пропускаю её вопрос мимо ушей, холодная волна ужаса пронзает мою грудь: я осознаю, что Ба, быть может, ушла навсегда. Я прячу эту мысль в глубинах сознания, не в силах принять её.

– Ты уже провожала мертвецов сама?

– Нет, – вру я. – Это бабушкина обязанность.

– И твоя тоже, раз ты – следующий Хранитель Врат. Ты должна приступить к ней как можно скорее, если не хочешь, чтобы твоя избушка пострадала.

– Что это значит? – хмурюсь я, вспоминая ужасный треск, который я услышала, выгнав мертвецов.

– Избушка Яги живёт ради мёртвых. Проводы – это смысл её существования. Иначе она медленно умирает.

Я вспоминаю трещину в стене избушки, возле чулана для скелетов, иссохшееся дерево по её краям – и у меня сводит живот.

– И пострадает не только твоя избушка. Мёртвых необходимо провожать. В этом мире они как в ловушке – потеряются навсегда. Другие избушки могут проводить больше мертвецов, чтобы не допустить этого. Но и они пострадают оттого, что примут твоих мертвецов. Крайне важно, чтобы каждая избушка провожала мертвецов, иначе весь цикл выйдет из равновесия. – Старая Яга, хмурясь, указывает на меня концом своей трубки. – И ты, конечно.

– Я? – Во рту пересохло.

– Ты связана со своей избушкой уникальной связью. Что будет с тобой, если избушки не станет?

Я перевожу взгляд на свои пальцы, и они начинают дрожать, ведь я вспоминаю: они могут раствориться. Когда я представляю, что моё тело исчезнет, а душа навсегда останется неприкаянной, меня начинает тошнить. Я впиваюсь ногтями в ладони: мне срочно надо почувствовать, что я пока жива.

– Итак, ты должна провожать мертвецов, – серьёзно говорит Старая Яга. – Ты очень красиво изъясняешься на языке мёртвых, когда хочешь. Ты знаешь слова Путешествия мёртвых?